Чтение 138–й страницы книги ~Графиня Де Монсоро~

- Вы ошибаетесь, сударь, - сказал Сен-Люк, вынимая часы и устремив на
графа такой пристальный взгляд, что даже Монсоро, несмотря на свою
свирепую храбрость, вздрогнул, - не четверть часа, а двадцать минут, - -
Но вы меня оскорбляете, сударь! - воскликнул граф.

- А как вы полагаете, сударь, меня вы не оскорбляете, приставая ко
мне с вашими вопросами, достойными сбира?

- Вот оно что! Теперь я все ясно вижу!

- Подумаешь, чудеса, в десять-то часов утра! И что же вы видите,
скажите на милость?

- Что вы в сговоре с тем предателем, с тем трусом, которого я чуть не
убил вчера.

- Проклятие! - воскликнул Сен-Люк. - Это мой друг.

- Что ж, если это так, я убью вас вместо него.

- Ба! В вашем собственном доме! Вдруг! Без вызова!

- Не думаете ли вы, что я буду церемониться с каким-то мерзавцем? -
воскликнул выведенный из себя граф.

- Ах, господин де Монсоро, - вздохнул Сен-Люк, - как дурно вы,
однако, воспитаны! И как скверно сказалось на вашей нравственности
частое общение с дикими зверями! Стыдитесь!

- Вы что, не видите, что я взбешен?! - взревел Монсоро, скрестив руки
на груди и наступая на Сен-Люка. Лицо главного ловчего было искажено
страшной гримасой отчаяния, которое терзало его сердце.

- Смерть Христова! Разумеется, вижу. И, по правде говоря, ярость вам
вовсе не к лицу. На вас просто смотреть страшно, дорогой мой господин де
Монсоро.

Граф, не владея собой, положил руку на эфес шпаги.

- А! Обращаю ваше внимание, - сказал Сен-Люк, - это вы затеваете со
мною ссору. Призываю вас в свидетели того, что я совершенно спокоен.

- Да, щеголь, - сказал Монсоро, - да, паршивый миньон, я бросаю тебе
вызов.

- Тогда потрудитесь перейти по ту сторону этой стены, господин де
Монсоро: по ту сторону мы будем не в ваших владениях.

- Мне это все равно! - воскликнул граф.

- А мне нет, - сказал Сен-Люк, - я не хочу убивать вас в вашем доме.

- Отлично! - сказал Монсоро, поспешно взбираясь на стену.

- Осторожней, не торопитесь, граф! Тут один камень плохо держится,
должно быть, его часто тревожили. Еще разобьетесь, не приведи бог.
Поверьте, я буду просто безутешен.

И Сен-Люк, в свою очередь, стал перелезать через стену.

- Ну! Ну! Поторапливайся, - сказал граф, обнажая шпагу.

"Я приехал сюда, чтобы пожить в свое удовольствие, - сказал себе
Сен-Люк. - Ей-богу! Я славно позабавлюсь".

И он спрыгнул на землю по ту сторону стены.

Глава 26

О ТОМ, КАК ГОСПОДИН ДЕ СЕН-ЛЮК ПОКАЗАЛ ГОСПОДИНУ ДЕ МОНСОРО УДАР, КОТОРОМУ ЕГО НАУЧИЛ КОРОЛЬ

Граф де Монсоро ждал Сен-Люка со шпагой в руках, выстукивая ногой
яростный вызов.

- Ты готов? - спросил граф.

- Кстати, - сказал Сен-Люк, - вы выбрали себе совсем недурное место:
спиной к солнцу. Пожалуйста, пожалуйста, не стесняйтесь.

Монсоро повернулся на четверть оборота.

- Отлично, - сказал Сен-Люк, - так мне будет хорошо видно, что я
делаю.

- Не щади меня, - сказал Монсоро, - я буду драться насмерть.

- Вот как? - сказал Сен-Люк. - Стало быть, вы обязательно хотите меня
убить?

- Хочу ли я? О! Да.., я хочу!

- Человек предполагает, а бог располагает, - заметил Сен-Люк, в свою
очередь обнажая шпагу.

- Ты говоришь...

- Я говорю... Поглядите повнимательней на эти сот маки и одуванчики.

- Ну?

- Ну так вот, я говорю, что уложу вас прямо на них. И, продолжая
смеяться, Сен-Люк встал в позицию. Монсоро неистово бросился на него и с
невероятным проворством нанес Сен-Люку два или три удара, которые тот
отбил с не меньшей ловкостью.

- Клянусь ботом, господин де Монсоро, - сказал Сен-Люк, продолжая
фехтовать с противником, - вы недурно владеете шпагой, и всякий другой,
кроме меня или Бюсси, был бы убит на месте вашим последним отводом,
Монсоро понял, с каким человеком он имеет дело, и побледнел.

- Вы, должно быть, удивлены, - прибавил Сен-Люк, - что я так сносно
управляюсь со шпагой. Дело в том, что король - он, как вам известно,
очень меня любит - взял на себя труд давать мне уроки и, среди прочего,
научил меня удару, который я вам сейчас покажу. Я говорю все это затем,
чтобы вы имели удовольствие, если вдруг я убью вас этим ударом, знать,
что вас убили ударом, преподанным королем. Вам это будет весьма лестно.

- Вы ужасно остроумны, сударь, - сказал выведенный из себя Монсоро,
делая выпад правой ногой, чтобы нанести прямой удар, способный проткнуть
насквозь стену.

- Проклятие! Стараюсь, как могу, - скромно ответил Сен-Люк,
отскакивая в сторону.

Этим движением он вынудил своего противника сделать полувольт и
повернуться лицом прямо к солнцу.

- Ага! - сказал Сен-Люк. - Вот вы уже и там, где мне хотелось вас
видеть, прежде чем я увижу вас там, куда хочу вас уложить. Недурно я
выполнил этот прием, верно? Право же, я доволен, очень доволен! Только
что вы имели всего пятьдесят шансов из ста быть убитым, а сейчас у вас
их девяносто девять.

И со стремительной силой и ожесточением, которых не знал за ним
Монсоро и которых никто не заподозрил бы в этом изнеженном молодом
человеке, Сен-Люк нанес главному ловчему, не останавливаясь, один за
другим пять ударов. Монсоро, ошеломленный этим ураганом из свиста и
молний, отбил их. Шестой удар был ударом прим; он состоял из двойной
финты, парады и рипоста. Первую половину этого удара графу помешало
увидеть солнце, а вторую он не смог увидеть потому, что шпага Сен-Люка
вошла в его грудь по самую рукоятку.

Какое-то мгновение Монсоро еще продолжал стоять, словно подрубленный
дуб, ждущий лишь легкого дуновения, чтобы понять, в какую сторону ему
падать.

- Вот и все, - сказал Сен-Люк. - Теперь у вас все сто шансов. И вот
что, заметьте, сударь: вы упадете как раз на те маки и одуванчики,
которые я имел честь вам показать.

Силы оставили графа. Его пальцы разжались, глаза затуманились. Он
подогнул колени и рухнул на маки, смешав с их пурпуром багрянец своей
крови.

Сен-Люк спокойно вытер шпагу и стоял, наблюдая за сменой оттенков,
которая постепенно превращает лицо агонизирующего человека в маску
трупа.

- А! Вы убили меня, сударь, - сказал Монсоро.

- Я старался убить вас, - ответил Сен-Люк, - но теперь, когда вы
лежите тут и вот-вот испустите дух, черт меня побери, если мне не
досадно, что я сделал это. Теперь я испытываю к вам глубокое уважение,
сударь. Вы ужасно ревнивы, оно верно, но вы храбрый человек.

И, весьма довольный своей надгробной речью, Сен-Люк опустился на
колено возле Монсоро и сказал ему:

- Нет ли у вас какого-нибудь последнего желания, сударь? Слово
дворянина - оно будет исполнено. Обычно, по себе знаю, когда ты ранен,
испытываешь жажду. Может быть, вы хотите пить? Я пойду за водой.

Монсоро не отвечал.

Он повернулся лицом к земле и, хватая зубами траву, бился в луже
собственной крови.

- Бедняга! - сказал Сен-Люк, вставая. - О! Дружба, дружба, ты очень
требовательное божество.

Монсоро с трудом приоткрыл один глаз, попытался приподнять голову и с
леденящим душу стоном вновь уронил ее на землю.

- Ну что ж, он мертв, - произнес Сен-Люк. - Забудем о нем... Легко
сказать: забудем... Как ни говори, а я убил человека. Не скажешь, что я
даром терял время в Анжу.

И он тут же перелез через стену и парком вернулся в замок.

Первым человеком, которого он увидел там, была Диана. Она беседовала
с подругой.

"Как к лицу ей будет траур", - подумал Сен-Люк.

Потом, подойдя к очаровательной группе, составленной двумя молодыми
женщинами, он сказал:

- Простите, любезная дама, но мне совершенно необходимо сказать пару
слов госпоже де Сен-Люк.

- Пожалуйста, дорогой гость, пожалуйста, - ответила госпожа де
Монсоро. - Я пойду к отцу в библиотеку. Когда ты поговоришь с господином
де Сен-Люком, - добавила она, обращаясь к подруге, - приходи, я буду
там.

- Да, обязательно, - сказала Жанна.

И Диана с улыбкой удалилась, помахав ей рукой.

Супруги остались одни.

- В чем дело? - спросила Жанна с самым веселым выражением на лице. -
У вас мрачный вид, дорогой супруг!

- Еще бы! - ответил Сен-Люк.

- А что произошло?