Чтение 138–й страницы книги ~Принц Галлии~

тем они неинтереснее для меня. Они слишком ушлые, умелые, чересчур
самоуверенные, а подчас до тошноты самонадеянные. Другое дело, ты - такой
славный, неиспорченный мальчик, что я... Право же, я твердо гарантирую
тебе все эти три недели, а дальше - ведь мы вместе поедем в Рим, - тогда и
видно будет.

Глаза Симона засияли:

- Правда?

Маргарита надела поверх своей полупрозрачной рубашки кружевной халат,
затем взяла Симона за руки и устремила на него томный взгляд своих
прекрасных голубых глаз.

- Если, конечно, ты останешься здесь. Ты же останешься, не так ли?

- Да! Да! Да! - с жаром воскликнул Симон и привлек к себе Маргариту. -
Ой, батюшки! - растерянно добавил он, сжимая ее в объятиях. - Что подумает
Амелина?

Она уже и так подозревает меня. Это Филипп и Гастон в своих письмах ей
на меня доносят.

- Ну, и пусть подозревает, пусть поревнует чуток. Поверь, тогда она
будет больше ценить тебя. Ты пытался растрогать ее своей верностью - и
потерпел неудачу.

Теперь попробуй досадить ей супружеской изменой - и когда после твоего
возвращения она устроит тебе бурную сцену ревности, можешь считать, что ты
завоевал если не ее любовь, то, по крайней мере, ее уважение.

- И все-таки, как же мне объяснить Амелине...

- Ради Бога, Симон! Придумай какой-нибудь смехотворный предлог, к
примеру, что ушиб колено.

- Точно! - обрадовался Симон. - Так я и напишу. Как это я сам не
додумался?..

В этот момент послышался тихий стук в дверь. Принцесса отстранилась от
Симона и громко спросила:

- Лидия?

- Да, госпожа, это я.

- Чего тебе?

- Пришла госпожа Бланка с монсеньором Аквитанским и спрашивает вас.

- Уже?! - удивилась Маргарита и покачала головой. - Как быстро бежит
время!

Воистину, счастливые часов не наблюдают... Где они сейчас, Лидия?

- Там, где обычно. Я проводила их в Красную гостиную.

- Вот и хорошо. Вели кому-нибудь из девчонок передать им, что я скоро
приду, а сама возвращайся - поможешь мне одеться.

- Сию минуту, госпожа. Все будет сделано. - За дверью послышались
удаляющиеся шаги горничной.

Маргарита повернулась к Симону. Тот лежал, натянув до подбородка
одеяла. Лицо его было бледное, а взгляд - затравленный.

- Что стряслось? - спросила она. - Тебе плохо?

- Филипп! - испуганно проговорил он и выбил зубами мелкую дробь. -
Он... Если он узнает, то напишет Амелине...

Маргарита небрежно передернула плечами:

- Разумеется, он узнает. Как не сегодня, так завтра. А завтра уже
наверняка.

Завтра вся Памплона будет судачить о том, что у меня появился новый
милок. - Она рассмеялась. - И какой милок! Другого такого мне вовек не
найти.

Глава LXIV

ВЕСТИ ХОРОШИЕ, ВЕСТИ ДУРНЫЕ...

Приблизительно через четверть часа одетая в простенькое вечернее платье
Маргарита вошла в Красную гостиную своих зимних покоев, первым делом
обняла Бланку и расцеловала ее в обе щеки.

- Я так рада за тебя, кузина. И вас тоже поздравляю, принц. Дети, это
большое счастье.

Филипп вежливо поцеловал протянутую ему руку. После произошедшего почти
два месяца назад разрыва между ними, их отношения были несколько суховаты
и официальны даже в неофициальной обстановке.

- Вы так считаете, принцесса?

- Разумеется, кузен! - В ее доброжелательной улыбке промелькнула
затаенная печаль. - Дети всегда в радость. И особенно, если они от вас.

- Благодарю за комплемент, сударыня, - поклонился Филипп.

А Бланка метнула на Маргариту сердитый взгляд. Та вновь усмехнулась, и
опять в ее улыбке промелькнула грусть.

- Не гневайся, душенька, за эти мои невинные слова, - сказала она,
садясь в кресло. - Будь снисходительна к отвергнутой сопернице... И не
надо морщиться, прошу тебя. Здесь все свои - зачем же лицемерить?

Такие вот реплики, которые время от времени позволяла себе Маргарита,
очень льстили тщеславию Филиппа, а Бланку приводили в смятение, вызывая у
нее болезненные приступы ревности, вкупе со страхом когда-нибудь потерять
Филиппа, как потеряла его Маргарита. И чтобы не поссориться с подругой,
Бланка всякий раз спешила переменить тему разговора.

- Боюсь, мы пришли некстати, - заметила она, глядя на небрежную
прическу наваррской принцессы. - Ты, наверное, отдыхала?

- И да, и нет. Я только что вышла из спальни, но там я не отдыхала, а
развлекалась. Наставляла рога Тибальду.

Бланка смутилась и в замешательстве опустила глаза. А Филипп тихо
фыркнул.

- Быть может, нам лучше уйти, чтобы не мешать вам? - спросил он. -
Только откровенно, принцесса. Ведь здесь все свои, как вы любите
выражаться. Отбросьте излишнюю деликатность, и если мы помешали вам, так
прямо и скажите. И тогда мы уйдем.

- Э нет, друзья, останьтесь, - покачала головой Маргарита. - С этим
делом я давно справилась, даже увлеклась сверх меры.

- И кто же ваш счастливый избранник?

Бланка укоризненно поглядела на Филиппа, мысленно упрекая его за столь
бесцеремонный вопрос. Маргарита же улыбнулась им обоим своей лучезарной
улыбкой, а в глазах ее заплясали чертики.

- Ах, друзья, это настоящее чудо! Он такой милый, такой наивный, такое
очаровательное дитя...

- Прямо как Симон, - вырвалось у Филиппа.

- Так это он и есть.

Филипп изумленно уставился на Маргариту:

- Симон?! Да что вы говорите!

- А что тут такого странного, скажите на милость? И вообще, я не могу
взять в толк, принц, почему ваша двоюродная сестра пренебрегает им.

- Он уже успел вам поплакаться?

- В некотором смысле, да.

- Это в его репертуаре. Симона хлебом не корми, дай ему только
пожаловаться на Амелину... И все же поверьте, Маргарита, он сгущает
краски. По-своему Амелина очень любит его.

- По-своему? - с лукавой улыбкой переспросила принцесса. - Как это,
по-своему?

- Это долгая песня, пожалуй, длинною в целую жизнь. А если в нескольких
словах, то он трогает ее, она жалеет его и любит, как свое дитя.

- Жалеет, говорите? - задумчиво произнесла Маргарита. - Гм... По мне,
жалость со стороны женщины только унижает мужчину. Настоящего мужчину...
Кстати, о госпоже де Бигор. Филипп, вы не откажете мне в одной небольшой
услуге?

- С удовольствием, Маргарита.

- Тогда напишите Амелии, что ее муж вывихнул ногу.

- Но зачем?

- Я хочу, чтобы Симон остался в Памплоне.

- Кузина! - с упреком отозвалась Бланка.

- И в самом деле, - поддержал ее Филипп. - Не надо травмировать Симона.
Прошу вас, Маргарита.

- А с чего вы взяли, что я собираюсь его травмировать? Напротив, я хочу
сделать из него взрослого мужчину. Настоящего мужчину, которому ни к чему
будет жалость женщины.

Филипп с сомнением покачал головой:

- Вряд ли что-то получится из вашей затеи. Через пару дней он вам
надоест, вы найдете себе другого, а его бросите, вскружив ему голову.

- Вы так считаете?

- Я в этом уверен. Ведь ни для кого не секрет, что наш Симон глупенький.

- Ну, и что с того? Почему вы думаете, что мне обязательно нужны
умники? Вовсе нет! От них только сплошные неприятности. Один умник был так
умен, что, в конечном итоге, свихнулся и позволил кузену Бискайскому
погубить себя. Другой умник коварно одурачил меня. - (Тут Филипп покраснел
и поджал губы.) - А третий из этой блестящей компании умников поспешил
забраться под юбки моей фрейлине - авансом, так сказать, чтобы я, случаем,
не опередила его. Да плевать я на всех вас хотела!

- Хорошо, Маргарита, - примирительным тоном произнес Филипп, видя, как
она завелась. - Ваши симпатии, это ваше личное дело. Можете не
сомневаться, я исполню вашу просьбу, напишу, что Симон вывихнул ногу,
только вряд ли Амелина в это поверит. Я подозреваю, что кто-то из моей
свиты информирует ее о каждом его шаге.

- Это несущественно, кузен. Речь идет лишь о формальном предлоге. А то,
что госпожа де Бигор будет знать обо всем, даже к лучшему. Поверьте,
пренебрежение со стороны мужчины больно уязвляет женщину. А если, к тому