Чтение 139–й страницы книги ~Андерграунд, или Герой нашего времени~

кресло, в котором недавно дремал. (Нам помнится, где мы сладко спали.)
Подушки в креслах. Никогда, ни в жизнь не суметь моей жесткой общажной
руке так разместить, так пристроить в кресле подушку (не замяв, не приг-
нув уголок и в то же времЯ так восхитительно промяв у подушки талию).
Вряд ли домработница, сами, разумеется, они сами! Эстет в них не умер, в
Соболевых, богаты, а как доброжелательны, добры (все крупы оставили мне,
бомжу), и в придачу вот ведь сколько вкуса в их коврах, в их креслах, в
их подушках с талиями, удивляйся, разводи руками, с ума сойти!.. и сами
с усами, и сын в Менатепе! С сказал Я вдруг вслух, восхищаясь родом че-
ловеческим и смеясь.

С О ком ты? С спросил Веня.

Его опять потянуло к полке с альбомами живописи.

С Веня. Мы уходим.

Испугался: совсем уходим?.. На лице Венедикта Петровича смятение. Он
никогда больше в этот прекрасный мир уже не вернется, почему? Почему лю-
ди уходят? С детский вопрос, недетский испуг.

Венедикт Петрович шагнул к книжным шкафам ближе. Подрагивающую руку
он то протягивал к золотистым за стеклом переплетам, то опускал. Я слы-
шал, в каком он волнении.

С њто? что, Веня?

Молчал.

Тогда Я ткнул рукой в Яркие альбомы:

С Да. ЗамечательнаЯ живопись! Некоторые из них, из этих альбомов
твои, Веня.

Брат глянул на менЯ чуть удивленно. И... кивнул. Он (человек соглас-
ный) всегда мне верил: да... да...

Я достал с полки, протянул ему:

С Твой. Это ты рисовал.

Венедикт Петрович держал альбом с репродукциями, не смеЯ глазами про-
бежать название. Он читает, но не прочитывает, говорил врач. (Как и все
люди, ответил Я лечащему врачу тогда.)

Я достал с полки еще один альбом, вынул из ряда. (В идеальном случае
немцы могли разыскать и издать несколько собраний моего брата) С Я вло-
жил еще один в его дрожащие руки.

С Это тоже твои рисунки, Веня. Твой альбом.

Я дал и третий.

С Тоже твой.

Он прижал их к груди; большие громоздкие изданиЯ торчали углами в
стороны, как бы в неловких мальчишеских руках. Но Венедикт Петрович
удержал их, не выронил, слепо смотрЯ вокруг себЯ глазами, полными счаст-
ливых слез.

Ночь (у Каштановых) прошла спокойно: кровать длЯ Вени, сам на раскла-
душке. Но рядом. Братья. Пятьдесят пять и пятьдесят два. Жизнь удалась,
что там!

Днем гуляли, вывел Веню за корпус общаги С на аллею. Коробки домов,
серость мегаполисная, скучновато и грязновато, асфальт выщерблен (а если
чуть дождит, не пройти, кроме как в обход) С зато простор! Зато людей
никого: только мы с Веней. њаса два гуляли, дышали. Потом Я давал обед.
Смешно! Замятов Василий с ходу в разговоре пообещал мне кусок мяса, да
вдруг после пожалел (с кем не бывает). Вроде как смерзлось мясо, приста-
ло куском, не оторвать С морозильник весь смерзся, извини, Петрович. Но
Я ему простецки: давай, говорю, Василий Андреич, Я приду с ломом. Раско-
выряю. њто ж мне брата сосисками кормить? теми же, что в больнице?..

ВенЯ смотрел телевизор, Я сготовил С вермишель с мяском на столе с
пылу, с жару. А чай у тебЯ на славу! С сказал Веня, заслышав запах и не
отрываясь от голубеющего экрана. (Еще бы. У Соболевых всегда отменный
чай.) Поели и, конечно, оба расслабились, покой, мир, животы трудятся,
час плотского счастья. Венедикт Петрович в кресле, что напротив телеви-
зора, а Я на диванчике лежал. (И тоже посматривал на экран искоса.) Но
вот, чувствую, устал и ноги Я уже поджимаю, бочком лежу, старичокРс, те-
ло отдыха просит...

С Посмотри на экран: степь, степь! С вскрикивает Веня. А у менЯ в
глазах своЯ степь, свой плывет ковыль, мягкаЯ белизна холмов С да, гово-
рю, степь. Какая, говорю, степь, Веня!

Пора?.. ВенЯ тут же согласилсЯ и быстро, спешно собрался. Оделся.
Сумку через плечо С Я ему туда щетку зубную, туда же бельишко, мной пе-
рестиранное (уже высохло, завернул в газету). Вышли.

На полпути к троллейбусной остановке ВенЯ робко спросил (пока что
робко) С нельзЯ ли ему у менЯ побыть еще один день? Один, а?.. На полдо-
роге к троллейбусу, хорошо хоть не дома началось, подумал Я. Нет, гово-
рю, Веня, лечащий врач ждет. И ХолинРВолин оповещен (властительный наш
князек). Обещано, Веня. Ага, значит, понравилось тебе у меня? а какаЯ
ванна! а кафель настенный С обратил внимание? С кафель с водой играет!
Блики С ты себе лежишь, настроение подымается, а давление (заметь) пада-
ет, хаРхаРха!...

Троллейбус набит до остервенения, воскресенье, вечер, сидели бы дома,
но нет, прут и прут кудаРто. ВенЯ толпы не выносит. (Застарелое ощуще-
ние, что он взаперти. Может начать выть.) Пешком?.. Конечно, конечно,
пешком, Веня! (яРто думал, хоть остановкуРдругую еще проехать.) А Вене-
дикт Петрович, едва из троллейбуса, почти наперерез устремилсЯ к торопя-
щемусЯ человеку: ТКоторый час?..У

И почти сразу к следующему: С Который час?..

Тут Я спохватился:

С Веня, Веня!.. С загораживаю его от людей, а он уже весь к ним, он
рвется.

Внешне никаких перемен, разве что его зрачки сузились, глаза как гла-
за, с синеватым холодком. Но голову Венедикт Петрович уже склонил пома-
леньку набок. Петух, целящийсЯ на зерно. К людям насчет времени, пусть
дадут отчет...

С Забери ты его от греха! С Это люди, это мне, без особого восклица-
ния, первое пока предупреждение. (Понимаю: люди ведь тоже начинают поти-
хоньку.)

С Да он же бросается! С кричит, наезжает на менЯ рослый мужик, хотЯ
он (Веня) только спросил. Я согласно киваю головой С да, да, вы правы ,
да, да, учту. А Венедикт Петрович решительно шагнул к женщине с светлой
сумочкой: ТКоторый час? Гражданка, Я вас спрашиваю, который час?У С Тут
уж Я успеваю вклиниться, голубушка, идите своей дорогой, там, там ваша
дорога. А вы на него не оглядывайтесь! (Нет часов, и идите мимо С он же
не знал, что у вас их нет.) Верно: часы есть на столбе, но он их сразу
не заметил. Идите, идите. У вас всегоРто и спросили, который час. Не де-
нег же спросили.

Альбом с репродукциями, вермишель, мясо, маечку белую к бане, а вот
того, что ВенЯ не захочет от менЯ уйти, С не предвидел. (Предвидел леча-
щий.) Я уже ощупываю таблетку в кармане: вот она, в конвалютной мягкой
жести, поддену ногтем. Я выцарапываю таблетку, а мысль бьется: не рано
ли? не перепугалсЯ ли Я? может, пока еще поРхорошему?..

С Веня. Там часы. На столбе... Никак, Веня, не разгляжу сцепившихсЯ
стрелок. ПодойдемРка поближе! С И тащу его, тащу от остановки подальше.
От людей. Тем более что, едва показалсЯ троллейбус, их вновь набежало.
Как Я не рассчитал! Воскресенье, думал, обойдется, куда и кто, к чертям,
в такой час поедет, холодно ведь, сидите дома! С хочетсЯ им крикнуть.

Идем пешком, пеших не затолкают. Венедикт Петрович рядом, но внутри у
него гудит (слышу сотрясение, ВенЯ дрожит) С гудит с нарастанием скрытый
там трансформатор, обороты С 5, 10, 20... уууРуууу, уже на разгон. Я
ощупываю таблетку, крупная.