Чтение 15–й страницы книги ~Тайна нуля~

истинную католическую веру космических аборигенов.

Профессор Джордж Хьюш повернулся к жене.

- Послушайте, что эти бумагомараки еще вчера вечером писали о том, о чем мы
с вами и не подозревали.

И, захлебываясь от переполнявших его чувств, он не слишком внятно стал
читать:

"Прелестная мисс Мэри Хьюш-Белл, стажер Мальбарской радиообсерватории
Кембриджа, оправдывает два своих прозвища: "Диана со стриженой головкой" и
"Радиоледи". Она, кстати сказать, является еще и председательницей "Лиги
связи с космическими братьями", возникшей после принятия ею же сигналов
"инфракрасных человечков", оказавшихся терпящим бедствие на околоземной
орбите русским космонавтом. Но теперь сигналы переданы действительно
издалека и точно повторяются через определенные промежутки времени. Можно
поздравить нашу Мэри Хьюш-Белл, "Радиоледи", которая, отказывая в руке
своим современникам, ищет в космосе... щупальца".

- Что вы можете сказать по этому поводу, уважаемая профессор Джосиан Белл?
Как могла ваша дочь дойти до того, чтобы дать повод для подобных
публикаций, не поставив даже меня в известность о своих наблюдениях?

- Я готова объяснить вам это позже, уважаемый профессор Хьюш, когда мы
перейдем к научной сути случившегося, а пока я хотела бы напомнить, что
речь идет не только о моей, но и о вашей дочери. В соответствии с так
уважаемыми вами научными традициями она как самостоятельный стажер
радиообсерватории имеет полное право распоряжаться сделанными ею
наблюдениями, не испытывая пресса чьей-либо цензуры.

- Ах, так! - воскликнул профессор Хьюш, резко отодвигая недопитую чашку
кофе и отказываясь от неизменной овсяной каши. - Тогда немедленно
отправляемся в Кембридж. Нам предстоит провести совместное расследование.
Собирайтесь, а я пока выкачу из гаража веломобиль.

Миссис Хьюш-Белл за долгие годы супружества прекрасно изучила своего
супруга и знала, как бесполезно сейчас возражать ему. В частых семейных
сражениях у нее выработалась своя тактика, всегда приносившая желанный
результат. Поэтому она изобразила на лице полную покорность и пошла
переодеваться в дорожный костюм.

Вскоре двухместный велоэкипаж с закрытым от дождя верхом двигался по
лондонским улицам, давно избавившимся от отравляющих воздух автомобилей. Их
заменили электромобили, в поток которых предстояло влиться и супружескому
экипажу, имевшему настолько обтекаемые формы, что в нем без особого
напряжения сил можно было держаться за электромобилями, почти не отставая
от них.

Супруги дружно налегали на педали и могли обмениваться репликами только на
вынужденных остановках перед перекрестками.

- Почему я должен из газет узнавать о каких-то радиосенсациях во вверенной
нам радиообсерватории? Почему, спрашиваю я и не слышу ответа. Если стажер
обсерватории, хотя бы им была наша дочь, принял какие-то сигналы из
космоса, то это не должно приравниваться вами к мяуканью ваших любимых
котов на крыше, а имеет, я бы сказал, еще и научное значение.

Светофор открыл супругам путь, я вопрос профессора Хьюша остался без
ответа, ибо работа ногами требовала размеренного дыхания, о чем бывший
спортсмен всегда заботился, вместе с тем требуя от супруги старательной
помощи.

Только за чертой Лондона мистер Хьюш смог удовлетворить свое законное
любопытство.

- Может быть, почтенный профессор Хьюш учтет, что Мэри сообщила о своих
наблюдениях по крайней мере одному из руководителей радиообсерватории, то
есть мне, и это смягчит ее вину перед вами?

- Ни в коей мере! - воскликнул профессор Хьюш. - И я скажу ей все, что о
ней думаю, и не остановлюсь даже перед решением приостановить ее стажировку
в радиообсерватории, чтобы в другой раз она не пренебрегала моим мнением.

- В том-то и дело, уважаемый профессор Хьюш, нам с Мэри ваше мнение было
заведомо известно.

- То есть как это так? - еще больше возмутился Хьюш.

Миссис Хьюш кротким голосом пояснила:

- По нашим с Мэри многолетним наблюдениям, вы, уважаемый профессор Хьюш,
как нам кажется, склонны считать, что наука может двигаться только спиной
вперед.

- Что? По вашему мнению, я могу только пятиться вперед?

- Не только вы, но и вся представляемая вами наука.

Тут супругам снова пришлось налечь на педали, чтобы войти в поток
электромобилей на шоссе.

- Вы, может быть, считаете, что и сейчас мы пятимся в направлении
Кембриджа? - нарушая режим дыхания, выпалил профессор Хьюш.

- Вовсе нет. Мы с Мэри имели в виду вашу приверженность научным традициям и
вашу уверенность, что все новое рождается только из анализа пройденного,
чем и обусловлено, образно говоря, движение спиной вперед, которое ничем не
хуже движения лицом вперед, когда не видно, что осталось позади.

- Сзади остался Лондон. Дышите ровнее, не задыхайтесь. Постарайтесь
вспомнить наши прежние велосипедные прогулки, сблизившие нас. Ваше
несогласие с моими доводами не дает вам права замедлять ход. Прошу налечь
на педали. В конце концов, я имею право получить ответ не только от
профессора Джосиан Белл, но и от стажера Мэри Хьюш-Белл.

И снова миссис Белл уступила мужу, прекратив спор, зато веломобиль несся в
потоке электромобилей, не уступая им в скорости.

Наконец они доехали до радиообсерватории.

Когда профессор Джордж Хьюш вошел в свой кабинет, в котором сейчас Мэри
сидела за его столом, склонив стриженую головку над утренними газетами, по
всей видимости, не в первый раз перечитывая их, он воскликнул:

- Что это может значить?

Мисс Мэри подняла свои невинные глаза на отца и с обезоруживающей улыбкой
ответила:

- Только то, па, что эти газеты прочтут в Канаде.

Хьюшу все сразу стало понятно; когда Мэри была еще студенткой, этот
канадский стажер, красавец с модными кудрями до плеч, слишком много
внимания уделял ей (он выдумывал для нее всякие прозвища вроде "Дианы со
стриженой головкой" или "Радиоледи"), скрывая при этом, что у него в Канаде
остались жена и двое детей. Может быть, в Канаде свои представления о
джентльменстве, но у профессора Хьюша в этом вопросе не было расхождений со
своей дочерью. Он поощрял ее стремление преуспеть в радиоастрономии больше
мужчин и особенного одного из них - коварного Генри Гвебека.

Однако профессор Хьюш не мог так просто отказаться от своего возмущения,
вызванного пренебрежением к нему как к руководителю радиообсерватории
только из-за того, что он всегда был чужд псевдонаучных сенсаций.

- Я понимаю вас, - сказал, сдерживая себя, мистер Хьюш, - но не откажите в
любезности пояснить, почему мне не удалось при каждодневном просмотре
записей автоматов увидеть якобы принятые вами сигналы?

- О, это очень просто, па! Вы всегда оставались в своем собственном времени.

- В каком же еще времени прикажете мне оставаться? - заворчал мистер Хьюш.

- Я имею в виду, что сигналы с населенных миров могут приходить из другого
масштаба времени.

- Из другого масштаба времени? Вы что? Воскрешаете теорию всеми забытого
Эйнштейна?

- В самом деле, - ответила Мэри, все так же невинно глядя на отца, - почему