его никогда не видят людской неволи и людских страданий: разве же не к
каждому придут после смерти черные ангелы Мункир и Накир и не каждого
станут истязать, допытываясь о грехах? Да и для них самих один вид
человека, лишенного возможности и способности свободно передвигаться,
человека, так тяжко угнетенного и обездоленного, разве не тягчайшее
наказание? Для их глаз это такая же мука, как увидеть тот день, когда небо
расколется и станет желтым, как кожа, и когда горы сдвинутся и станут как
шерсть, а потом развеются и станут миражем. Но ведь они хорошо знают,
какие поступки следует считать дозволенными человеку, то есть халал, а
какие запрещенными - харам - или и вовсе негодными - макрух. Этот человек
хотел поднять племена против его величества султана, пусть аллах дарует
ему многолетие и благополучие. И когда же? Когда могучий падишах со своим
непобедимым войском стоит рядом и его карающая рука нависает над всеми
сыновьями дорог и странствий, пусть никогда не укорачивается эта рука и
пусть защитит нас от страха. Вот почему этот человек пребывает в состоянии
законном, развязать же его будет беззаконием.
куплю его у вас. Вы заплатили за него кошелек серебра, я даю вам кошелек
золота.
крутизна? Отпустить раба или накормить в день голода сироту из
родственников или бедняка оскудевшего>.
ихтиярам. Кисет исчез где-то в таинственных складках широких грязных
халатов, но никто не кинулся развязывать гарам-заде.
караван-сарае у дороги, лежит мертвый Джихангир, которого теперь ничто уже
не интересует, а его, Баязида, любопытство загнало так далеко, что не знал
теперь, как и выпутаться. Хитрые юрюки, словно бы нарочно подложили ему на
пути этого искусного мошенника, выдающего себя за шах-заде Мустафу, они
хорошо знают, что султанский сын не оставит этого гарам-заде здесь, а
заберет его с собой или же велит немедленно убить. Вообще говоря,
последнее было бы наилучшим выходом для всех, кроме самого гарам-заде. Но
Баязид не чувствовал в себе такой жестокой решительности, к тому же стояли
рядом две смерти его братьев - не достаточно ли? Оставить гарам-заде в
руках юрюков тоже не мог. Счастье, что они показали этого Лжемустафу ему,
а не отвезли тайком янычарам. Вот тогда была бы настоящая беда.
развязал этого человека?
в таком виде и состоянии, в каком приобрели у племени тава, то есть
связанным, а уж дело его высочества султанского сына велеть развязать
гарам-заде или забрать так.
встал пред ним, сказал:
назваться.
и никогда не сомневался в моей подлинности, почему же теперь не веришь?
убить тебя еще там, в овечьем загоне.
шах-заде Мустафа...
тело.
ненастоящий?
иначе? Никто не знает, что даже в свой гарем Мустафа ходил не всегда сам,
посылая часто своего двойника, может, потому и родился у него только один
сын.
в Эски-серай, отдали Махидевран.
Обманывали всех. Тебя, шах-заде, тоже несколько раз обманули. Мустафа не
решался обманывать лишь султана.
меня или Мустафу? А кто еще может сказать на этом свете?
отношении меня. Только во зле мы правдивы, а не в добре. Убедился еще раз
в этом с юрюками. Хотел поднять их против султана - мне не поверили. Да и
видно по всему, Мустафа им не нужен. Голодранцы верят только голодранцам.
юрюков я чужой. Показали мне это довольно искренне и откровенно.
следовало бы бежать туда сразу.
все могло бы быть иначе, а так - не могу тебя отпустить. Придется везти в
Стамбул и сообщить султану.
из сыновей Хасеки самый добрый.
отвезти тебя в Эди-куле.
везти мертвого и преступника одновременно? Разве не великий грех? Лучше
всего дать мне возможность бежать. Будет спокойнее для всех, и для
мертвых, и для живых.
заметишь, пошли погоню в обратном направлении, ибо никто ведь не поверит,
что я побегу в Стамбул.
был не самим собой, вроде бы и не живым человеком, а только чужой тенью.
Не знаю, удастся ли мне жить, как живут все люди. Если же в самом деле
удастся, может, когда-нибудь пригожусь и тебе, шах-заде.
которых шах-заде велел следить за ним, но во время охоты возле Исхаклу тот
исчез вместе со своими охранниками. Гоняясь за джейранами, ловцы
разбрелись на большие расстояния, долго собирались вместе, так что побег
обнаружен был лишь на следующий день. То ли Димитр подговорил молодых
огланов бежать вместе с ним, то ли уничтожил, то ли купил свою свободу за
деньги, которые тайком дал ему Баязид, - никто об этом не знал. Баязид
послал погоню, направив ее назад, но погоня возвратилась через неделю,
нигде не напав на след. Тогда шах-заде отправил к султану Сулейману гонца
с письмом, в котором описал приключение со Лжемустафой, умолчав о своих
разговорах с ним и о его происхождении. Делал это неосознанно, как многое
в своей жизни, ибо полностью унаследовал характер своей матери: был
добродушным, немного легкомысленным, веселым, как его мать в молодости,
наивность и беспечность всегда преобладали у него над чувством
ответственности и предусмотрительности. Зачем ему беспокоиться об этом
странном человеке? Забыл о нем сразу, как только написал султану, лишь
потом, прибыв в Стамбул, случайно вспомнил и рассказал о двойнике Мустафы
своей матери.
Лукьяненко Сергей
Маккефри Энн
Верещагин Олег
Бажанов Олег
Мороз Александра
Шилова Юлия