при смерти мужчины или женщины...
Но они считали ниже своего достоинства признаться, что в такое состояние
ввергает их бездомный подкидыш.
и тем, и другим. Прибавьте его изменчивость, явно нечеловеческую сущность,
которую очень хорошо чувствовали дети, но совершенно не понимали взрослые и
вечно занятые монахи, - все это мешало Шеллу играть отведенную ему роль. Он
был загадкой. Дети едва соприкасались с ним и старались уравновесить свои
чувства, но это им удавалось с трудом...
постичь, выделив его из общей толпы так же безошибочно, как и Шелла. Говоря
по правде, уродливый монах тоже обратил на это внимание, и это не прибавило
ему теплых чувств по отношению к новичку.
Тени. Как между двумя полюсами существует магнетическая связь, так и эти две
противоположности, казалось, были связаны одной незримой тугой нитью.
отличия заколыхались, словно листы бумаги, подхваченные шаловливым ветром. -
Благоговейте! - воззвал он. - Чтите богов!
том, кто идет по его следу.
Глава 5
вечерние лучи на крыши храма. Старшие мальчики ужинали в верхнем дворе, том
самом, где возвышались статуи богов стихий - Синего Тигра и Красного Овена.
Час назад сюда приносили младенцев на богослужение, а сейчас здесь стояли
столы. Старшие воспитанники болтали и переругивались, словно стая обезьян.
Время от времени наставники трепали кого-нибудь за уши, чтобы провинившийся
вел себя подобающим образом. Боги - Синий Тигр и Красный Овен - бесстрастно
взирали на происходящее. День угасал, и с его уходом на землю ложилась
вечерняя прохлада, в воздухе разливался терпкий аромат деревьев, к которому
примешивался запах ладана.
больше не претендовал. В стене, окружающей двор, как раз напротив Красного
Овна, не было одного камня и сквозь дыру виднелись розовые облака,
клубящиеся над рощей, раскинувшейся в полумиле от храма. В окнах Святилища
Дев и Дома Женщин уже зажглись огоньки. Если человек обладал орлиным
зрением, то с этого места - если постараться - можно было увидеть женщин.
Шелла, впрочем, интересовал лишь приход ночи, и ничего более. На ужин он ел
фрукты, но все знали, что иногда он жует траву, листья и цветы из садов
храма. На другом конце низкого стола, напротив Шелла, не притрагиваясь к
еде, застыл Зайрем.
лицо, словно тайной, было окутано темными вьющимися волосами.
мальчик, сидящий рядом. - Он что, тебя больше не любит?
подняла юбку, и змея заползла в нее. А через месяц она снесла яйцо, из
которого вылупился Зайрем. - Мальчик захихикал. То ли он говорил очень тихо,
то ли наставники сидели слишком далеко, но никто не вмешался.
мать продала свое тело демонам. А Зайрема все бросили: князь демонов тоже
невзлюбил его.
подумал о матери. Мальчик считал, что она все еще живет в своем шатре. Пока
он размышлял, один из мальчиков тихо подкрался и попытался ударить новичка,
но вскрикнул - его рука натолкнулась на что-то твердое и горячее.
разговор продолжался, но все внимание теперь сосредоточилось на Шелле. Даже
взрослые встревожились, хотя ничем старались не показывать этого.
сняв с нее что-то, вернулся назад к столу, ступая мягко, по-кошачьи.
Мальчики сгрудились в стороне, толкаясь и перешептываясь. Один второпях даже
ушиб ногу и теперь поглаживал ее. Шелл наклонился к Зайрему и положил перед
ним маленькую белую птичку. Птичка почистила перышки, просвистела одну ноту
и, наклонив головку, клюнула хлеб на тарелке.
пристально и долго; наконец лицо мальчишки скривилось, он вскочил и убежал
прочь.
водой и брызнул в лицо мальчика, который подшучивал над новеньким. Тот
вздрогнул, хотел вскрикнуть, но не смог.
камнем. Шелл отыскал этот камень и всюду следовал за обидчиком с камнем в
руках. Он ничего не говорил, просто держал камень на виду. В конце концов у
обидчика началась истерика. Но это случилось два года назад.
место у подножия Красного Овна.
зажигали светильники перед идолами. Недолго же они внушали священный трепет,
эти боги стихий, - ведь те, кому исполнилось девять, теперь обедали у их
подножия. Потом воспитанники садились за книги или, устроившись под
деревьями, покрытыми красными цветами, изучали ритуалы храма. Они кормили
рыбу в Священном Пруду и толпой спешили на обед, а днем прогуливались по
аллеям храма, беседуя со своими учителями.
Лилия должна быть прекрасной, чтобы пчела опылила. Храм должен радовать
взор, дабы привлечь богов и людей. Одевайтесь в нарядные одежды, носите
кольца - но будьте скромны. Простота должна жить в сердце, а не только во
внешности.
обсуждать это с детьми десяти-одиннадцати лет и притворились, что ничего не
заметили.
безжалостно и в то же время красиво, как будто съедал только что пойманного
маленького зверька. Иногда он встречал Зайрема. Суеверия пустыни мучили
мальчика. Сын короля старался увидеть, есть ли у Шелла тень. Тень была.
Шелл, понимая, что ищет Зайрем, смеялся, как смеется лисица.
Так было всегда: ночь всегда приходила неожиданно, и день, не успевая
скрыться, сраженный, истекающий кровью, затихал, закрыв глаза в бесконечной
черноте.
голос:
подобного.
путешествие в сад зеленого песка, опаляющий ужас огненного колодца, дорога
назад на руках женщины - а над всем этим ночь, яд, плещущийся в бокале.
прежде, чем осознал, что делает.
преподала ему свои уроки.
низко повисшая над землей, почти не давала света. Она набросила на себя
вуаль одинокого облака и скрыла за ней свое лицо. Никто не сторожил ворота -
все равно ночным прогулкам Шелла помешать было невозможно.
каждое крохотное углубление, малейший выступ, цепляясь за плющ, достаточно
прочный, чтобы выдержать проворного худенького мальчика. Потом одежды их
подхватили сизые голуби и помогли влезть на стену, мальчики спрыгнули с нее
и нырнули в бархатное ничто ночи.
лесам. Зайрема зачаровала, одурманила ночь, но для Шелла ночь была таким же
привычным временем, как день.
вкус.
Но я не помню почему. - Он редко, очень редко говорил так много.
все забыть.
волосы, то почти вспомнил.
тихо засмеялся:
Василенко Иван
Лукьяненко Сергей
Буркатовский Сергей
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий