Чтение 139–й страницы книги ~Нечистая сила~

"Пожалуйста! Один ум хорошо, а полтора еще лучше..." Штюрмер был явный
германофил (не вынужденный, как Дурново, а убежденный, как Витте), о чем в
Берлине хорошо знали. Возвышение его кайзер расценил правильно - как предлог
для переговоров о мире (Кронпринц Генрих Прусский писал:

"Благоприятная минута для заключения мира с Россией представлялась в
конце лета 1915 г. Царь как раз назначил тогда Штюрмера... В этом назначении
неоспоримый признак желания начать переговоры с нами о мире". - "Мемуары
германского кронпринца". ГИЗ, 1923, с. 131.).

Первое, что сделал Штюрмер, заняв высокий пост, это... посеял секретные
коды, а потом долго скрывал их пропажу. Факт ужасающий - русская армия,
русский флот и русская дипломатия продолжали пользоваться шифрами,
местонахождение которых было неизвестно. Потом Штюрмер начал перепахивать
завалы бумаг на своем рабочем столе. "Помню, коды вот тут лежали... Лидочка,
ты не брала их?" Никитина с возмущением отвернулась. Я не поручусь за
Штюрмера, не поручусь и за эту фрейлину с накрашенными губами. Как бы то ни
было, а дело спроворено, Кем - не знаю! А смена кодов даже в мирное время
обходится государству в бешеные суммы...

После истории с отравлением кошек Хвостов уже не доверялся Белецкому,
решил действовать без него и вспомнил:

- Боже праведный, а ведь я совсем забыл об Илиодоре! - Он вызвал в
кабинет секретаря Яблонского. - Мне нужен заграничный адрес Сергея Труфанова
и... Борька Ржевский.

Разговор прервал телефонный звонок от Штюрмера:

- Передаю вам, Алексей Николаич, волю ея величества - отныне Распутина
следует охранять как высочайшую особу... Хвостов, повесив трубку, сболтнул
Яблонскому:

- Эту "высочайшую особу" я сейчас ухайдакаю...

В ближайшее свидание с министром царица напомнила ему, что Распутина
следует беречь "как особу императорской фамилии". Желтые рысьи глазки
Хвостова блеснули юмором.

- Конечно! - сказал он. - Но прошу ваше императорское величество выдать
мне указание об этом в письменном виде... Алиса фыркнула, но такой "справки"
ему не дала!

7. ХВОСТ В КАПКАНЕ

Серега Труфанов, бывший Илиодор, на птичьих правах проживал в норвежской
Христиании, (в нынешнем Осло). Сейчас он был озабочен изданием своих
мемуаров. По сути дела, Труфанов создал книгу не пером - привычно взял квач,
окунул его в деготь и вымазал похабную рожу Распутина, не пощадив при этом и
царя с царицей. Надежд на возвращение в Россию не было, а для оседлой жизни
за границей нужно продать мемуары как можно выгоднее... Его навестил
заокеанский издатель журнала "American Magazine", который недавно купил у
Илиодора для публикации интимные письма императрицы.

- Сколько вы хотите за вашу книгу? - спросил он. Ответ был обдуман
заранее:

- Два миллиона долларов и паспорт гражданина США...

- Слов нет, ваши записки о Распутине стоят двух миллионов. Но только не
наших долларов, а... русских копеек. Насколько я понял, ваш герой Распутин
вышел из небогатых сибирских фермеров. Не дурак выпить. Нравов далеко не
пуританских. Боюсь, что этого наш здравый американский читатель не поймет.

- Чего не поймет ваш здравый читатель?

- Не поймет, за какие достоинства Распутин пришел к управлению министрами
и почему он стал близок царской семье.

- Как же вы не разобрались! Да спросите любого русского, кто ему всего
гаже и ненавистнее, и любой ответит - Распутин!

- Согласны дать вам одну тысячу долларов за... сборник веселых русских
анекдотов, в которых героем является Распутин. Ваша книга "Святой черт" не
лишена живости, наш читатель посмеется.

- Мы, русские, плачем! - воскликнул Труфанов.

- Плачьте. А мы будем смеяться.

- Ну, хоть один миллион! - взмолился автор.

- Ни центом больше...

В дело о покупке мемуаров о Распутине вступился знаменитый автомобильный
Форд, предложивший Труфанову восемь тысяч долларов. В убогом жилище бывшего
иеромонаха толкались разные прессагенты. Желая выкачать из книги непременно
два миллиона, Труфанов решил расторговать "Святого черта" по частям, отрезая
по куску всем, кто ни попросит... В разгар куплипродажи пришло письмо из
России - от Хвостова: министр просил никому не продавать мемуаров, ибо
русское МВД согласно купить их за любую сумму! Хвостов вовремя вспомнил об
Илиодоре. С помощью его мемуаров можно как следует пошантажировать Царское
Село - это раз! С помощью же самого автора мемуаров можно убить Распутина -
это два! Сейчас главное - сосвататься с Илиодором, и "сват" уже имеется: это
бравший у него интервью журналист Борька Ржевский...

- Садись, бродяга, - сказал ему Хвостов и начал выгружать на стол пачки
денег. - Это тебе... тебе... тебе, сукину сыну! - Заметив на лбу журналиста
пять глубоких царапин, идущих вдоль лица одна к другой, словно четкие линии
в хорошей гравюре большого мастера, он спросил:

- Боречка, кто это тебя так?

- Неудачно наступил на кошку.

- Как зовут? - спросил Хвостов.

- Кого?

- Ну, эту... кошку.

- Галина, - сознался Ржевский.

Министр начал издалека своим певучим баритоном:

- Понимаешь, куда ни поеду, куда ни пойду, везде вляпаюсь в Гришку.

Надоел, прохвост! Никак не отвязаться... Своих забот полон рот. А он
барышню шлет с запиской: помоги бедненькой. Ну, дашь сотенную. Еще записка.
На храм просит. Даю на храм. Теперь возмечтал он на вокзале в Тюмени создать
общественный нужник - вроде Акрополя с колоннами! Дабы тюменский мещанин
Забердяев, присев для отдыха, думал: сижу не где-нибудь, а в нужнике имени
знаменитого Григория Распутина... Честолюбие непомерное!

Прелюдия закончилась. Пора к делу.

- Ладно, - сказал Хвостов, - скоро все это кончится. Сейчас оформим тебе
поездку якобы от Суворинского клуба... за шведской мебелью. Под таким видом
из Швеции махнешь в Христианию, где живет Илиодор, и скажешь ему от моего
имени, чтобы поднимал на ноги своих царицынских громил. Отвезешь ему талон
на сто тысяч... золотом! Убийство произойдет с той стороны, с какой его
никто не ожидает. По зигзагу: Петроград - Христиания - Царицын!

Хвостов держал при себе Ржевского на роли информатора о настроениях той
литературной слякоти, что вечерами толпилась возле буфетной стойки
Суворинского клуба (даже швейцары не считали этих господ писателями, называя
их "шушерой"). Хвостов платил Борьке аккордно. Зато Белецкий платил ему
постоянно - по Шесть тысяч рублей, и Ржевский не всегда понимал, за что ему
платят... Но в авантюру заговора мгновенно подключились другие силы!

****

Инженер Гейне официально числился как "специалист клубного дела" (это и
понятно, ибо он прошел выучку в притонах мафии Симановича). Сейчас он звонил
в квартиру дома ј 45/7 по улице Жуковского; дверь открыла Галина с громадным
синяком под глазом.

- Душечка, что с вами? - спросил инженер.

- Неудачно взяла аккорд на гитаре... ерунда!

- Боренька дома?

- Ушлялся... марафету ищет понюхать. Ржевский скоро явился в немалом
возбуждении, молча вытряхивал из карманов пачку за пачкой - деньги, деньги,
деньги.

- Ого! - сказала Галина. - Никак выиграл?

- Я выиграл судьбу... Вся жизнь впереди! Галина, дама очень
сообразительная, сразу раскрыла свой потрепанный ридикюль, сгребла в него
деньги, деньги, деньги.

- Постой, - остановил ее сожитель. - Чего это ты так заторопилась?

Допусти на одну минуту, что это деньги казенные.

- Какие б ни были, но пропить их не дам!

Буквально через секунду Гейне оказался в самом центре бурного извержения
семейных страстей. Незаконные сожители умудрились каким-то непостижимым
образом разбить даже люстру под потолком, и бедный инженер был осыпан, как
горохом, осколками стеклянных бусин. Гейне в страхе забился под диван, но в
тот же момент ножки дивана подкосились, и Гейне испытал примерно то, что
испытывали русские князья, когда на них пировали Мамаевы ханы. Драка в стиле
бравурного крещендо продолжалась уже поверх дивана, при этом Галина, которую
Борька душил за глотку, орала:

- Инженер, мать твою так, где же ты? Разве не видишь, что несчастную
женщину на твоих глазах убивают...

Потасовка кончилась удивительно мягко и лирично. Из шестидесяти тысяч
хвостовского аванса пять тысяч попали в карман Гейне, успевшего подхватить
их с полу. Тысяч около сорока отвоевал себе Ржевский, остальные взяла
Галина, которая и закрыла дверь за мужчинами.

- Я тебя еще выведу на чистую воду! - выпалила она. - Не побоюсь сказать
при образованном человеке (это она о Гейне), что я дура, что с таким поганым
"бобром" связалась...

Инженер с журналистом выкатились на улицу.

- Видишь, какая у меня жизнь, - сказал Боря.

- Послушай, а откуда у тебя столько денег?

Ржевский нашептал по секрету, что Хвостов задумал непременно покончить с
Распутиным, но никому уже не доверяет, и потому давить Гришку должны
царицынские громилы Илиодора.

- Еду, брат, в Христианию... от Суворинского клуба.

- Ну, поздравляю! - сказал на это Гейне; проводив Ржевского до игорного