Я подожду тебя здесь, хорошо?
Физик посмотрел на него с усмешкой:
- Конечно, подожди. Именно в эти оставшиеся у тебя минуты и произойдет все
самое необыкновенное. Желаю успеха.
Примерно через минуту после ухода Физика камень снова стал прозрачным. На
этот раз безо всяких переходов. Практикант смотрел на равнину, в ту
сторону, куда ушел Физик, а когда перевел взгляд на камень, в его
стеклянной глубине уже плясал хоровод знакомых белых хлопьев. Как только
Райков посмотрел на них, танец прекратился, отвел глаза - и снова все
пришло в движение. Хлопья прекращали двигаться примерно через секунду после
того, как он начинал смотреть на них. Это было первой реакцией камня на
поведение человека.
Практикант подошел ближе, белые структуры внутри камня замедлили движение.
Он протянул руку и прикоснулся к камню. Все структуры двинулись к точке
соприкосновения, словно человеческая рука притягивала их. Образовался как
бы конус из белых кружев, вершина которого упиралась в его ладонь. Камень
на ощупь казался слегка теплым. Руку немного покалывало, словно от слабых
разрядов электричества. На этот раз не было ни искр, ни переливчатой игры
оттенков. Возможно, они были незаметны из-за солнечного света, но
Практиканту казалось, что сегодня они просто не нужны. Внимание уже
привлечено, контакт начался. Игра цветных огней только мешала бы пониманию
главного. А главным было движение и строение структур. Теперь благодаря
возникшей во время ночных экспериментов обратной связи и наличию входа у
системы он уже не сомневался, что она несет в себе и старается передать
людям какую-то важную информацию: собственную или полученную извне - это
сейчас не имело значения. Самым главным было разобраться в предложенной ему
системе символов, обозначавших неизвестные понятия и явления.
С горечью пришлось признать, что он совершенно ничего не понимает. Внутри
конуса непрестанно шли сложные, едва уловимые перемещения и перестройки. Он
попробовал управлять их движением, как управлял ночью работой моделирующей
машины - одним усилием мысли, но из этого ничего не вышло. Движение всех
структур внутри камня совершенно не зависело от его сознания. Он уже хотел
отвести руку, чтобы посмотреть, как на это отреагирует его странный
собеседник, как вдруг в полуметре от первого конуса возникла как бы тень. В
том месте, где вершина теневого конуса упиралась в поверхность камня,
отчетливо обозначилось белое пятно, похожее на очертание ладони. Это уже
было кое-что. По-видимому, его приглашали приложить сюда вторую руку. Для
чего? Может быть, самоорганизующаяся система, расположенная в камне,
получит от него таким образом какую-то нужную ей информацию? Неплохо
показать, что человек не будет слепо следовать предложенному варианту.
Вместо того чтобы приложить вторую руку, он лишь поднес ее близко к пятну и
сразу отдернул обе. Реакция всей системы на этот простой жест была очень
бурной. Возник целый вихрь точек, смешавший все построенные раньше
структуры. Тайфуны и смерчи крошили возникавшие вновь постройки. Неожиданно
все замерло. В первую секунду Практикант ничего не понял в рисунке
застывших линий и пятен, как вдруг заметил движущуюся человеческую фигурку
с канистрой в руках. Она была намечена схематично, штрихами, но достаточно
ясно. Сразу стал понятен и остальной рисунок. Перед ним была объемная карта
окружающей местности. В центре, рядом с ярким пятном, еще одна фигурка. Это
он сам; и если Физик действительно там, где он сейчас виден на схеме, то
самое большее через минуту его голова покажется из-за гребня ближайшего
холма. Ничего больше Практикант не успел рассмотреть, потому что вокруг
движущейся фигурки Физика стал плясать какой-то странный хоровод длинных
тонких игл. Фигурка человека стала нерезкой и через секунду исчезла совсем.
На том месте, где она только что стояла, вспыхивало и гасло яркое пятно. Не
пытаясь даже разобраться в том, что все это могло означать, Практикант уже
бежал в ту сторону, куда ушел Физик. Не хватало воздуха, бешено колотилось
сердце. С трудом удавалось сохранять равновесие на разъезжавшейся под
ногами каменистой осыпи. В том месте, где на карте Практикант в последний
раз видел фигурку Физика, валялась канистра с водой. Ее белый бок он увидел
издалека, и уже не осталось сомнений в том, что несчастье произошло.
Он искал Физика весь день. Облазил все окрестные холмы, спускался в
какие-то трещины - все напрасно. Не было никаких следов, ничего, кроме
брошенной канистры. Казалось, ни малейшей опасности не скрывала в себе
пустыня. Человека просто не стало. Он потерялся, исчез, растворился. От
этой неопределенности, от неизвестности, от сознания собственного бессилия
можно было сойти с ума. Временами ему слышался голос Физика, зовущего на
помощь, но каждый раз это был только свист ветра. Тогда он пожалел, что у
него с собой нет бластера. Если бы у него был бластер, он бы выпустил в
валун всю обойму... Почему-то казалось, там была не только информация...
Нет ничего ужаснее сознания собственной беспомощности. Он открыл это
незнакомое чувство впервые. Впервые понял, что ничего не сможет
противопоставить слепой и, по-видимому, могучей силе, хозяйничавшей на
планете, где они были всего лишь непрошеными гостями, а может быть, даже
подопытными кроликами. Он вернулся к валуну. Камень по-прежнему оставался
прозрачным. В нем отчетливо виднелись два конуса с пятнами ладоней на
поверхности. Словно все это время камень терпеливо ждал. Но если
предположить, что его действия имели какое-то значение и показались
нежелательными хозяевам планеты, то при чем здесь Физик? Если А совершает
действие, неугодное В, то исчезает С? Не слишком ли это сложно для первого
контакта? Что, если его хотели предупредить об опасности, в которую попал
Физик? Но тогда, быть может, они знают, что случилось? Возможно, сумеют
помочь?
Камень как будто обрадовался его возвращению. Белые звездочки в его глубине
завертелись быстрее. Очевидно, ускорением внутренних процессов он
реагировал на усложнявшуюся внешнюю обстановку. Как его спросить? Словами?
Смешно. Все-таки он что-то прокричал на всякий случай и убедился, что
система движений и структур никак не реагирует на звук. Пытался начертить
на поверхности камня фигурку идущего с канистрой человека, но это тоже ни к
чему не привело. За его рукой метался белый хвост звездочек, но и только. В
конце концов они опять выстроились в два знакомых конуса с пятнами ладоней
на поверхности. На этот раз Практикант не стал раздумывать. Он приложил к
камню обе ладони и в ту же секунду получил разряд энергии колоссальной
силы. Ему показалось, что в голове у него взорвалась бомба. Словно этого
было недостаточно, к плечам и рукам человека из каждой трещины тянулись
голубые ветви разрядов. С этого мгновения и до того момента, когда человек,
пошатнувшись, упал, маятник его часов успел качнуться всего один раз. Но
для него как будто остановилось время. За эту секунду он успел
почувствовать и понять миллионы различных вещей. Его восприятие
беспредельно расширилось. Лишь на секунду...
Человек упал к подножию камня, широко раскинув руки. А внутри камня
продолжали кружиться белые звезды. Постепенно хоровод замедлил свое
движение, глубины камня помутнели, теперь он походил на огромный кристалл
опала. Сразу же стали заметны на его поверхности шероховатости и трещины. А
еще через минуту уже ничто не отличало валун, у подножия которого лежал
человек, от тысячи других камней, заваливших поверхность мертвой планеты.
5
Из небольшой трещины выбивалась прохладная, чистая струйка. Канистра
наполнилась за несколько минут. Обратно Физик шел не спеша, наслаждаясь
жарой и любуясь живописным нагромождением обломков. Ленивую истому излучал
каждый камень.
В конце концов они, наверное, сумеют привыкнуть к этому покою,
приспособиться к таинственной чужой жизни, умеющей выращивать каменные леса
и перестраивать скалы. Вряд ли смогут ее понять. Слишком отличны
организации, цели и пути развития этой субстанции от человеческой.
Возможно, удастся существовать рядом, не мешая друг другу. Все успокоится,
войдет в привычную колею, и тогда они медленно начнут забывать. Начнут
забывать, кто они, откуда, как очутились здесь. Ежедневные заботы о воде, о
хлорелловой похлебке, о создании комфортабельных пещер станут самыми
главными в жизни просто потому, что у них не останется других. Потом
начнется деградация... Постепенно они забудут все, что знали. Перестанут
быть людьми под этим зеленым солнцем. Их слишком мало для того, чтобы
создать жизнеспособную колонию... Физик остановился, поставил канистру на
землю и осмотрелся. Все те же невысокие серые холмы вокруг, марево
раскаленного воздуха. Физик вытер крупные капли пота, тяжело вздохнул и
присел на каменный обломок. Ему уже за сорок, пора бы остепениться,
перестать шататься по дальним дорогам, осесть на Земле. Наверно, эта
экспедиция стала бы последней, если бы из нее удалось вернуться. Он снял
майку, недовольно растер свое не в меру раздавшееся тело. За последние
месяцы, перед катастрофой, он пренебрегал гимнастикой, старался избегать
обременительных процедур. Доктор был им недоволен и часто высмеивал его в
кают-компании. Доктор... Подтянутый, сухопарый, с легкой сединой в густой
шевелюре, он был для них примером, образцом космопроходца прошлого века,
когда бесконечные тренировки превращали человека в сплошной клубок мышц, а
строгие медицинские комиссии оставляли на Земле тех, кто не мог справиться
с собственным телом. В век автоматики многое изменилось. К лучшему ли? Это
еще вопрос... Сумеют ли они, изнеженные личинки своего заботливо сотканного
механического кокона, справиться в борьбе с чужим миром, выстоять, попросту
Шилова Юлия
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Сертаков Виталий
Браун Дэн
Василенко Иван