ни в чем ему отказать. Так я потерял любимую женщину. Через некоторое время
выяснилось: она отвечает мне взаимностью и отчаянно по мне тоскует. Любовь
затмила разум, и произошло неизбежное. Она понесла от меня. На свет появился
мальчик, и ему дано было имя Джеми Дарк. Истинный отец ребенка сделал все
для того, чтобы генерал посчитал его своим. Я желал не только скрыть свое
преступление, но и лелеял надежду, что мой мальчик в один прекрасный день
сделается правителем Даркленда, ибо более щедрого наследства я дать ему не
мог. Однако ребенок вырос трусом - боги жестоко покарали меня за мое
преступление... Теперь, как вы понимаете, меня терзает не только вина перед
моим другом генералом, но и скорбь по родному сыну. Отныне мне предстоит
жить не только под бременем моего страшного греха, но и с сознанием вины в
смерти Джеми...
силах было предотвратить. Смирение - вот все, что нам остается...
согласитесь ли провести эту ночь подле меня, чтобы помочь мне прийти к
желанному смирению?
своих спальных мешках, уже сладко спали, насытившись теплой похлебкой,
сухарями и сушеной говядиной.
валил не переставая...
Глава 12
по западным отрогам Заоблачного хребта. Даже стоя на перевале, оставив
деревушку Фердайн далеко внизу, участникам экспедиции не удалось увидеть
вершин циклопических гор - их окутывали облака, и создавалось жутковатое
впечатление, будто они упираются в самое небо. Вскоре они обнаружили
скальный карниз, под которым вполне можно было укрыться от ветра и
непрерывно падающего снега, сильно затруднявшего передвижение.
и люди ежечасно рисковали сильно обморозиться. Главнокомандующий предпочел
бы спуститься туда, где температура была градусов на двадцать - тридцать
выше, но его солдаты так измучились во время неравной битвы с ненастьем и
морозом, что просто не могли идти дальше. Рихтер не желал рисковать и,
увидев скальный карниз, решил остановиться под ним и сжечь все запасы
топлива без остатка в надежде на то, что следующую ночь они смогут скоротать
уже без спасительного тепла костров.
ночь подбрасывать в костер топливо. Затем во всю длину карниза натянули
парусину, прихватив ее сверху и снизу, и защитились таким образом от
пронизывающего ветра. Этот щит также немного помогал сохранить тепло, но
ночка все равно обещала быть суровой.
которые, прижавшись друг к дружке, поглощали обильный ужин, приготовленный
умелым Даборотом.
приговоренного перед казнью, - сказал Потрясатель.
самочувствие? Солдаты в один голос жалуются на безмерную усталость. Завтра
мы вполне можем спуститься с гор, если, конечно, не станем впадать в
отчаяние.
Я никогда не впадаю в отчаяние.
особенно в столь трудные времена, - заявил Грегор, улыбаясь своему названому
брату.
пять-шесть человек, - сказал главнокомандующий. - Каждый залезет в свой
спальный мешок, а дежурные обернут по пять-шесть мешков холстиной. Нам нужно
постараться сберечь как можно больше тепла, чтобы пережить эту ночь.
- кивнул Рихтер. - Что ж, будь по-вашему. Надеюсь, мои солдаты в этих
"коконах" переночуют более или менее безопасно, ведь в каждую пятерку или
шестерку может затесаться пара убийц. Впрочем, даже если они вдвоем окажутся
в пятерке, им все равно не сладить с добрыми горцами.
Рихтеру Потрясатель. - И внимательно следите за Фремлином, голубятником.
вынужден никому не верить.
каждой группы он останавливался, перекидывался парой слов с солдатами, порой
даже улыбался, а иногда склонялся, осматривая обмороженные щеки и руки. При
этом офицер, дружески беседуя с рядовыми, умудрялся не терять достоинства,
приличествующего его званию. Подходя к солдату, удрученному и подавленному,
Рихтер оставлял его воодушевленным и воспрянувшим духом.
черты лица заострились, губы сделались серыми. Во взгляде его сквозила
смертельная усталость, но губы улыбались, а руки крепко стискивали плечи
солдат и протянутые ладони. Рядовые глядели на него с обожанием и искренней
заботой. Провожая командира взглядами, горцы ощущали жгучий стыд за то, что
позволили себе пасть духом, ведь если он, старик, так браво держится, то им,
молодым, унывать - стыд и позор! Подвести старика теперь, когда он провел их
через хребет, было бы равносильно святотатству. Главнокомандующий рисковал
жизнью наравне с ними, а ведь он уже стар, и силы у него не те, что прежде.
Он утомлен, выглядит нездоровым, но сохранил мужество. И солдаты брали себя
в руки, усилием воли стряхивая с плеч давящий груз усталости.
между всеми поровну, - сказал Грегор. - С каждым шагом старику все хуже...
Потрясатель. - Командир не утратит сил до тех пор, покуда нужен своим
ребятам. Он не свалится с ног, даже если тело откажется ему служить...
сквозь холщовый кокон, потом сквозь спальный мешок, пробрался под одежду
полусонного Грегора. Юноша подумал о Потрясателе Сэндоу, о Мэйсе и об их
общем будущем. Но мысли о будущем неизбежно пробудили воспоминания о
прошлом, и Грегор принялся блуждать по давным-давно пройденным дорогам,
словно бесплотный дух, возвращаясь туда, где оставил дорогих его сердцу
людей...
заплаканное лицо ее исказила страшная гримаса боли, которая не изгладилась и
после смерти. Единственным на то время горем Грегора было именно то, что он
не знал материнской ласки. Уже в самом раннем детстве не по летам развитой
мальчик пытался заполнить эту зияющую пустоту в своей жизни, вновь и вновь
перечитывая материнский дневник, который вела она день за днем. Тонкие,
почти прозрачные странички шелестели, словно крылышки диковинного мотылька,
и строчки просвечивали насквозь. Эти странички зачаровывали Грегора так, как
сверстников его - первый в их жизни снегопад, красота восхода, волшебные
сказки, которые читали им на ночь... Но юный Потрясатель оставил ровесников
далеко позади, пережив этот жизненный этап к тому времени, как они только
открывали для себя красоты мира. Его неудержимо влекло нечто куда более
сложное. Стремительно постигнув науку чтения, он прочел дневник своей
матери, - так мальчик познакомился с нею и полюбил ее...
смерти жены, и ни разу в душе мужчины не вспыхнуло ни единой искры любви или
нежности к ребенку. Вместо того чтобы видеть в мальчике прощальный дар любви
супруги, он смотрел на Грегора как на проклятие.
прямо перед ним в воздухе парил карандаш. И Джим не выдержал. "Демон, -
крикнул он сыну, - ты сущий демон! Ты колдун, который сгубил мать: все
девять месяцев, что она носила тебя во чреве, она была обречена!" Не владея
собой, отец зверски избил ребенка, но Грегору чудом удалось ускользнуть из
дома через кухонную дверь. Джим погнался за ним, изрыгая пьяные проклятия.
Весь городок сбежался поглазеть на это зрелище.
Потрясателя Сэндоу, Грегор неминуемо был бы убит. Мальчик от рождения был
слабеньким, а теперь его тело сплошь покрывали синяки и кровоточащие раны, -
а ведь папочка еще и не начинал с сыном серьезного разговора по душам!
не знает, хотя в деревушке долго еще судачили о странном происшествии. То ли
пьяный Джим, случайно оступившись, сверзился в пропасть с обрыва, то ли
добрейший Сэндоу при помощи своей магии столкнул его туда...
старинными книгами и магическими приспособлениями. Мэйс к тому времени уже
жил там, будучи шестью годами старше Грегора, которому сравнялось всего три
года. Между мальчиками быстро возникли самые что ни на есть братские
чувства, хотя они не приходились друг другу родственниками и были совсем не
похожи.
восток. Грегор с самого начала их путешествия не очень-то надеялся, что им
удастся дойти сюда живыми, хотя и не заикался об этом в присутствии
Потрясателя Сэндоу. Его жизнь всецело принадлежала учителю, и юноша пошел бы
за ним куда угодно. Грегора не слишком-то влекло таинственное знание,
таящееся на востоке, но он вполне понимал нетерпение Сэндоу и отдал бы все,
Лукьяненко Сергей
Шекли Роберт
Шидловский Дмитрий
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Белогорский Евгений