Чтение 140–й страницы книги ~Офицеры и джентельмены~

Одна из целей данной тренировки состояла в том, чтобы приучить
обучаемых к условиям полета; поэтому самолет не пошел сразу к учебному
парашютному аэродрому, а пролетел по отлогой дуге над морем и возвратился
к берегу лишь по прошествии некоторого времени. Рассмотреть что-нибудь
через бортовые иллюминаторы почти не удавалось. Подвесная система парашюта
оказалась значительно большей помехой для движения, чем это представлялось
на земле. Согнувшись, они сидели как скованные в полумраке, в шуме, в
бензиновых парах. Наконец инструктор по прыжкам и его сержант открыли
выходной люк.

- Входим в зону прыжков! - подал он предварительную команду. - Первой
паре приготовиться!

Де Сауза стоял первым номером. Как только инструктор махнул рукой, он
чисто соскользнул в люк. Его место занял третий номер.

- Подожди, - сказал инструктор. Между прыжками выдерживался минутный
интервал, во время которого самолет, накренившись, разворачивался и
занимал необходимое положение для следующего прыжка. Вскоре у люка лицом
друг к другу оказались Джилпин и Гай. Земля под самолетом поворачивалась с
головокружительной скоростью. - Не смотрите вниз! - крикнул инструктор. -
Смотрите на мою руку! - Однако Джилпин не отрывал взгляда от земли и не
мог видеть никакого сигнала. Инструктор подал команду: - Седьмой номер!
Пошел!

Но Джилпин никуда не "пошел". Сжавшись в комочек и крепко держась
руками за край люка, он по прежнему смотрел не на инструктора, а в бездну
под самолетом. Инструктор молчал до тех пор, пока самолет не развернулся
на обратный курс. Затем он крикнул Гаю:

- Номер восьмой! Пошел!

Гай прыгнул. На какое-то мгновение, когда по нему ударил встречный
поток воздуха, он потерял сознание, но затем быстро пришел в себя. Его
органы чувств не ощущали больше ни гула двигателей, ни запаха бензина, ни
вибрации. Он как бы купался в ласковых золотистых лучах слабого
ноябрьского солнца. Одиночество было абсолютным.

Гай пришел в невероятный восторг; он чувствовал себя так, будто его
душа еще при жизни попала в рай господний. Самолет, казалось, был таким же
далеким от него, какой, наверное, показалась бы земля в момент смерти. Гай
парил в воздухе так легко и свободно, как будто его мышцы, кости и нервы
утратили всякую связь между собой. Подвесная система, которая так
раздражала его в тесном, темном и заполненном шумом самолете, теперь почти
неощутимо поддерживала его. Гай чувствовал себя так легко и свободно, как
будто только что родился на свет божий.

Однако секунды душевного подъема промелькнули слишком быстро. Он не
просто висел в воздухе, а стремительно падал вниз. С земли из мощных
динамиков до него донесся голос: "Вы раскачиваетесь. Остановите качание
при помощи стропов. Ноги держите вместе!" В какой-то момент в поле его
зрения было только бесконечное небо, а в следующий - только земля, к
которой он приближался, словно сброшенный лошадью наездник. Как только
ноги коснулись земли, Гай покатился по ней, как его учили. Что-то сильно
ударило по колену, как будто он приземлился на камень. В следующий момент
он понял, что лежит в осоке, ошеломленный, затаив дыхание. Затем, в
соответствии с тем, как его учили, он отстегнул подвесную систему
парашюта. Он попробовал встать, но, почувствовав острую боль в колене,
снова повалился на землю. К нему подбежал инструктор.

- Все хорошо, номер седьмой. О, это вы, Краучбек! Что-нибудь случилось?

- Кажется, я ушиб колено, - сказал Гай.

Это было то же колено, которое он вывихнул на прощальном вечере в
алебардийском казарменном городке.

- Ну ладно, посидите здесь, пока не закончатся прыжки. Потом мы
подберем вас.

Над ним то в одном направлении, то в обратном пролетал самолет, под
которым всякий раз появлялся новый раскрывшийся парашют. Наконец рядом с
Гаем неожиданно приземлился Джилпин; от его нерешительности не осталось
никакого следа. К Гаю бодро приблизился совершенно неузнаваемый, полный
самодовольства и беспечности человек.

- Ну как? Не так уж страшен черт, как его малюют, правда? - сказал он.

- Очень даже приятно до известного момента, - согласился Гай.

- Я сначала не услышал команду, - сказал Джилпин. - Просто не понимаю,
почему так произошло. У меня и на строевых занятиях получалось так же.
Потому, наверное, что никак не могу привыкнуть к инстинктивному,
беспрекословному выполнению команды.

Гай хотел спросить Джилпина, как он покинул самолет - сам или с помощью
инструктора, - но воздержался. Поскольку Джилпин прыгал последним, об этом
не узнает никто, кроме тех, кто прочитает секретный доклад о его
подготовке.

- Надеюсь, что мы сегодня совершим еще по одному прыжку, - сказал
Джилпин. - Я вполне готов к этому.

- А я вот уж никак не смогу, - сказал Гай.

Вечером капитан Фримантл доложил Людовичу:

- Один выбыл из строя, сэр. Краучбек.

- Краучбек? - спросил Людович рассеянно, как будто он не знал этой
фамилии. - Краучбек?

- Один из алебардистов, сэр. Мы считали, что в его возрасте прыгать с
парашютом, пожалуй, поздновато.

- Да? Один из тех случаев, когда не раскрылся парашют?

- О, нет. Не столь уж страшно. Простое растяжение сустава, по-моему. -
Услышав эти слова, Людович постарался скрыть свое огорчение. - Мы
отправили его в госпиталь военно-воздушных сил, чтобы сделать
рентгеновский снимок. Возможно, он задержится там на несколько дней. Вы
поедете навестить его?

- Нет, боюсь, мне это не удастся. У меня очень много работы. Позвоните
по телефону и узнайте результат рентгеновского обследования. Позднее вы
или кто-нибудь из инструкторов можете посетить его и узнать, как у него
дела.

Капитан Фримантл хорошо знал, сколько работы у Людовича. Предыдущий
начальник всегда посещал "клиентов", получивших травмы, а в редких случаях
даже участвовал в их похоронах.

- Слушаюсь, сэр, - сказал капитан Фримантл.

- Да, кстати, - продолжал Людович, - можете сказать заведующему
столовой, что ужинать сегодня я буду в столовой.

В комнате отдыха в тот вечер царило безудержное веселье и ликование.
Одиннадцать членов группы совершили в тот день второй прыжок в условиях
прекрасной погоды. Все они полностью преодолели страх перед прыжком и были
абсолютно уверены, что закончат курс подготовки с высокой оценкой.
Некоторые непринужденно развалились в креслах или на диване, другие стояли
группами, громко разговаривая и весело смеясь. Даже Джилпин и тот не
остался равнодушным к общему веселью. Он заявил во всеуслышание:

- Теперь я сознаюсь, что перед первым прыжком я-таки здорово
побаивался. - С видом равного принял бокал пива, предложенный ему
инструктором по прыжкам, бесцеремонно спихнувшим Джилпина утром с
самолета, наступив ногой на его пальцы, когда он судорожно схватился за
край люка.

Людович появился в этой компании, как некий пришелец с неба. Никто,
конечно, не верил в буквальную правдоподобность фантастических выдумок де
Саузы о начальнике, однако неоднократное повторение таких выдумок во все
более мрачных красках оставило в сознании "клиентов" непроизвольный страх
перед этим таинственным, скрывавшимся на верхнем этаже человеком, которого
никто ни разу не видел и не слышал. Появление Людовича никоим образом не
рассеяло испытываемого "клиентами" страха перед ним.

Он был на несколько дюймов выше самого рослого "клиента". В те времена
наблюдалось заметное различие во внешности счастливых военных, которым
предстояло участвовать в боях, и тех, кто подвергал опасности свое
пищеварение и здравомыслие, просиживая за письменным столом и имея дело
главным образом с бумажками и телефонами. Внешний вид бледного, но
упитанного Людовича, стоявшего перед и над худыми и возбужденными молодыми
людьми, вряд ли подтверждал теорию о том, что работа за письменным столом
- это медленное приближение к могиле. В комнате отдыха с его появлением
наступила полная тишина.

- Представьте мне джентльменов, - обратился он к своему заместителю.

Капитан Фримантл церемонно познакомил его со всеми "клиентами". Людович
протягивал каждому свою холодную и влажную руку и повторял произносимую
Фримантлом фамилию: "...де Сауза... Джилпин..." - как будто он перечислял
названия книг на полке, которые не намеревался читать.

- Не желаете ли выпить с нами? - храбро предложил де Сауза.

- Нет, нет, - ответил Людович из глубины своего невидимого саркофага. -
У меня слишком много забот о вашей подготовке. - Затем он медленно обвел
взглядом всех "клиентов". - Один из вас, как мне доложили, выбыл из строя.
Вас теперь только одиннадцать. Фримантл, как дела у _этого капитана_?..

- Краучбека, сэр. Ничего нового с момента моего доклада вам. Результаты
рентгеновского обследования мы получим только завтра.

- Держите меня в курсе. Я очень обеспокоен состоянием здоровья _этого
капитана_. Прошу вас, продолжайте веселиться, джентльмены. Я слышал со
второго этажа, у вас тут было очень шумно. Продолжайте. Мое присутствие
здесь совершенно неофициальное.

Однако молодые офицеры опорожнили свои бокалы и отставили их в сторону.

Джилпин внимательно смотрел на грудь Людовича.

- Вас, наверное, интересует, за что я получил военную-медаль? -
неожиданно спросил строгим голосом Людович.

- Нет, - смущенно ответил "Джилпин. - Я просто интересуюсь, что это за