получает за это плату. - Сулин попрежнему держала письмо в поднятых руках. -
Мне приказано, - промолвила она, - передать это письмо. Его только что
доставил... всадник. Вручил и сразу же ускакал.
Но стоило Сулин выпустить письмо из рук, как она вскочила и устремилась к
выходу. - Сулин, а ну вернись! Объясни, в чем дело! - кричал он ей вслед, но
она выбежала за дверь так стремительно, будто была в кадинсор.
вам обеим! - что если уж она наденет Дворцовую ливрею, то и вести себя
должна, как подобает дворцовой служанке. Неважно, кем она была прежде, хоть
салдэйской королевой!
насчет "этих ненормальных айильцев".
Авиенду, с той на Джалани - похоже, они не видели в случившемся ничего
странного.
решила, будто чистить горшки и все такое - как раз то, что ей нужно. Но
малый, который там заправляет, заявил, что судомоек у него хватает. Не иначе
как решил, что Сулин с ними всеми передерется. Ростом он не выдался, -
Нандера указала на подбородок Ранда, - примерно вот такой, но с широченными
плечами. Думаю, не уйди мы оттуда, он предложил бы нам танец копий. Ну тогда
мы отправились к этой Рин Харфор, вроде бы она здесь хозяйка крова. - По
лицу Девы пробежала легкая гримаса - в айильском сознании не находилось
места для служанки, которая отдавала приказы другим слугам. Женщина могла
быть хозяйкой крова или не быть ею. - Сначала она ничего не поняла, но под
конец согласилась. Я уж испугалась, что Сулин передумает, такой у нее был
вид, когда Рин Харфор заявила, что ей придется напялить это платье. Но нет,
конечно же, она не передумала. Храбрости у Сулин больше, чем у меня. Я бы
предпочла сделаться гаи'шайн у какого-нибудь новоиспеченного Сеиа Дун.
брат злейшего врага каждый день бил меня на глазах моей матери в течение
целого года и еще одного дня.
предпочла все же высказаться вслух:
закончиться крупными неприятностями, но она лишь зажмурилась, дабы не видеть
свидетелей того, как ее пристыдили.
отреклась от копья? Может, решила выйти замуж за андорца? - В конце концов,
вокруг него постоянно происходили невероятные события. - Но какая ей нужда
идти в услужение? Золота я могу дать, сколько потребуется.
так, будто именно он и был сумасшедшим.
Держалась она очень прямо и Ранду смотрела прямо в глаза - ни дать ни взять
Эмис. Правда, с каждым днем она все меньше подражала Эмис и кому бы то ни
было, ибо обретала свое лицо. - Это тебя не касается.
стояла себе да разглядывала наконечник копья.
ней что-то случится...
Логот. Тогда Нандера обвинила Сулин в том, что та разговаривала с гай'шайн,
словно они Фар Дарайз Май. Сулин свою вину признала и сказала, что с этим
они разберутся позже. Он не видел Сулин с самого возвращения из Шадар
Логота, но не придавал этому значения - решил, что она рассердилась, потому
и поручила другим охранять его. И как он не сообразил, в чем дело? Знал
ведь, что в отношении джиитох Девы щепетильнее всех айильцев, кроме разве
что Каменных Псов и Черных Глаз. С точки зрения джиитох вся эта история
представлялась вполне объяснимой. Не будь он так погружен в себя, давно бы
разобрался, что к чему. Не зря ведь Авиенда его учила.
угодно напоминать, кто она такая, такое считалось не вполне приличным, но
позволительным, а иногда даже поощрялось. Однако для членов девяти из
тринадцати воинских сообществ все обстояло иначе. Подобное напоминание
являлось глубочайшим бесчестьем, одним из немногих способов обрести тох по
отношению к гай'шайн. Разрешалось это лишь в особых обстоятельствах, в каких
именно, он припомнить не мог. Фар Дарайз Май, конечно же, входили в число
тех девяти, а тох по отношению к гай'шайн считался едва ли не самым трудным
для исполнения. По-видимому, для этого Сулин решила навлечь на себя позор,
по айильским понятиям, превосходивший оскорбление, нанесенное ею тем
гай'шайн. Это был ее выбор, но такой выбор заставлял Сулин заниматься тем,
что она до глубины души презирала; как долго - было ведомо лишь ей самой.
Кому, как не Сулин, знать цену чести. Но ведь она сделала то, что сделала,
лишь потому, что он, Ранд, не дал ей достаточно времени.
смущения - она постоянно твердила ему, что в рамках джиитох извинения и
объяснения не приняты. Если спасение собственного ребенка навлекало
обязательство по отношению к кровному врагу, надлежало исполнить его не
уклоняясь.
научился.
языке жестов. Джалани расхохоталась, отчего румянец на щеках Авиенды
разгорелся еще пуще. Ранд испугался, не кончилось бы дело танцем копий, но
тут же вспомнил, что ученицы Хранительниц Мудрости не дерутся на поединках.
Правда, Авиенда вполне могла надавать Нандере затрещин.
имею тох по отношению к ней?
АН нет. Ранду это вполне удалось. Лицо Авиенды сделалось пунцовым, а Джалани
живо заинтересовалась узором на ковре под ногами. Похоже, степень его
невежества огорчила даже Нандеру. Тебе могут напомнить о твоем тох, пусть
это и оскорбительно, но если ты спрашиваешь сам, стало быть, не знаешь. Ну
что ж, в конце концов, он не питал иллюзий по поводу своих познаний. И что
он мог сделать? Приказать Сулин прекратить исполнять эту смехотворную работу
и вновь надеть кадинсор значило помешать ей исполнить свой тох. Любая его
попытка облегчить ее бремя могла нанести урон ее чести. Ее тох был ее
выбором. Что-то в этом есть, чувствовал Ранд, хотя что именно, не знал. Надо
будет порасспросить Авиенду, если, конечно, она не умрет от стыда. Свет, вот
же угораздило.
принесенном Сулин письме, которое так и держал в руках. Сунув его в карман.
Ранд отстегнул пояс с мечом, положил его поверх Драконова скипетра, но тут
же вновь вытащил пергамент. Кто мог отправить письмо с нарочным, который не
задержался, даже чтобы перекусить? Снаружи не было никакой надписи, только
сам гонец знал, кому предназначалось послание. И печать - какой-то цветок,
вытисненный на пурпурном воске, - ничего Ранду не говорила. Пергамент был
очень дорогой, лучшей выделки. А вот содержание написанного изящным,
витиеватым почерком письма вызвало у Ранда задумчивую улыбку.
заверить в своем расположении и выразить надежду на ответные чувства. Не
опасайтесь, я знаю о вас и признаю вас, но нынче многие не одобрили бы любую
попытку приблизиться к вам, минуя их. Прошу лишь об одном: согрейте мое
доверие пламенем своего сердца.
письмо.
просто и понятно.
простыми. Подписи было достаточно, чтобы понять, кто отправил письмо, но,
попав в чужие руки, оно могло быть понято как записка, адресованная другу,
или теплый ответ знатному просителю. Аллиандре Марита Кигарин,
Благословенная Светом королева Гэалдана, конечно же, никогда не стала бы
подписывать одним лишь именем, безо всяких титулов, письмо совершенно
незнакомому человеку, а уж тем паче Возрожденному Дракону. Очевидно, ее
беспокоили Белоплащники в Амадиции, а также Пророк Масима. С этим Масимой
надо что-то делать. Аллиандре проявила осмотрительность, доверив пергаменту
лишь самое важное, без чего нельзя было обойтись. И дала понять, что письмо
необходимо сжечь, - упоминание о пламени его сердца означало именно это. Так
или иначе, королева Гэалдана первой из всех властительниц обратилась к нему
сама, по доброй воле, а не под угрозой меча. Вот бы еще найти Илэйн и
вернуть ей Андор, покуда здесь не началась заваруха.
вернулся к письму, размышляя, все ли он понял, не упустил ли что важное.
Читая, он сморщился и почесал нос. Ощущение скверны не исчезало, заставляя
вспомнить о Льюсе Тэрине и его словах насчет смерти.
Василенко Иван
Семенова Мария
Шилова Юлия
Андреев Николай
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия