Чтение 15–й страницы книги ~Очень далекий Тартесс~

не видел, чтобы людей от торговли копьями отгоняли. Уходить отсюда надо,
Горгий.

- Чего испугался? - кинул Горгий, проходя мимо. - Ты ведь и раньше в
Тартессе бывал.

- Бывал, а такого не видел. Прежде без помехи торговали. Уходить
надо...

Пыльно, жарко у крепостной стены. Кругом полно рабов - разгружают
телеги с камнем. Кричат погонщики, мычат быки, скрипят осями колеса,
вырезанные из цельного куска дерева. У самой стены звенят острыми теслами
каменотесы, ровняют камни под наугольник. Стена - вся в лесах и подмостях:
наверху каменщики наращивают по царскому повелению стену. Подносчики камня
и извести бредут по лесам вверх-вниз. Там, где мешают известь с песком,
рядами стоят корзины с яйцами. Рабам такая работа - праздник: в известь
для царской кладки подмешивают только белок, а желток от рабов не уберечь,
все равно выпьют.

Стражники, приставленные стеречь рабов, уже по горло сыты яичным
желтком. Скучают в тени, поглядывают на солнце - скоро ли гнать рабов к
жилью, а самим на отдых.

Толста крепостная стена - два воина в полном вооружении, идя по ней,
свободно разойдутся. Высока стена, а станет вдвое выше.

Купец Амбон старается для царя. Сам стоит на солнцепеке, сам смотрит,
чтобы работа шла скорее. Два раба держат над ним богато расшитый заслон от
солнца.

- Ровнее кладите! - кричит Амбон. - Не сарай строите, а царскую стену!
Эй ты, собачий сын, пошевеливайся с известью! Тебе говорю!

Раб и ухом не ведет на крик. Амбон сердится, велит Надсмотрщику
взбодрить ленивого раба палкой.

- Скорее! - кричит, не жалея голоса. - Шевелитесь!

Подошел домашний раб в короткой одежде, согнулся в поклоне:

- Почтенный Амбон, там тебя купцы ожидают. Почтенный Дундул и еще
один...

- Пусть ждут, - отвечает охрипший Амбон. - Некогда мне. Скажи им:
царское повеление выполняю. Ну, чего там застряли?!

Жарко Амбону, борода взмокла от пота, завитые колечки распустились,
обвисли. Под богатые одежды набилось пыли - дважды уже приказывал рабу
чесать спину резной палочкой. Дивятся надсмотрщики - и чего торчит на
лесах почтенный купец, все равно ведь ничего не понимает в кладке, только
покрикивает: скорее, скорее... А скорее разве бывает? Раб ведь как? Только
отвернешься, а он уж бездельничает. Известное дело: рабу лишь бы время
тянуть - от похлебки до похлебки.

Старается почтенный Амбон: пусть все видят, сколь ревностно исполняет
он царский указ. С каждым уложенным камнем приближается к нему заветное
звание. Потому и терпит он пыль и жару, потому и торопит...

Купцы сидели под тенью шелковицы во дворе Амбонова дома. Второй час
ждали хозяина, твердо решили дождаться.

- Мух развелось этим летом - погибельно, - сказал, зевая, седобородый
Дундул. - И откуда они только берутся?

- Известно, откуда: от стражников, да поглотит их утроба Черного Быка,
- откликнулся Карутан. - Их не меньше, чем мух, развелось.

- Одни стражники у тебя на уме. Не задевал бы их - обошлось бы без
обиды.

- Обнаглели! - кипятился Карутан. - Помню, отец каждую луну дарил
уличному стражнику две монеты, так тот с поклонами пятился, по ночам ходил
вокруг двора, оберегал от воров.

- Что поделаешь, другие времена настали. Мой дед при покойном царе в
совете старейшин сидел, и царь слушал, что посоветуют.

Тут Дундул подозрительно покосился на откормленного вольноотпущенника,
который в углу двора усердно начищал серебряные кошачьи ошейники. Не
понравился ему раздвоенный кончик носа вольноотпущенника, и он замолчал,
не стал продолжать опасного разговора.

Карутан проследил его взгляд, сказал с усмешечкой:

- Уже и ошейники приготовил для кошек почтенный Амбон. В блистательные
выбивается.

Помолчали, пока не ушел вольноотпущенник.

- Слышал я, - сказал Дундул, - будто почтенный Самбак начал выделывать
кошачью сбрую. А ведь какой купец был!

- Меня хоть серебром завали, а я постыдным товаром торговать не стану.

- Не зарекайся, - вздохнул Дундул.

Карутан с ожесточением плюнул в бассейн, и тут как раз во двор вошел
долгожданный Амбон.

- Хвала Нетону, почтенные, - бросил он, на ходу скидывая одежды, и
полез в бассейн.

- Да хранит тебя Черный Бык, - вызывающе ответил Карутан.

Амбон, зажав ноздри и уши, с головой погрузился в воду. Фыркая, вылез
на верхнюю ступень. Подскочил раб, обтер хозяина, подал сосуд с
благовонием. Амбон понюхал и сказал, хлопая себя по жирной груди:

- Зачем пожаловали, почтенные?

Дундул с достоинством помолчал, прежде чем ответить. Уж очень зазнался
Амбон с тех пор, как нашел дорожку в царский дворец. Ждать заставил, как
будто должники пришли к нему просить отсрочки. Он, Дундул, ни в чем прежде
не уступал Амбону - ни в кораблях, ни в богатстве. Но с тех нор, как
посыпались на Амбона царские милости, разбогател он невиданно. Скупает
корабли у купцов помельче, целые флотилии отправляет к Оловянным островам.
Сам Павлидий благоволит к нему, ловчиле толстобрюхому...

Спокойно рассказал Дундул про наглость стражников.

- Зачем вы ходили к фокейскому кораблю? - сухо спросил Амбон.

- То есть как - зачем? - Карутан выбросил вперед руки, но Дундул дернул
горячего купца за рукав.

- Мы ходили по торговому делу, почтенный Амбон, - сказал он. - Ты
поставлен в нашем квартале старейшиной и должен защищать купцов. Если
стражников не накажут, купцам житья не будет.

- Стражники несли службу, - сказал Амбон, болтая ногами в воде. - Им
велено смотреть, чтоб возле фокейского корабля поменьше болталось
посторонних...

- Это мы - посторонние на торговой пристани? - опять вскипел Карутан.

И опять уравновешенный Дундул остановил его.

- Послушай, сказал он, печально глядя на Амбона, - давай говорить как
купец с купцом. Сам знаешь - заморской торговлей возвысился Тартесс.
Нашими трудами, трудами наших отцов и дедов накоплены его богатства...

- Удивляюсь я тебе, - прервал Дундула Амбон. - Как будто не слушаешь ты
глашатаев, что выкликают царскую мудрость. Сущность не в торговле.
Сущность - в накоплении голубого серебра. Как ребенку, приходится тебе
втолковывать.

У Дундула кадык заходил вверх вниз на тощей шее, лицо покрылось
красными пятнами. Однако купец не дал волю гневу.

- Амбон, - продолжал он терпеливо. - Нехорошо стало в Тартессе. Ты что
же - не видишь, что склады забиты оловом и медью, а торговать не с кем?
Вспомни: фокейские корабли один за другим приплывали в Тартесс. А теперь?
Мы поссорились с Гадиром, мы допустили, что Карфаген хочет отнять у нас
морскую торговлю. Так дальше нельзя. Или мириться надо с Карфагеном, или
идти на него войной.

- Ты, кажется, хочешь давать советы царю Аргантонию, Ослепительному? -
высокомерно сказал Амбон.

- А что худого в добром совете? Было время, царь прислушивался к совету
купцов. Мой дед сидел в совете старейшин...

- Ты, я вижу, недоволен, Дундул.

- Да, недоволен. Торговли нет, а когда приходит фокейский корабль,
стражники не подпускают к нему честных купцов.

- И правильно. Нечего вам там делать. Я беру фокейский товар.

У Дундула и без того глаза были навыкате, а тут и вовсе вылезли из
орбит.

- Это как же? - выкрикнул он. - Ты ведь фокейский товар не забрал, свой
не дал, за руки при свидетелях с греком не брался - значит фокейский товар
свободный! Кто больше платит, тот и забирает! Как же иначе?

- Ты недоволен, Дундул, а это значит, ты сомневаешься.

- Слушай, Амбон, я тебе не гончар какой-нибудь. Мы к тебе пришли
требовать, чтоб стражники...

- Идите, идите, почтенные, - сказал Амбон, поднимаясь и принимая от
раба тонкий хитон. - И не забудьте принести дары Нетону за доброту
стражников.

- А может, Черному Быку? - закричал Карутан. - Смотрите-ка на этого
сына Океана, так и лезет в блистательные!

- Не кричи, - поморщился Амбон. - Тебе не дано судить о высоком. Кошка
цапле не подруга.

Но Карутана уже понесло. Замахал руками, затопал ногами.

- О высоком не суди, старым богам не молись, а дары велят возить в
дворцовый храм и на Нетона и на Быка!

- Эй, за такие речи и на рудники можно...

- На рудники? - Дундул медленно надвинулся на Амбона. - Кого на
рудники? Купца на рудники? Да ты... - Он задохнулся от злости. - Я во
дворец тоже дорогу знаю, вот донесу, на чем ты разбогател! Самого царя
обвешивал, двадцать повозок бараньего сала не додал для царского войска,
жирный кот!

Амбон с яростным визгом вцепился в длинную дундулову бороду. Тут
подскочил Карутан, ударил его по уху. Амбон взвыл, заорал:

- Эй, рабы!.. Бейте их, разбойников!