Аслана, кто знает. Как-нибудь пробрались бы под эти глыбы.
Указания Аслана всегда действенны, без исключений. А вот как нам
быть теперь - это уже другая история.
для начала попробуем открыть хотя бы эту дверь.
до ручки, а если и дотянется - не сможет повернуть.
Джил. Все промолчали, но каждый подумал, что вряд ли это
возможно.
против откровенничанья с великанами и просьб об освобождении.
Дети, конечно, не могли рассказать великанам о цели своего
похода, потому что обещали Лужехмуру, что будут об этом молчать.
Все трое были почти уверены, что ночью из замка улизнуть не
удастся. Вечером их запрут в комнатах, где им придется томиться
до утра. Можно, конечно, попросить оставить двери открытыми, но
это вызовет у великанов подозрение.
Наверняка после обеда великаны ложатся на часок-другой поспать.
И если прокрасться на кухню - черный ход может оказаться
открытым?
у нас нет.
выскользнуть из дома средь бела дня легче, чем в полночь. Двери
и окна скорее всего будут открыты, а если поймают, всегда можно
притвориться, что просто хотел прогуляться. (Ни взрослые, ни
великаны ни за что такому не поверят, если увидят вас вылезающим
из спальни в час ночи).
что нам здесь жутко нравится и что мы, умирая от нетерпения,
ждем их осеннего пира.
между этими чудищами.
восторге и будем задавать им кучу вопросов. Чтобы они приняли
нас за простачков. Тогда легче будет.
что нам нужно. Будто других забот у нас нет. Резвиться, да. Вы,
молодые люди не всегда веселитесь, как я заметил. Учитесь у
меня. Я буду веселый. Вот такой, - он криво ухмыльнулся. И
резвый. - Он скорчился и подпрыгнул. - У вас скоро получится, не
беспокойтесь. Смотрите только на меня повнимательней. Они меня и
так уже держат за сущего клоуна. Вы, полагаю, думали вчера, что
я подвыпил. Но это все - верней, почти все, - было притворством.
могли понять, когда их товарищ говорил правду, а когда немного
заливал. Во всяком случае, они решили, что сам Лужехмур в свои
слова верил твердо.
теперь выпустил из этой комнатищи? Веселиться, дурачиться, но
нужно как можно больше при этом узнать о замке.
- закудахтала няня-великанша, - хотите посмотреть, как король с
придворными собираются на охоту? Такая милая картина!"
ступенькам - на собачий лай, звуки охотничьих рожков и гам
великанских голосов - и тотчас оказались во дворе. Великаны
охотились пешими, потому что гигантских лошадей у них не было. И
собаки были обычных размеров.
что толстухе-королеве никогда не поспеть за собаками, а значит,
она останется дома на весь день. Но Джил ошиблась - королеву
тащили на носилках шесть молодых великанов. Глупая старуха была
одета во все зеленое, а на боку у нее висел рожок. Несколько
десятков великанов, включая короля, галдели и смеялись так, что
можно было оглохнуть. Рядом с Джил лаяли, махали хвостами
собаки, некоторые тыкались ей в ладони своими влажными носами.
Лужехмур начал было изображать игривое веселье (что испортило бы
всю затею, если бы его веселье заметили), но тут Джил, изобразив
самую привлекательную детскую улыбку, подбежала к носилкам
королевы и крикнула ей:
можно будет завтра вечером прийти на пир? Мы об этом так
мечтаем! И нам тут так нравится! А пока вас не будет, можно мы
побегаем по замку, осмотрим его? Пожалуйста!
дружный смех придворных.
ударе. Стоило королю и его свите отправиться на охоту, как Джил
стала бродить по всему замку, задавая вопросы таким невинным
детским голоском, что никто ее не мог заподозрить ни в каком
тайном умысле. И хотя язык ее ни на секунду не останавливался,
трудно было назвать разговором эту болтовню и хихиканье. Она
любезничала со всеми служанками, лакеями, фрейлинами,
престарелыми великанами, у которых дни охотничьих забав были уже
позади. Она сносила поцелуи и ласки многочисленных великанш, по
неизвестной причине называвших ее бедняжкой. Особенно
подружилась девочка с поваром, обнаружив при этом одно крайне
важное обстоятельство: на кухне имелся черный ход, позволявший,
минуя главные ворота и двор, выбраться за крепостную стену. На
кухне она притворялась страшной обжорой и поглощала все
поджарочки, которыми ее потчевали обрадованные кухарки. Но
наверху, среди придворных дам, она спрашивала о своем наряде для
пира, и сколько ей позволят пробыть среди гостей, и нельзя ли ей
будет потанцевать с каким-нибудь малюсеньким великанчиком. И,
наконец, она склоняла голову набок совершенно идиотским манером
(почему-то это умиляет взрослых - и великанов, и обыкновенных),
потряхивала кудряшками и сюсюкала: "Ой, как не терпится! Как вы
думаете, время пройдет быстро?" Вспоминать всю эту клоунаду ей
было впоследствии ужасно стыдно. Но все великанши находили ее
очаровательной малышкой, а некоторые из них подносили к глазам
огромные носовые платки, будто собирались разрыдаться.
другой. - Даже немножко жалко...
удаются все-таки лучше, чем мальчикам, хотя мальчики умеют это
делать куда лучше, чем квакли-бродякли.
больше захотелось поскорее удрать из великанского замка. Им
накрыли в главном зале, за особым столиком у камина. Метрах в
двадцати, за большим столом, обедало человек шесть великанов.
Болтали они так громко и так высоко над головой, что дети вскоре
перестали слушать - как не слушаешь уличного шума. Все ели
холодную оленину. Джил никогда раньше ее не пробовала, и
находила мясо очень вкусным.
лице, что бледность проступила даже через серовато-зеленый цвет
его кожи.
говорил один. "Значит, этот олень нас обманул", - сказал другой.
"Почему?" - спросил первый. "Когда его поймали, - отвечал
второй, - он вроде бы просил его не убивать. Мясо, дескать, у
меня жесткое, говорил, вам не понравится".
когда Ерш широко раскрыл глаза от ужаса.
впервые была в этом мире. Она жалела оленя и думала, какое
свинство со стороны великанов было его убивать. Ерш еще в
прошлый раз в Нарнии подружился по крайней мере с одним
говорящим зверем, и потому ужаснулся примерно так же, как мы
ужасаемся убийству. Но Лужехмур, коренной нарниец, чуть не упал
в обморок. Его тошнило, словно он узнал, что ел младенца.
когда не следуешь знакам. Теперь мы наверняка прокляты. И если
бы это разрешалось, лучшим выходом для нас было бы вонзить эти
ножи в собственные сердца.
Флинт Эрик
Володихин Дмитрий
Мацумото Сэйте
Херберт Фрэнк
Василенко Иван
Прозоров Александр