св.Доминика, а теперь возвращаюсь назад.
сторговался с погонщиком, сел на одного из мулов, и мы двинулись в
Ильескас, где собирались заночевать. Не успели мы выехать из Македы, как
погонщик, человек лет тридцати пяти или сорока, во весь голос затянул
церковные песнопения. Он начал с молитв, которые каноники поют у заутрени;
потом пропел "Верую", как у большой обедни; а затем, перейдя к вечерне,
отчитал ее всю до конца, не освободив меня даже от "Magnificat" (*196).
Хотя этот дуралей и прожужжал мне уши, я все же не мог удержаться от смеха
и даже побуждал его продолжать, когда ему приходилось останавливаться,
чтобы перевести дух.
вас здоровенными легкими, то вы даете им недурное применение.
на большинство ямщиков, которые не поют ничего, кроме непотребных или
нечестивых песен; я даже не распеваю романсов о наших войнах с маврами,
ибо вы, конечно, согласитесь, что это вещи хоть и не безобразные, но, по
меньшей мере, легкомысленные и недостойные доброго христианина.
погонщиков. При вашей крайней щепетильности в выборе песнопений вы,
вероятно, дали и обет целомудрия в отношении постоялых дворов, где имеются
молодые служанки.
которых я крепко держусь во всех подобных местах; я отдаюсь там
исключительно заботам о своих мулах.
и, поняв, что он человек добродетельный и умный, завязал с ним беседу,
после того как он попел в полное свое удовольствие.
предоставил своему спутнику заботу о мулах, а сам пошел на кухню, где
велел хозяину изготовить нам добрый ужин, с чем он и обещал так хорошо
управиться, что я, по его выражению, всю жизнь буду помнить о том, как
гостил у него в доме.
человек. Черт побери! Пусть-ка мадридские или толедские кухари попробуют
состряпать такую олья подрида, чтоб она могла сравниться с моей! Нынче
вечером я угощу вас заячьим рагу собственного изготовления. Вы увидите,
зря ли я похваляюсь своим искусством.
свеженарубленный заяц, он продолжал:
баранью лопатку. Когда я приправлю это солью, перцем, вином, щепоткой
пахучих трав и еще кой-какими специями, которые употребляю для соусов, то
надеюсь подать вам рагу, достойное королевского казначея.
с этим возился, я вошел в горницу и, повалившись на стоявшую там койку,
уснул от утомления, так как во всю прошлую ночь не знал ни минуты покоя.
Часа через два пришел погонщик и разбудил меня.
столу.
нам подали рагу. Я с жадностью на него набросился и нашел его чрезвычайно
вкусным, оттого ли, что голод заставлял меня судить о нем слишком
благосклонно или по причине специй, употребленных кухарем. Принесли нам
затем кусок жареной баранины, и, заметив, что погонщик сделал честь лишь
этому последнему блюду, я спросил его, почему он не прикоснулся к первому.
Он отвечал мне с усмешкой, что не любит рагу. Эта реплика или, вернее,
сопровождавшая ее усмешка показалась мне подозрительной.
не едите рагу; сделайте одолжение и поведайте мне ее.
скажу, что мне противно набивать себе желудок этого рода крошевом с тех
пор как в одной харчевне по дороге из Толедо в Куэнсу меня однажды вечером
угостили вместо откормленного кролика рубленой кошкой. Это внушило мне
отвращение ко всяческим фрикассе.
голод, я сразу потерял аппетит. Мне представилось, что я поел того зайца,
который по крышам бегает, и я уже не мог смотреть на свое рагу без
гадливой гримасы. Мой спутник не разубеждал меня, а, напротив, сообщил,
что испанские гостиники, а равно и пирожники, довольно часто пускают в ход
эту "игру слов". Такие речи, как видите, были весьма утешительны: и, в
самом деле, у меня пропало всякое желание не только вернуться к рагу, но
даже прикоснуться к жаркому из опасения, что баран окажется столь же
подлинным, как и кролик. Я встал из-за стола, проклиная рагу, хозяина и
харчевню, но, улегшись на койку, провел ночь спокойнее, чем ожидал. На
следующее утро, расплатившись с хозяином так щедро, словно он и впрямь
меня отлично угостил, я спозаранку выехал из местечка Ильескас,
Преследуемый неотступными мыслями о рагу, так что принимал за котов всех
встречавшихся по дороге животных.
нанял меблированную комнату недалеко от Пуэрта дель Соль. Хотя глаза мои
уже привыкли к большому свету, все же я был ослеплен при виде важных
персон, обычно съезжающихся в дворцовый квартал. Я изумлялся огромному
количеству карет и бесчисленному множеству дворян, пажей и слуг,
составлявших свиту вельмож. Мое восхищение удвоилось, когда, посетив
однажды утренний прием, я увидел короля, окруженного царедворцами. Я был
очарован этим зрелищем и сказал про себя:
что надо видеть Мадрид, чтобы постигнуть его великолепие; я в восторге
оттого, что сюда приехал; предчувствую, что здесь я чего-нибудь добьюсь".
мало-помалу истратил все свои деньги, и был очень счастлив, когда мне при
всех моих талантах удалось поступить в услужение к саламанскому педанту, с
которым свел меня случай и которого привело в Мадрид, его родной город,
какое-то семейное дело. Я сделался его фактотумом и доследовал за ним в
саламанкский университет, когда он туда вернулся.
своему имени потому, что был наставником у одного герцога, который
назначил ему пожизненную пенсию; вторую пенсию он получал в качестве
заслуженного профессора; а сверх того он выколачивал у публики ежегодный
доход в две-три сотни пистолей при помощи книг по догматической морали,
которые он повадился печатать. Способ, примененный им при составлении
своих научных трудов, заслуживает почетного упоминания. Все дни
прославленный дон Иньясио проводил в чтении еврейских, греческих и
латинских писателей и выносил на бумажные квадратики всякое изречение или
блестящую мысль, которую он у них находил. По мере заполнения бумажек, он
приказывал мне нанизывать их на проволоку в виде гирлянды, и каждая такая
гирлянда составляла том. Сколько скверных книжонок мы состряпали! В редкий
месяц мы составляли меньше двух томов, и печатный станок жалобно скрипел,
оттискивая их. Всего удивительнее было то, что эти компиляции сходили за
новые сочинения, а если критики решались упрекнуть автора в том, что он
грабит древних, тот с горделивой наглостью отвечал: "Furto laetamur in
ipso" (*197).
такую эрудицию, что иногда составлял и примечания к вещам, ничем не
примечательным. Так как на своих бумажках он часто выписывал (хотя и не
всегда кстати) цитаты из Гесиода и других авторов, то я все же получил от
этого ученого кое-какую пользу; было бы неблагодарностью с моей стороны не
признавать этого. Я усовершенствовал свой почерк, переписывая его работы;
и, кроме того, обращаясь со мною скорее как с учеником, нежели как со
слугой, он заботился не только о моем образовании, но и о нравственном
воспитании.
прислуги попался в воровстве, - остерегись, дитя мое, следовать дурному
примеру этого мошенника. Слуга должен служить своему господину с
преданностью и рвением и стараться стать добродетельным с помощью
собственных усилий, если уже ему выпало несчастье не быть таковым от
природы.
наставить меня на путь добродетели, и его увещания так хорошо на меня
воздействовали, что за все пятнадцать месяцев, что я у него прослужил, я
ни разу не испытывал искушения сыграть с ним какую-нибудь штуку.
родственница, по имени Каталина, служившая в девушках у королевской
кормилицы. Эта служанка, - та самая, чьей помощью я впоследствии
воспользовался, чтоб вызволить из Сеговийской башни сеньора де Сантильяна,
- желая оказать услугу дону Иньясио, уговорила свою хозяйку испросить для
него бенефиции у герцога Лермы. Министр сделал его архидиаконом Гренады,
где (яко на земле, отвоеванной у неприятеля) замещение духовных должностей
зависит от короля.
хотел выразить признательность своим благодетельницам, прежде чем
отправиться в Гренаду. Мне представилось множество случаев видеть Каталину
и говорить с нею. Мой веселый нрав и непринужденные манеры ей понравились.
Мне же она настолько пришлась по вкусу, что я не мог не отвечать тем же на
некоторые знаки расположения, которые она мне оказывала. В конце концов мы
сильно привязались друг к другу. Простите мне это признание, дорогая
Беатрис: я считал вас изменницей, и это заблуждение послужит мне защитой
от ваших упреков.