сам, размышлял абстрактно, а вопрос, который задал ему Рейф, требовал ответа
в форме конкретных слов.
вещества.
изучение летательного аппарата и его пассажиров.
Лукаса. Их было восемь, и, как ни странно, все, кроме двух пилотов, сидевших
за панелью управления, пребывали в состоянии полного безразличия. Они были
столь же беспомощны, как и он сам.
и разум в режиме усиленной активности мозга, свойственной состоянию
глубокого сна. Если он способен противостоять этому воздействию, значит,
должен научиться справляться и с другой его разновидностью. Рейф расслабил
все мышцы, откинулся в кресле и постарался достичь полного покоя - первая
заповедь йоги.
над силами, что сковали его тело.
другой... Я и никто другой... Я...
в воздухе и вертикально приземлился. Почти одновременно с этим Рейф
почувствовал, как кокон, сковывавший его все это время, соскользнул, подобно
перчатке. На мгновение он отдался блаженному состоянию полной свободы, но
уже в следующий миг пришел в себя и осмотрелся. Никто не обращал на него
внимания.
вышло из-под контроля внешних энерговолн.
воздействие извне, но теперь это не имело никакого значения. Скоро он
почувствовал, что ему приказано встать и покинуть самолет. Рейф поднялся,
словно подчиняясь приказу. Остальные тоже встали со своих мест. Все вместе
выбрались из самолета.
оно скрылось. Взглянув вверх, Рейф увидел, что тень отбрасывает почти
отвесная скала красноватого гранита, в недра которой, словно язык, медленно
втягивалась длинная металлическая платформа, служившая посадочной площадкой.
Через минуту и люди, и самолет оказались внутри скалы; опустилась
вертикальная дверь. Вперед уходил огромный коридор высотой не меньше десяти
метров, шириной - не меньше тридцати.
свет; огромная пещера напоминала чистый и ухоженный город, раскинувшийся в
чудесной солнечной долине. Один из пилотов, державший в руках маленькую
зеленую коробочку, двинулся по коридору. Габи помогли забраться в ее
цилиндр. Она молча проскользнула мимо Рейфа, он последовал за ней.
небольших комнат. Габи молча скрылась в одной из них. Рейф повернул по
коридору налево и нашел ванную.
больше походило на волчью морду. Рейф обнаружил мыло, бритву, полотенца и
остаток часа провел, возвращая себе человеческий облик.
девственно пусты.
принять ванну и теперь лежала на кровати. Она весело улыбнулась ему:
желанию я давно привык. А ты как?
достала зеленую коробочку, которую Рейф заметил в руках провожатого.
Габриэль выудила из кармана плотный матерчатый сверток и развернула, внутри,
в специальных петлях, были прикреплены миниатюрные слесарные инструменты.
Комната, естественно, напичкана подслушивающими устройствами. Но как к Габи
попала эта зеленая штука?
тоном, коснувшись крошечной отверткой зеленого ящичка, - был так мил, что
согласился подождать, пока я приму ванну, а затем помог выбраться из
цилиндра и уложил в постель. Похоже, он не ожидал, что я такая тяжелая.
цилиндром. Рейф смотрел, как крошечная отвертка шарит по едва заметному шву
на зеленом устройстве. Крышка распахнулась, обнажив сплетение проводов.
маленькое шило. Она осторожно развела проводки. - Но Аб всегда носил меня на
руках. Знаете, мы с ним частенько засиживались в лаборатории допоздна, я так
уставала, что не могла сама вылезти из цилиндра, и ему приходилось меня
вынимать.
ничего не понимал в таких штуках, но Габи, похоже, умело управлялась с ними.
винил себя за то, что заставляет меня много работать. Но он был чистым
теоретиком. Так что работу механика приходилось выполнять мне.
вместе с зеленым ящиком Рейфу.
инвалидка, в ней всегда есть все, что может потребоваться для работы. - Она
снова указала на цилиндр.
открыт. Он пошарил рукой, убедился, что карман пуст, опустил туда
инструменты и застегнул. Потом повернулся к Габи, держа в руках зеленое
устройство, и вопросительно поднял брови.
водрузил на него загадочную коробку.
Габи подпустила в голос слезу. - Аб надеялся вылечить меня. Но все было
бесполезно. Без инвалидки я абсолютно беспомощна. Ни шагу не могу ступить,
что уж говорить о том, чтобы передвигаться по лаборатории.
расстояние от кровати, на которой лежала Габи, до столика с зеленым
устройством. Между ними было не меньше десяти метров. Очевидно, Габи хотела
показать ему, какое расстояние она может преодолеть без своего аппарата. Она
была способна на большее, чем он полагал. Он кивнул: "Все понял".
следует действовать.
бы удивились, увидев, на что я способна. Может, вам пойти поспать? У вас
усталый вид. Думаю, не стоит говорить, что нас в любой момент могут увести
отсюда. Во всяком случае, человек, который привел нас, может вернуться с
минуты на минуту.
одеялом или еще о чем-нибудь.
столике у двери, в десяти метрах от якобы парализованной девушки, которая
едва способна перевернуться на другой бок без посторонней помощи. Рейф
улыбнулся, помахал рукой и вышел.
погрузился в бессвязные фрагменты нормальных сновидений, но неожиданно вновь
оказался в уже знакомых пещерах.
выглядело несколько иначе. Огромная груда перегоревших углей и пепла -
словно в течение многих столетий на одном месте поддерживали костер, и вот
он наконец погас. Перед Рейфом высилась огромная конструкция, на вершине,
под темным сводом пещеры, мерцали язычки угасающего пламени.
пепла. - Ты думал, тебе удастся убежать? Ничто не в силах погубить меня, и
все пути, по которым ты пытаешься сбежать, ведут ко мне и только ко мне...
пепла - заревел и рухнул на Рейфа, рассыпавшись на куски.
что его кто-то тряс за локоть. Рейф открыл глаза, у кровати стоял незнакомый
человек.
сложил руки на груди и не произнес ни слова. Из кармана у него выглядывала
зеленая коробочка - копия той, что недавно раскурочила Габи. Рейф встал и
почувствовал, как энерговолны снова завладели его сознанием.
комнаты. За дверью их догнал еще один человек, он подталкивал Габи; все
четверо двинулись по ярко освещенному коридору с высокими потолками. Вскоре
они очутились в круглом зале с огромным окном, выдолбленном в скале; из окна
открывался вид на окружавшие скалу утесы.
помосте, в позе лотоса сидели три человека в белых набедренных повязках. Их
гладко выбритые лица были торжественны - неоспоримое свидетельство долгих
медитаций. Слева от них, чуть в стороне от окна, стоял высокий, тучный
человек лет пятидесяти.