ради того объединения. Мы вольные люди, мы привыкли жить независимо. Только
если приходит сильный враг, наши племена начинают объединяться, но тогда,
по большей части, оказывается уже слишком поздно...
Сейчас меня гнетет другая беда, гораздо более близкая. Жребий пал на мою
дочь, и в конце года она должна покинуть мой дом. Манфрейм, наш древний
враг, заберет ее в свой замок в качестве дани, и большего позора не знали
мои седины...
Глеб вздрогнул, словно почувствовал холодное прикосновение змея,
выползающего из кустов. Где-то очень далеко над морем возникло ощущение
света. Солнце еще не успело пробиться сквозь толщу воды, и заря спала за
чертой горизонта, но в стороне востока уже зарождались, пока еще
призрачные, светоносные образы.
Время неумолимо сдвигалось к восходу. С каждой секундой от нашей планеты
отделялись пласты прошлого и неудержимо уносились в бесконечность
космоса...
- А будущее? - спросил Головасин. - По этой теории получается, что будущего
нет совсем.
- Будущее вообще условное понятие. Оно никогда не успевает наступить. Оно
наступит завтра, через час, через минуту, а как только приходит, становится
настоящим и тут же превращается в прошлое. Помните песню: "Миг один, между
прошлым и будущим, именно он называется жизнь" - в этой фразе скрыт
глубокий философский смысл. Мы пассажиры поезда, стремительно несущегося к
будущему, но картины того, что находится впереди, из окна не видно.
- Но если красное смещение - это движение времени к прошлому, то будущее,
то самое, которое еще не наступило, с пространственной точки зрения,
находится где-то в центре планеты.
- Совершенно верно. Оно и должно находиться в геометрической точке центра.
И из нее истекает, нет, не река, а бесконечно расширяющаяся сфера времен.
- Нарисованная вами картина напомнила мне чем-то модель электрона.
- Так и должно быть. На каком-то пределе бесконечно малое переходит в
бесконечно большое.
- Из этого следует, что время обладает волновой структурой. Вставленные
друг в друга расширяющиеся сферы и пустота между ними...
- Вы ухватили самую суть.
- Интересно, каким может быть период этой волны?
- С нашей, человеческой, точки зрения, он достаточно велик. Думаю, не
меньше тысячи лет...
6
Глеб лежал на широких полатях в гостевой опочивальне княжеского терема. От
пола приятно пахло недавно вымытым дубом, а над головой у него летела
диковинная птица-феникс, расписанная красными и голубыми красками. Крылья
птицы охватывали весь потолок и спускались по бокам оштукатуренных стен.
Если долго всматриваться в сложные узоры ее перьев, то можно было увидеть в
их призрачном кружеве и светлый березовый лес Подмосковья, и забытые лица
давно умерших родных...
За окнами, с парадной стороны украшенными цветными стеклами, а с черного
двора затянутыми сушеным бычьим пузырем, слышались шаги часовых, снизу, от
внешних стен города, иногда долетала перекличка дозорных.
За дверью в коридоре время от времени тоже слышались шаги стражи и звон
оружия.
Кажется, князь сделал все необходимое, чтобы не лишиться общества своего
драгоценного гостя.
Владислав оказался намного умнее того уровня, которым, в представлении
Глеба, должен был обладать человек, родившийся в тринадцатом веке. Похоже,
он загнал себя в ловушку собственной откровенностью.
С другой стороны, не вечно же он будет пользоваться княжеским
хлебосольством. Необходимо было как-то определиться, найти собственное
место в этом мире. Аркадий Димитриевич во время той странной вербовки в
Москве сказал, что он должен будет пройти обучение на базе
космодесантников. Если Владислав не ошибся, то база, скорее всего,
находится в Анаварском лесу, однако его никто не встретил и он не получал
никакого специального предписания. Пока что он был полностью предоставлен
сам себе и, честно говоря, не слишком представлял, что ему с этой свободой
делать.
В тереме было тепло, спокойно и уютно. Никогда он не любил и не знал уюта,
а покой считал уделом стариков и таких, как он, инвалидов... Он тут же
оборвал себя. Трудно сразу привыкнуть к столь стремительно изменившейся
жизни, к возвращенному здоровью.
"Вот возьму и останусь здесь навсегда", - проворчал Глеб, ни к кому,
собственно, не обращаясь. Но чей-то голос, весьма похожий на тот, что он
слышал в пещере, неожиданно произнес прямо в его голове:
"Ну, ну - а татары между тем уже переправились через Калку..."
Секунду он лежал нахмурившись. С этим голосом не мешало бы разобраться...
Почему он появляется только в минуты расслабленности, предшествующие сну?
Может быть, потому что в этот момент его мозг как бы раскрывается,
становится беззащитнее и больше подвержен постороннему воздействию?
Хотелось бы ему знать, откуда идет этот голос...
Он нащупал свою невидимую ладанку, и она показалась ему несколько теплее
обычного, но полной уверенности в этом не было. В конце концов мысли вновь
вернулись к насущным проблемам.
Татары... Трудно поверить, что сказочному миру, окружавшему его в эти
минуты, отпущен такой короткий срок, но, похоже, никуда от этого не деться,
если бы он мог это изменить...
На долю мгновения шальная мысль родилась в его голове: исправить
историческую несправедливость, вооружить дружину князя если не современным,
то хотя бы старинным пороховым оружием - наверно, это было бы под силу
местной технологии. Кузницы у них неплохие, есть железо, значит, найдутся и
селитра, и сера... Вооружить и противопоставить диким степным ордам
современный стрелковый батальон...
И, наверно, не последнюю роль в этих шальных мыслях сыграл мелькнувший на
галерее девичий силуэт... Если бы Глеб решился на это, он стал бы первым
человеком у князя, и княжеская дочь...
- Глеб! - настойчиво произнес все тот же голос. Он не выпустил образок из
своей руки и на этот раз определенно почувствовал, что в момент появления
голоса дощечка стала теплее. - Главная проблема совсем не в татарах. Не
забывай о Манфрейме и о том, что ты решил помочь Брониславе.
- Да кто он такой, этот Манфрейм? - спросил он в пустоту, не надеясь на
ответ. Но ответ пришел.
- Манфрейм - магистр очень древнего ордена, объединившего в себе все злые
силы. Сегодня он является фактическим, хотя и тайным властителем этого
мира. Это именно он управляет нашествием татар. Его эмиссары снабжают их
золотом и оружием, указывают наиболее доступные пути проникновения в глубь
страны, разобщают дружины русичей, ссорят между собой князей.
- Для чего ему это нужно?
- Во время кровавого хаоса всегда легче грабить, а золото единственная
страсть этого могущественного демона.
- Что же я могу с этим сделать?
- Один ты ничего не сделаешь, ты должен найти здесь силу, способную
противостоять Манфрейму. Только на космической базе есть оружие, способное
пробиться сквозь защиту его Черного замка.
Вдруг Глеб почувствовал, как холодеет от страха. Кто он такой, чтобы брать
на себя чудовищную ответственность, откуда ему было знать, чем обернется
подобное вмешательство для сотен тысяч людей здесь живущих?
Посняков Андрей
Верещагин Олег
Быков Василий
Роллинс Джеймс
Глуховский Дмитрий
Орлов Алекс