начальству.
предвкушении сороковой субботы?
подчинюсь красивой молодой женщине... Но приходите не с утра, а что-нибудь
около часа... Набьется больше народа, легче затеряться... Будете без меня...
Совсем одна...
Алексей Кириллович, даже не нахожу слов...
заключали свой тайный пакт, и мгновенно исчез в толпе празднично разодетых
людей, которых незримые силы любопытства и беспечности толкали туда и сюда,
людей странно одинаковых - чем-то страшно схожих меж собой, а чем именно -
не поймешь. Но через минуту Анастасия тоже стала похожей на всех, как бы
посмотрела на себя со стороны, увидела, как стоит, подняв лицо, уставившись
в огромное белое полотно, закрывавшее чуть ли не половину просторного
вестибюля, и все, кто там был, так же всматривались в полотнище, только они
смеялись открыто или тайком, а у нее от негодования и неожиданности сдавило
спазмой горло.
прицепленной кудлатой бородкой огромными ножницами стрижет такого же
кудлатого, как и его борода, барана, и шерсть, падая вниз, образовывает
специальную надпись: "Обкорнай барана и стриги кибернетику!"
всеобщая сила одинаковости заставила Анастасию повернуть голову туда, куда
указывала намалеванная рука, и взглядом она уперлась в новое полотнище,
правда, намного меньше, с предостережением: "У нас смеются только на первом
этаже!"
людьми почти до отказа, более всего толпились у стен, на которых от потолка
до пола было понавешено множество шаржей, призывов, объявлений, причудливых
диаграмм, какие-то парни в расхристанных пиджаках трусцой подносили новые и
новые рулоны ватмана, что-то пришпиливали, приклеивали, подмалевывали, как
будто мало было написанного и намалеванного прежде, будто боялись они, что в
этот день мало обыкновенного смеха, нужен хохот, нужно веселье неудержимое,
беспредельное, всеочищающее.
достижений!" - это поперек перехода. Своеобразная орифлама местных остряков.
потребностями!
преимущественно беззлобный, порой донимающий, особенно когда про академика
Карналя, которому, пожалуй, доставалось больше всех, на всех уровнях, по
поводу и без повода, заслуженно и незаслуженно. "Будь милосердный - и
найдешь свое место в жизни!" - это не касалось никого персонально, поэтому
воспринималось с таким же веселым равнодушием, как призыв "Создавай барьеры,
чтобы было что преодолевать!" или оптимистическое пророчество: "Человек
выстоит даже перед НТР!"
"Кибернетик тоже человек. Он ходит по Киеву с авоськой, не может достать
шины для "Жигулей" и стоит в очереди на квартиру, ибо лучше не иметь
квартиры, но иметь надежды, чем, имея квартиру, уже ни на что не надеяться".
ударом по руководителю объединения. Знакомая уже намалеванная рука с
указующим перстом появлялась то где-то внизу, то аж под потолком, вела все
дальше и дальше, потом неожиданно перевернулась, показала вниз, велела
красной разляпанной надписью: "Копать здесь!" А ниже: "Склад идей, пригодных
для диссертаций-прикасаний к науке. Ключи у товарища Кучмиенко!"
"Пользуйтесь плодами НТР!" Чье-то стыдливое признание: "Работа не нравится,
но привлекает зарплата".
"Читайте! Изучайте! Запоминайте!" И на голубом полотнище "Афоризмы академика
Карналя":
временем услышать от академиков".
уважают твои желания".
сторон".
также академики!"
царило настроение далеко не академическое, напротив: антиакадемическое,
создаваемое невидимыми смехотропами по принципу, показанному на одной из
остроумных схем: осел-ослотроп-антиосел. На беспредельных панно был
изображен шуточный парад кибернетиков, командовал которым Карналь верхом на
баране, принимал парад маршал кибернетики Глушков, у него вместо обычных его
очков припасованы были два довольно симпатичных компьютера.
"Двадцать турчанок, сорок гречанок, а испанок так тысяча тридцать". Намек на
его машину М-1030, кажется, из всех намеков этой субботы самый мягкий и, так
сказать, совершенно беззлобный.
неминуемо попасть в сферу сороковой субботы, господствовали воссозданные в
красках Жбанюковы истории, которыми он брал измором нежеланных гостей.
Истории, которым был придан вид не то древних гарпий, не то просто наших
родных ведьм, довольно-таки свободно трактованных художником по части
внешнего вида, - они гнались за терроризированными членами комиссий, за
проверяющими и контролерами, те разбегались в ужасе и панике, удирали от
Жбанюка, а он неутомимо и расщедренно насылал на них новые и новые легионы
созданий своего неповторимого воображения.
мини-пресс-конференцию с тремя академиками: Глушковым, Амосовым и Карналем
на тему: "Возможно ли создание искусственного интеллекта, который бы
превзошел интеллект Жбанюка?"
самую постановку проблемы преждевременной и вообще неуместной.
чем-либо, что может быть трактовано как эпизод, ибо его интересуют только
системы как таковые, а без системы мы погрязнем в аморфном, неупорядоченном
слое несущественного.
прежде всего выяснить, расшифровать это понятие и определить, что,
собственно, переводится на язык формул. Мы исходим из гипотезы: разум -
целенаправленное действие с моделями. А модели можно создавать и оперировать
ими вне мозга. Что такое искусственный разум? Это моделирующая установка,
которая осуществляет формование моделей и действия с ними. Так возникает
необходимость "перевести" человеческие критерии на машинные, использовав их
как энергетическую базу. Но перед нами еще стоит много препятствий.
Например, мы не можем представить себе какую-то действующую систему во всей
ее сложности. Даже такую простую, как швейная машина. Что же тогда говорить
о таком незаурядном явлении, как интеллект Жбанюка? Об этом человеке ходят
легенды, а легенды не имеют ничего общего ни с кибернетикой, ни с наукой
вообще. Совершенно очевидно, что вопрос о возможности моделировать интеллект
Жбанюка сегодня еще должен считаться преждевременным".
и пошла себе в тривиальные объявления:
такое анекдоты - культура или наука?" Вход свободный".
объединения Ханан Иосифович Киселев дает консультации на тему: "Как при
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий
Жюль Верн
Акунин Борис