которая сыграет роль и в переговорах и в дальнейших отношениях с Советским
правительством...
разгрома фашистской Германии Япония уже не надеялась на победу. Она искала
пути к мирным переговорам, чтобы закончить войну, - высший военный совет
империи принял решение обратиться к Советскому правительству с просьбой о
посредничестве в переговорах с Соединенными Штатами. Личное послание
императора по этому поводу поручили доставить в Москву принцу Коноэ.
Японскому посольству в Москве шифрованной радиограммой дали указания
выяснить - согласны ли в Кремле принять императорского посланца принца
Коноэ. Ответа не последовало - ни Сталина, ни Молотова в Москве не было,
они уехали на совещание большой тройки в Потсдам.
Токио в Москву японскому послу. И Пентагон стал еще энергичнее настаивать
на ускорении испытания атомной бомбы.
конференция... Трумэн вооружился атомной дубинкой, о которой говорил
Стимсону в день, когда стал президентом.
богом. В Лос-Аламосе готовили три бомбы: одну для испытания, две другие
для Японии. Но пока на все три не хватало ядерного горючего.
ли испытания. Гровс запротестовал: бомбу надо взорвать во что бы то ни
стало! У него есть приказ Пентагона. Итальянец Ферми мрачно предложил
заключить пари - уничтожит ли взрыв только штат Нью-Мексико или весь мир.
Ученые до конца не знали, каковы будут последствия взрыва. Оппенгеймер
нервно расхаживал по блиндажу, выходил наружу, и Гровс ни на минуту не
спускал с него глаз - кто знает, что он может выкинуть!
отдаленных молний. Из микрофонов неслись над полигоном раздражающие звуки
джазовой танцевальной музыки, прерываемые краткими сообщениями о
предстоящих испытаниях... Испытания все же пришлось отложить из-за погоды
на полтора часа.
Лоуренса. Гровс держал его в Лос-Аламосе как летописца, требовал от него
записывать все с начала и до конца выполнения Манхеттенского проекта. Для
потомства. В записях Лоуренса генерал Гровс был главным героем.
отсчитывал: "Три... Два... Один... Ноль!" Взрыва еще не было слышно, и
только ослепительно-белый, во много крат ярче, чем солнечный, свет
расколол темноту ночи. Было 5 часов 30 минут утра по вашингтонскому
времени.
зеленое суперсолнце, за какую-то долю секунды поднявшееся на высоту более
трех километров и продолжавшее подниматься еще выше, пока оно не коснулось
облаков, с поразительной яркостью осветило вокруг себя землю и небо. Через
несколько секунд раздался оглушительный грохот взрыва.
километров в диаметре и все еще продолжал шириться".
реакцией!!"
В небе на высоте двенадцати километров расплывался гриб атомного взрыва...
предохранить экипажи от радиации, помчались к месту взрыва. Им предстояло
пройти шестнадцать километров по каменистой пустыне, снова погрузившейся
во мрак ночи.
мертвая, выжженная земля. Песок спекся в стекловидную зеленую корку.
Тридцатиметровая железная башня испарилась...
жестко ответил Гровс.
своего труда. Журналист Лоуренс спросил его:
индусов, называемой Бхагавад Гит:
утвердить объекты для бомбардировки в Японии, потому что даже объединенная
группа начальников штабов еще не знала о смертоносном оружии.
Подрядчик-строитель начинал руководить атомной стратегией. Он остановился
на четырех целях - японских городах Кокура, Хиросима, Киото и Ниигата.
японской культуры, вместилище исторических ценностей... Когда Стимсон был
генерал-губернатором Филиппин, он посетил этот город, и Киото поразил его
своими храмами, памятниками древней культуры...
месте, занимает большую площадь, и это поможет нам лучше определить
разрушительную силу бомбы!..
остров Тиниан, заброшенный в просторах Тихого океана, откуда "летающие
крепости" должны были взять курс на Японию.
урановый заряд дослали следом на самолете.
обратно и был торпедирован японской подводной лодкой. Погибла вся команда
- больше тысячи человек. Две атомные бомбы - "Малыш" и "Толстяк",
изготовленные в проклятом индейскими племенами Лос-Аламосе, уже несли
людям гибель.
Не на побывку - совсем. А очень многие еще продолжали служить в армии и
тоже ехали на восток.
поездами, вобравшими в себя батальоны, полки, дивизии, целые армии с их
громоздким хозяйством. Эти составы пропускали в первую очередь. Получив
"зеленую улицу", они шли один за другим на пассажирской скорости.
неторопливые солдатские разговоры, питаемые слухами самыми разными.
Конечно, больше говорили о том, куда и зачем их везут. Не иначе - в
Сибирь, может, на Дальний Восток. Там разгрузят, подержат, пока разъедутся
старшие возрасты, потом демобилизуют и остальных. Если сразу распустить
армию, получится столпотворение - ведь вся Россия была под ружьем, когда
воевали с Гитлером. На душе было радостно - вон какого врага свалили!
Теперь по домам... Но солдатам пришлось еще воевать...
на Дальний Восток. Куда - неизвестно. Ирина заведовала эпидемиологическим
отделением, но только формально - за всю войну в их армии почти не было
заболеваний по ее специальности. Поэтому с началом каждого наступления
"эпидемичку" превращали в обычное хирургическое отделение. Войну Ирина
провела на Северо-Западном фронте, сначала под Парфином на фанерном
заводе, потом на Валдайских высотах, в Риге, под конец стояли в Рыбинске.
Здесь и застал их приказ подготовиться к эвакуации госпиталя. Куда, зачем
- не знали. Только указывалось: к такому-то сроку своим ходом прибыть на
такую-то станцию. Времени дали неделю, и Ирина упросила начальника
госпиталя отпустить ее ненадолго в Москву.
переписывалась, писала не часто. Остальных растеряла. В середине войны
мелькнул где-то Юрий Ерохин и снова исчез. Мать писала: заходил Юрашка,
расспрашивал, взял адрес. Но от Ерохина ничего не получила. Может быть,
затерялось письмо. А может, его уже нет - война! Может быть, и Вадима
давно нет в живых... Ирина самой себе не могла бы признаться, что ради
него и поехала она в Москву.
Полночи проговорили, а утром пошла в город, сказала - по разным делам.
снять трубку. Она на память заучила телефон Вадима, хранившийся
давным-давно в записной книжке.
собой стеклянную дверь и, чтобы не передумать, быстро набрала номер.
ладонями схватил протянутую руку.
Адамов Григорий
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Смит Кордвейнер
Березин Федор