мужчин и женщин, и все они внимательно слушали Альфреда
Cупта, министра охраны правопорядка, отвечавшего на
обвинение Хелин Картис, утверждавшей, что применяла насилие
по отношению к демонстрантам вчера вечером.
обвинение, согласно которому он недостаточно контролировал
своих подчиненных; что его людям было позволено вести себя
преступно по отношению к собравшимся, грубо напасть на них и
не допустить изъявления протеста, который они готовились
выразить против городского Совета. Это серьезные обвинения -
обвинения, появившиеся также и в прессе, и на лазервидении -
и мисс Картис упоминает о "доказательствах",
продемонстрированных упомянутыми средствами массовой
информации. Если эти обвинения правдивы, то они должны стать
предметом пристального внимания. Однако я полагаю, что они
сфабрикованы, что это - фальсификация случившегося. Я
располагаю заявлением начальника полиции Сэндаи.
откровенный отчет о том, что происходило в действительности,
в котором выражалось согласие с тем, что некоторым служащим
полиции пришлось защищаться от толпы, когда давление на них
переросло все разумные пределы.
демонстрантов практически неспровоцированно, и тем не менее
чувствовал, исходя из собственных впечатлений о событиях
прошедшей ночи, что заявление начальника полиции довольно
точно отражает происшедшее, хотя и представляет его людей в
чуть более белых одеждах, чем нужно, чтобы звучать правдиво.
разделились, но, когда Хелин встала и выразила уверенность,
что этот документ не содержит ничего, кроме лжи, ее шумно
приветствовали. Потом она ехидно обвинила правительство
партии Солнечного референдума в том, что оно умышленно
спровоцировало этот бунт, позволив городскому Совету закрыть
те самые уровни. Министр гражданских дел Уле Бенгтссон
указал, что политика правительства не предусматривает
вмешательства в дела местных властей и что, если бы этот
вопрос сначала обсуждался в Солнечном доме, то, возможно,
решение Совета было бы отменено. Однако, цинично заметил он,
в Дом не поступало подобных предложений.
спросив президента: разве не является твердым намерением
партии Солнечного референдума заставить замолчать и
избавиться от Пламя-клоуна, который, хоть и не представляет
политической угрозы, тем не менее по-своему разоблачает
всестороннюю бесплодность политики правительства на Земле и
за ее пределами?
всегда, было удивительно нежным, словно у какого-нибудь
умудренного патриарха, которому приходится иногда поворчать
на своих детей. Он заговорил из своего кресла.
правительство в том, что оно коварно пытается избавиться от
человека, называющего себя Пламя-клоуном. Я говорю
a."%`h%--. откровенно, когда утверждаю, что не только меня
самого, но и большинство членов моего кабинета совершенно не
интересует ни Пламя-клоун, ни его деятельность, до тех пор,
пока они остаются в рамках закона. Впрочем, - он с улыбкой
поглядел на Хелин, - уже вызывает сомнение, оставались ли в
законных пределах его сторонники, хоть я и слышал, что Пламя-
клоун не подстрекал ко вчерашнему мятежу.
кто-то, кажется, смотрит на вещи непредвзято.
он увидел, как несколько тысяч представителей встало и во
второй раз за сорок восемь часов требовало отставки
президента.
посредника. Лицо того скрывала маска, но посредник кивнул.
Саймон Пауйс встал, поднял руки и закричал, что-то
неслышимое из-за гула. Очень медленно шум стих.
Бенджозефу?
подхватили сотни других голосов.
поставить Пламя-клоуна вне закона?
многие.
мятежа?
человек, неосознающий тех сил, что противостоят ему в
Солнечном доме и где бы то ни было!
справедливо?
ли это, за установление чего боролась моя семья и другие?
Это и есть Закон? Нет - это анархия. Пламя-клоун внушил вам
тягу к этому безвластию, и вы поддались ему. Почему?
Возможно, потому, что вы чересчур неразумны, чересчур
нетерпеливы, чтобы увидеть, как может выиграть человечество
от созданного нами Закона! Болтовня Пламя-клоуна не имеет
значения. Он говорит бессмысленные слова и с помощью
нескольких эмоциональных фраз, ничего не говорящих разуму,
но многое - желудку, превращает рассудительных граждан в
обезумевшую толпу. Люди увлеклись Пламя-клоуном. Это
очевидно.
сознавал, что Пламя-клоун обладает способностью разжигать
самые низменные страсти, присущие человечеству. Я видел в
нем величайшую угрозу стабильности Солнечной нации, нашему
прогрессу, нашему развитию и личной свободе. И события
прошлой ночи убедили меня в собственной правоте...
c,(`.b".`(+( собрание, что они, кажется, возымели действие.
Ему пришлось признать, что старик, видимо, прав, как он сам
сказал. И все же в чем-то его слова были уж слишком
убедительны. У него по-прежнему было такое ощущение, словно
никто в этом собрании еще ничего не обсуждал.
существовать. Он сделался свидетелем столкновения между
различными образами мыслей, а вовсе не споров по поводу
Пламя-клоуна. Он вспомнил старый русский способ: выбрать
врагам неясное имя, а потом особым образом его использовать,
чтобы их обвинять; один из примеров - нападать на албанцев
вместо китайцев. Каждый знал, кто настоящие враги, но прямо
они никогда не упоминались. За этим способом стоял
определенный расчет, и способ вполне годился в некоторых
случаях.
неосознанно. Они нападали и защищали нечто такое, чего не
могли выразить словами, но что - возможно, ошибочно -
отождествляли с Пламя-клоуном.
на мгновение ощутил жалость, тотчас сменившуюся смущением от
собственной самонадеянности. Возможно, он не правильно о них
судил.., возможно, они не столь уж наивны, как он думал,
зато более лицемерны.
а тот все так же стоял на возвышении.
Пауйса в его осуждении Пламя-клоуна. Однако я утверждаю, что
он представляет собой превосходный пример тех реакционных и
консервативных элементов в этом Доме, что не способны
увидеть прогресса ни в какой перемене. Они видят свой
прогресс, такой прогресс, который неотъемлем от их политики.
Я вижу другой. Их прогресс ведет к бесплодию и распаду. Наш,
напротив - к расширению горизонтов человечества. Мы хотим
прогресса во многих областях, а не лишь в одной! Вот почему
я рассматриваю Пламя-клоуна в качестве жертвы правительства
солрефов. Он предлагает внести размах, жизнь и страсть в
бытие человечества. Солрефы предлагают лишь безопасность и
материальный комфорт!
манифест партии Солнечного референдума, - воскликнул Саймон
Черепнин Владимир
Куликов Роман
Жюль Верн
Мороз Александра
Корнев Павел
Орлов Алекс