Чтение 15–й страницы книги ~Псион~

пальцами ткань своей старенькой черной блузки.

- Я дальняя родственница семьи Та Минг.

Но она слишком явно захлопнула дверь в свое сознание: даже мне было ясно,
что она лжет. Рубай тоже знал это. Знал он и другое: кем бы она ни была
когда-то, все это в прошлом.

- В любом случае, - заметил он, - для нашей совместной работы вы
обладаете великолепной квалификацией.

Она не спросила: почему? Зато это сделал я. Рубай взглянул на меня и
ласково улыбнулся.

- Ну хорошо. - Я уселся по-турецки. - Почему именно я? Если вы
действительно наблюдали за нашими занятиями, то должны были заметить, что я
не умею даже сплевывать как телепат. Я могу оказаться негодным для всего
того, что вы от меня ожидаете.

Я сам не понимал, был ли это вопрос или попытка заговорить ему зубы.

- Ты можешь думать о себе как о полном нуле в этой группе, но, поверь
мне, ты обладаешь потенциалом, который превосходит все, вместе взятые,
способности всех участников исследований.

Глаза Рубая зажглись, как прожекторы, а мои напоминали те окна, куда
направлены ослепительные лучи.

- Ну уж нет, - я опустил глаза и отрицательно покачал головой. - Зибелинг
думает совсем по-другому.

- То, что говорит доктор Зибелинг, и то, что он понимает, - это далеко не
одно и то же.

Я почувствовал, что Джули напряглась, между бровями у нее появилась едва
заметная морщина.

- Так скажите ему об этом, - предложил я.

- Я как раз собирался это сделать. Потому что он квалифицированный
врач-экспериментатор, и по этой и некоторым другим причинам он один из тех,
кого я выбрал. - Лицо Рубая скривила мрачная усмешка. Его нога отбивала на
ковре неслышный ритм.

- Почему вы так уверены, что я способный ученик?

- Это очевидно. Твое умение выставить внутреннюю защиту. Твои глаза. Тот
барьер, который возник в результате психической травмы, можно разбить. Эти
дилетанты едва ли преодолеют его. И твой разум засияет, как яркая звезда.

Мои глаза... Я провел рукой по шраму над левым глазом, вновь почувствовав
тревогу. Лицо Рубая изменилось, изменилась и тема разговора.

- Сейчас ты как бы отбываешь срок условного наказания за то, что тебе не
понравилось внимание вербовщиков Контрактного Труда. Неужели это так плохо
по сравнению со Старым городом? Они говорят: "Контрактный Труд создает
миры". Что именно там любой приобретает навыки и на него делают ставку. Что
это возможность убежать из Старого города, что это выбор...

- А еще говорят, что лучше сразу подохнуть, чем жить в Старом городе. Но
это не означает, что я хочу попасть из огня да в полымя. По крайней мере в
Старом городе я знал, чего ожидать.

- Понятно, - Рубай внимательно слушал меня. - И чем же ты занимался?

- По большей части воровал и всегда выходил сухим из воды. А здесь я -
"телепатический клептоман".

Мои губы дрогнули. И тут я почувствовал, как Рубай впервые устанавливает
со мной телепатический контакт не для вторжения, не для сбора информации, а
для передачи затерянных в его памяти образов. Передо мной прошли картины
жизни оборванного голодного мальчишки с энергией пси, бушующей в его голове,
как пожар; мальчишки, проклятого Даром, как и огромная армия псионов в
сотнях трущоб, городов и миров. Но в этих картинах не было пораженческих или
капитулянтских мотивов - их герой был готов продавать свои пси-способности
любому, кто больше заплатит, и делать все, за что платили. Все что угодно. И
ему всегда щедро платили или сожалели, что не могут дать адекватную сумму.

Через некоторое время бывший оборванец вел уже жизнь, далекую от труда, и
мог себе позволить не торговать своими талантами. Однако он продолжал
сотрудничество с сильными мира сего, уже диктуя условия, если предложение
было выгодным, потому что он был лучшим и любил доказывать это.

Рубай сидел напротив меня, его высокомерие было как направленный на нас
бесцветный огонь, а небо за окнами в отчаянии плакало: Квиксилвер! Я понял,
что этот человек был сам Квиксилвер. Он сам пришел за нами, не замаскировав
свою внешность и оставив в дураках Службу Безопасности, настолько он был
уверен в себе.

Его ледяные зеленые глаза неподвижно сосредоточились на мне: интересно,
что он мог прочесть в моем лице после того, как прервал телепатический
контакт?

- Итак, вы готовы выслушать мое предложение?

- О да! - Мой натужный голос едва достиг ушей, но я продублировал ответ
мысленно, чтобы он мог прочитать его. Джули, в свою очередь, кивнула,
отвечая лишь на устный вопрос.

- Хорошо! - Рубай встал. Прием закончился и, создавалось впечатление, не
слишком удачно для нас. - Я скоро опять найду вас.

И он исчез. Едва заметным дуновением воздух заполнил пространство,
которое только что занимал Рубай. Мы долго молча смотрели то на это
опустевшее место, то друг на друга.

- Квиксилвер. Джули, это был он. Вот здесь.

- Сам Квиксилвер? Ты хочешь сказать... - Она замолчала, оглядываясь по
сторонам и пытаясь сконцентрироваться.

- Ты можешь расслабиться, если даже он слушает нас. Если он собирается
узнать о конечной цели наших занятий, лучше, если он сделает это сейчас. - Я
почти желал этого. - Пока для нас это не зайдет слишком далеко. - Я провел
пальцами по горлу.

- Он может убрать нас и ничего не почувствовать при этом, это так?

Я кивнул. Вспомнив о тех картинах, которые он мне показал, я похолодел.

Квиксилвер был словно изо льда, он мог сделать кому угодно что угодно, не
испытывая никаких угрызений совести. Когда-то, возможно, он был
чувствительным и даже сентиментальным, а я не раз наблюдал, как люди такого
типа под давлением жизни в Старом городе утрачивали человеческие черты. Но
неужели мы похожи на него?

- Первый раз я видела не человеческое существо, - Джули обняла себя за
плечи, как будто ей было холодно.

- Так значит, тебе повезло, - пробормотал я. Нечеловек, недочеловек,
чужак, пришелец... Мои глаза... Что он говорил про мои глаза?

- Нужно немедленно найти Ардана. - Джули уже поднималась. - Мы скажем
ему... Я пожал плечами:

- Рубай, наверное, уже делает это за нас.

- Но мы же не могли его удержать. Мы не скажем Ардану, что это сам
Квиксилвер. Ардан не представляет, с кем имеет дело. Он не читает мысли...

- Да все с ним будет в порядке. В конце концов, Рубай не будет ничего
предпринимать в этих стенах. Да и потом - у Зибелинга хорошее чутье на
подонков. - Я скрестил руки на груди. - По крайней мере, мне он часто
повторяет это.

Джули села.

- Не надо. - Она вновь нахмурилась, прочитав мои мысли. - Не сейчас. Если
сейчас мы не будем держаться вместе...

Я не пытался уйти от разговора.

- (Это не моя вина!) Зибелинг всегда препятствует этому. Ты знаешь, что
не я! - Тут я сообразил, что именно пытался сказать. - Тебе известно это,
Джули, разве не так? - Я придвинулся к ней.

Она кивнула, сжав губы.

- Да, конечно. - Ее голос почти умирал. - Но попытайся... не испытывать к
нему такой ненависти. Кот. У него внутри глубокая рана, нечто невыразимо
трагическое. - Она сделала движение рукой, как будто стряхивая видение. - Я
еще не знаю, что именно, это очень запутанно и скрыто. Но это связано с
тобой... - Она старалась не смотреть мне в глаза. - Он не желает делать тебе
больно.

- А мне-то что? Это не дает ему право постоянно ранить меня!

Что-то, связанное со мной. Что-то в моих глазах, как сказал Рубай.

Зибелинг тоже упоминал об этом, пытаясь начать разговор, который я не
хотел продолжать...

- Джули, - перевел я дыхание, - что он хотел сказать о моих глазах?

- Кто? - Она вошла в мои мысли, прослеживая их ход.

- Рубай. И Зибелинг. Оба говорили что-то о моих глазах. У меня зеленые
глаза. Но у всех псионов они такие. - Я представил глаза Рубая - бирюзовые,
как лед на море. - Разве не так?

Она взглянула на меня своими серыми глазами с круглыми, обычными
зрачками.

Я пристально смотрел на нее. Перебирая бахрому шали, она воскликнула:

- Я знаю, все так говорят. Но для большинства псионов это уже не
актуально. Далеко не у всех такие изумрудные, цвета травы глаза, как у тебя.
У многих глаза зелено-карие, смешанного оттенка.

- А у тебя?

Она жестко улыбнулась, глядя на меня, затем смягчилась:

- Просто курьез. Никто в моей семье не думал... Мои родители были
уверены, что наша порода никогда не испытает смешения. Они хотели забыть те
дни, когда Транспортная Служба Созвездия Центавра... Нет, у псионов не
бывает зеленых глаз, - почти раздраженно сменила она тему. - Больше не
бывает. Это было давно.

- Как давно?

- В те времена, когда мы столкнулись с гидранами.

Я сжал кулаки.

- Ты знаешь эту историю? - спросила она - точно, как Зибелинг, когда я не
стал продолжать разговор.

- Не очень. - Мой голос был не намного громче, чем голос Джули. - А в чем
там было дело?

- Когда человечество получило возможность совершать межзвездные перелеты
и осваивать другие галактики, обнаружили, что на Бета Гидре III обитают
гуманоидные существа, распространившиеся на близлежащие планеты. Они