станции, с глаз долой.
Я оставил мотор такси включенным и принялся за меры, призванные обезопасить
меня по дороге обратно. Я снял с него форменную куртку и надел ее поверх
своей. Так я буду более естественно выглядеть за рулем патрульной
автомашины. Потом стащил с полицейского брюки и разорвал их на две
отдельные штанины. Этими штанинами я по возможности понадежнее связал
толстяка. Потом я закрыл дверцу такси и минуту постоял, размышляя, не забыл
ли чего. За зданием станции машину никто не заметит до тех пор, пока хозяин
не придет на ежедневный обход своих владений. Коп не замерзнет - двигатель
такси проработает до завтрашнего вечера, а значит, салон будет нормально
обогреваться. Успокоившись, я направился к патрульной машине.
Это был превосходный автомобиль, скоростной и надежный и даже с элементами
роскоши вроде небольшого холодильничка и круглой обогревательной пластины,
на которой можно было разогреть остывший кофе. Я уселся на пол и принялся
искать провода, соединяющие панель управления с центром внешней связи. Я
обнаружил девять проводов и потратил минут двадцать на их изучение, прежде
чем оборвать три из них. Если я правильно понял схему, то теперь машина
лишилась видеоканала. Так будет легче дурачить центральное управление, если
там захотят поговорить с офицером, который должен находиться в этой машине.
Я отвел машину на станцию и зарядил батареи под завязку. Когда засветился
синий огонек, отсоединил провода, сел за руль и помчался обратно в
Кантвелл, в парк, в домик Гарри, к Нему.
Я вел машину на скорости в сто миль, но это отнюдь не было ее пределом.
Полицейский автомобиль куда мощнее такси. Я мог включить автопилот и
разогнать машину до гораздо большей скорости. Шоссе, по которому я ехал,
было восьмиполосным, и в числе прочего была выделена полоса для
автомобилей, управляемых автопилотом. Но в подобных обстоятельствах я
чувствовал бы себя неуютно, если бы моей машиной управлял компьютер: как-то
странно, если беглец пользуется помощью тех самых сил, от которых бежит.
Да, действительно, компьютерная система гораздо легче меня справилась бы со
скользкой дорогой и позволила бы мне наполовину увеличить скорость. Но в
передаче управления компьютером была одна отрицательная сторона, которая в
моих глазах перевешивала все выгоды. Управляемый автопилотом автомобиль
настроен на волну сирены полицейских автомашин. Как только раздается вой
сирены, все находящиеся поблизости автоматизированные автомобили тут же
сворачивают на обочину и останавливаются; при этом управление блокируется,
так что переключиться на ручное уже нельзя. С другой стороны, пока я сам
сижу за рулем, я скорее покончу с собой, чем позволю схватить себя после
всего того, через что мне пришлось пройти.
Я сражался с рулем, стараясь, чтобы автомобиль не слишком заносило, и тут
мне навстречу с ревом пронеслись несколько военных машин. Они мчались из
Кантвелла в Анкоридж, клюнув на подброшенную мною приманку. Там были два
автобуса, управляемых компьютером. Они просвистели мимо меня со скоростью
не меньше ста сорока миль в час и канули, в ночь. Начиная с этого момента
мне навстречу постоянно попадались военные машины. Я прикинул, что при
таких темпах, когда я доберусь до Кантвелла, там уже не останется солдат.
Два часа спустя я припарковал патрульный автомобиль в одном из
кантвелльских переулков, вышел и с небрежным видом пошел прочь. Завернув за
угол, я стащил с себя полицейскую куртку, скатал ее и закопал в снег. Я
нашел шоссе, ведущее к парку, снова спрятался за снежной насыпью и потопал
обратно, следя за номерами на столбах. Дойдя до столба 878, я перелез через
ограду и внезапно осознал, в каком страшном напряжении пребывал все это
время. А теперь напряжение спало, и меня стало трясти - видимо, так из меня
выходил накопившийся страх. Я добрел до кустов, стряхнул снег со снегохода
и выволок его наружу. Потом я сел в кресло и поехал по горным склонам назад
к дому и его теплу.
Через сорок минут я поставил снегоход обратно в сарай и закрыл выдвижную
панель. Я был дома. В безопасности. Все еще на свободе. А погоня на
некоторое время сбилась со следа. Я запер покореженную дверь сарая, пробрел
через снегопад ко входу в дом и вошел внутрь, на ходу стаскивая утепленный
костюм, пока меня не бросило в пот.
Сняв брюки и ботинки, я прошел на кухню и обнаружил, что Его там нет.
- Эй! - позвал я. - Я вернулся. Все в порядке.
- Я здесь, - откликнулся Он.
Я пошел на голос. Он доносился со стороны лестницы, ведущей в погреб. За
эти шесть-семь часов Его голос изменился, огрубел, и теперь еще труднее
стало понимать, что Он говорит. Он медленно и сосредоточенно спускался вниз
и напоминал слона, старающегося управиться с приставной лестницей. Он почти
целиком от стены до стены заполнял узкий проход, а голова Его почти
упиралась в потолок.
- А ты еще подрос, - сказал я.
- Немного.
Он не стал поворачиваться ко мне, а продолжил спуск. Очередная ступенька
затрещала и застонала. Его огромное тело колыхалось и подрагивало.
- Что тебе понадобилось в погребе? - поинтересовался я.
- Говядина.
- Она тебе уже нужна?
- Да, - ответил Он, переместившись на следующую ступеньку.
- Давай я ее вытащу. Я могу вынести ее наверх по кускам.
- Лучше я спущусь. В погребе я не буду шокировать тебя своими изменениями.
- Там холодно.
- Это неважно, - отозвался Он. - Я могу приспособиться к холоду.
- Но говядина мороженая.
- Я могу съесть ее и в таком виде.
Я остался стоять на месте, пытаясь придумать еще какой-нибудь довод. Мне
почему-то очень не хотелось, чтобы Он спускался в погреб и продолжал свои
изменения там. Я подумал, что, наверное, прочитал слишком много страшных
историй о погребах и подвалах, о темных комнатах под домом, где происходят
всякие зловещие события.
- Мне нужно кое о чем тебя попросить, - сказал Он, вмешавшись в мои
размышления.
- О чем?
- О пище, - ответил Он. - Я продолжаю нуждаться в пище, и, возможно, она
потребуется мне еще до утра.
Следующая ступенька. Потрескивание, скрип, постанывание дерева.
- В какой именно пище? - спросил я.
- В любой, которую ты сможешь дотащить.
- Ладно.
Я повернулся, чтобы уйти.
- Джекоб!
- Что?
- Я рад, что у тебя все получилось. Спасибо.
- Я спасал не только твою шею, но и свою.
Он переместился еще на одну ступеньку вниз.
7
Я взял одно из ружей Гарри, прихватил остальное охотничье снаряжение и
ушел. Собственно, я действительно отправился на охоту. Но главным здесь
было то, что я ушел от Него и получил возможность в одиночестве обдумать
происходящие события. Я отношусь к тем людям, которые живут разумом и
логикой. Меня нельзя назвать человеком бурных страстей и героических
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Марко Джон
Афанасьев Роман
Майер Стефани
Флинт Эрик