формулам, не окажутся, как в таблице господина Пьера Ферма, простейшими
числами. Произвольно задаваясь величинам m и n, мы получим после
вычислений хаотические, беспорядочные, как россыпь разноцветных камней,
значения всевозможных прямоугольных треугольников, отнюдь не
способствующих выявлению законов их построения.
дает возможность установить некоторые зависимости как в вертикальных
рядах, так и в рядах, соседствующих по горизонтали. - И он познакомил
слушателей с тем, что открыл*. По просьбе арабского ученого особенно
остановился Пьер Ферма на выборе коэффициента a и b в своих формулах.
коэффициенты a и b содержат общий множитель v21? - И он показал с
убедительной простотой, что в этом случае получающиеся тройки будут
повторять все первые тройки соседних по горизонтали рядов*.
каким благоговением я стараюсь вникнуть в найденные вами числа и мудро
расставленные по клеткам таблицы, кажущейся мне поистине волшебной. Но я
покажу почтенным господам, какие тайны хранит в себе эта простенькая
таблица.
не все понял в собственной работе?
достаточно прикоснуться к математическому сокровищу, чтобы обнаружить в
нем...
3, 13 - на 8 и 5! А эти цифры стоят в таблице поблизости, как и в
орнаменте!*
Картезиус! В этой премудрой таблице египетских рядов, как в бездонном
колодце, можно черпать сокровища знаний.
причин искать закономерности построения треугольников, будучи не уверен в
их практической ценности, поскольку величины сторон ограничены такой
условностью, как целочисленность.
ваши латинские труды по философии, стараясь вникнуть в глубину ваших
мыслей, но позвольте возразить вам, не оспаривая вашего права на
высказанное мнение.
существовать как человек, лишь обретя способность мыслить, а это произошло
тогда, когда он стал считать по пальцам, определять, сколько плодов он
сорвал, сколько дичи принес, сколько членов его семьи или племени должны
его добычу разделить между собой. По-латыни, как вы знаете, "вычисление -
калькуляция" происходит от слова calculus, что означает "камешек", число
камешков могло быть только целым. И в нашей жизни, начиная от числа людей,
быков, кораблей, домов и окон в них, кончая числом звезд в созвездиях, -
все это только целые числа. Природа по воле аллаха не знает дробей.
треугольники? - с вызовом спросил французский философ.
верю и убежден, заключена в том, что первородный закон Природы и ее творца
до необычайности прост, не менее прост, чем открытый Пифагором закон
прямоугольного треугольника. И неспроста древние египтяне после разлива
Нила вновь разбивали поля с помощью веревки с узлами через три, четыре и
пять мер, натягивая ее на три колышка и получая очень точно необходимый им
прямой угол. А как такие прямые углы нужны морякам, определяющим свое
местонахождение по звездам, или нам, звездочетам, эти звезды изучающим? И
кто возьмется сказать сейчас, как еще послужат людям сведенные в эту
таблицу прямоугольные треугольники?
времени, невежественным астрологом, пытающимся предсказывать будущее по
расположению звезд, но в этой реплике, сказанной двум выдающимся ученым
XVII века о простоте первородных законов Природы, он, сам того не
подозревая, поднялся до поистине гениальных высот предвидения. Мог ли он
даже предположить, что другой великий ученый, которому жить триста лет
спустя, в XX веке, создаст теорию относительности, из которой последует*,
что для летящего с субсветовой скоростью тела гипотенуза прямоугольного
треугольника представит увеличивающуюся массу тела, его энергию и
собственное время, в то время как горизонтальный катет - массу, энергию и
время покоя, а вертикальный катет будет отличаться от гипотенузы так же,
как и скорость тела от скорости света, длина же тела сократится по тому же
закону.
котором сочеталась доброта и скромность с уверенностью в неограниченности
своих возможностей. Он считал, что ему доступно все на свете и в
языкознании, и в поэзии, и в изучаемом праве, и в полюбившейся ему
математике, никто не ожидал и не мог бы объяснить его неожиданный
поступок. Пьеру Ферма было совершенно достаточно собственного признания
того, что он не напрасно искал и нашел закономерности простейших
пифагоровых троек, он был искренне восхищен увлеченностью его работой
арабского ученого, чрезвычайно ему симпатичного, он хотел еще показать
своему соотечественнику Рене Декарту, что он тоже способен на победу над
самим собой. И Пьер Ферма сделал то, что стало обычным в его последующей
научной деятельности, ему всегда казалось достаточным найти, открыть
самому, а потом, не делая и не записывая даже выводов, предлагать своим
современникам пройти его путем. Была ли это гордыня или скромность гения,
но, как бы то ни было, Пьер Ферма и в последующие годы не оформлял своих
трудов, не издавал собрания сочинений, не разыскал собственных найденных
им доказательств (или не записал их!).
обращенной к ним речью:
применении моих способностей. За один сегодняшний день вы дали мне два
урока: как победить самого себя и как бережно расходовать свои силы. А
вам, досточтимый Мохаммед эль Кашти, я благодарен за то, что своей оценкой
моей скромной работы вы открыли мне глаза на мою слепоту, показали мне
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Василенко Иван
Марко Джон
Круз Андрей
Пехов Алексей