повиновения Власти. Однако люди Изара не спускали глаз с этих головорезов,
чья дикость была предметом множества анекдотов, что рассказывались при
дворе.
вместе с ее ублюдком, хотя это наверняка стало бы делом возможным. Не
потому, что жалел ее, - женщина, способная изменить ему как мужчине,
позволившая себе понести плод от безродного чужака и откровенно приблизить
его к себе, такая женщина, по его убеждению, заслужила смерть. Доверять ей
было более невозможно, а иметь Соправителя, которому не доверяешь, который
способен по каким-то своим низменным мотивам предать тебя, - хуже, чем не
иметь рядом вообще никого. Изар понимал, что мотивы для предательства у
нее были: сын (Изар даже не знал, и не хотел знать, каким именем назвали
ребенка), которого она собиралась сделать в будущем новым Властелином - а
следовательно, его, Изара, убийцей, традиционно безнаказанным, каким был и
он сам.
прецедентов, какие сейчас очень пригодились бы: Правительниц тут никогда
не убивали. И трудно было сказать, как отнеслись бы и высшие круги,
владетели донкалатов, да и все население страны, к такому событию, случись
оно. Изар понимал: если бы даже сейчас Ястра умерла от какой-нибудь
подлинной болезни или по причине несчастного случая, ему все равно
приписали бы убийство. А в нынешней шаткой ситуации это могло бы привести
к плачевным результатам: стоило ему оступиться прежде времени, то есть не
успев утвердиться во Власти заново, как народ - руководитель наверняка
нашелся бы - мог выступить против него.
имело множество оружия, выданного резервистам - войску Охраны Поверхности
- перед началом войны и до сих пор у них не отобранного. Но когда найдется
единый вождь - вынырнет, допустим, из безвестности тот же Миграт, -
сопротивление вооруженным толпам окажется под силу разве что солдатам
донка Яширы, которых, по слухам, было достаточно много: тысячи и тысячи.
традиции не менее, чем сам Властелин, а традиции насильственного свержения
законного Властелина, как и убийства Соправительницы, в стране не
существовало. На это он в первые дни и рассчитывал. Но сейчас и тут не
было полной гарантии.
реформой истории он поспешил. Не понял вовремя, и никто не подсказал, что
с новыми, пусть блестящими эпизодами истории приходят неизбежно и новые
прецеденты, новые традиции, заимствованные у других планет; а в истории
других миров бывало всякое, в том числе и устранение вполне законных
правителей: от бескровной отставки - до убийства из-за угла или
минирования и взрыва всего дворца. В народном сознании - понимал Изар -
все это успело уже перепутаться, и чужая традиция могла, чего доброго,
сработать ничуть не хуже, чем своя, многовековая.
поднятый из ничтожества, исчез - может быть, затаился в подполье или
вообще бежал с планеты. Недаром в первые два-три дня после прекращения
огня на Ассарте царила такая неразбериха, что убежать мог кто угодно и
куда угодно, поскольку у власти была Ястра, а сам он, Властелин, все еще
оправлялся от раны и никак не мог вмешаться в действия по наведению
порядка. Если кто-то, замышляющий против Изара, догадается отыскать и
использовать в своих целях историка, то нужная традиция будет в два счета
найдена и применена. И это может оказаться началом конца его правления - и
его самого.
будет особого смысла и в устранении самого Изара.
для рождения Наследника. Даже если бы пришлось вторично применить силу,
чтобы размазать свою супругу по полу. Если бы - если бы это действие
давало немедленный результат.
антипатий и даже при полном согласии Ястры, вовсе не гарантированном,
пришлось бы ждать девять месяцев: ускорять ход беременности наука еще не
умела. Но этих девяти месяцев у Изара не было; даже одного месяца не было,
счет шел на дни: или Властелин овладеет положением, или...
Поквитаться основательно. Ей нравятся мужчины низкого происхождения? Что
же, сделайте одолжение - ее на прогулке может подкараулить и схватить
дюжина здоровых молодцов, поиграть в кошки-мышки. Найти их, потом,
разумеется, не удастся - в столь смутные времена...
сиденье. - Все мечты. А на деле?.."
прибыли, от кого, с какой целью. И не церемоньтесь с ними...
соответственно, как там полагается.
если первого увезли воздухом. Только учтите: мне нужны живые. Нет, не
горцы, а эти люди. Живые, ясно? И доложите, как только они будут у вас.
напротив - даже слегка улыбаясь.
о некоторых важных вещах.
столь нужный ему сейчас Орден Незримых возглавлял другой человек. Анадонк,
потомок знатного, но давно безземельного рода, добровольно ушел от дел и
доживал на покое далеко от столицы. Многолетний Советник отца, надежный,
как сама планета, почему-то не пожелал сохранить свой пост после
наступления поры Изара, хотя оставался неизменно доброжелательным,
всячески подчеркивая свои симпатии к политике нового Властелина. Он
оставил пост Командора ордена Незримых еще при жизни отца Изара,
сославшись на то, что возраст не позволял ему заниматься двумя столь
ответственными делами. Но был в курсе всех орденских интересов и событий.
вести и выигрышно завершить разговор с всегда уважавшими его донками,
выступая от имени Властелина (что им тоже было привычно еще по былым
временам), но и восстановить связь Властелина с Орденом, умело запустить
эту машину в нужном направлении. Иными словами - помочь Изару разыскать
Наследника и водворить его в Жилище Власти.
слуги. Куда более по вкусу ему было простое "хозяин". Однако они - люди,
немногим уступающие ему в возрасте и, следовательно, в упрямстве, -
продолжали поступать по-своему.
уже не работала.
почему-то духами. Как на дворцовых празднествах, что устраивались при
покойном Властелине. Давным-давно...
в милую старину, мелким, округлым почерком. От руки! Гм...
поблизости - в ранее пришедшем в упадок и опустевшем доме небогатых донков
- поселилась благородная, молодая и одинокая дама, желающая завязать
знакомства с соседями и потому приглашающая благородного донка и Советника
Власти посетить ее - если это не нарушит его планов - завтра, после обеда.
Попросту говоря - приехать на чашечку кофе.
коли ей известно, что я был Советником, то следовало бы и знать, сколько
мне лет. Кто это привез?
Во всяком случае, в этом что-то было.
деле последнее время чувствовал себя очень, очень старым и немощным. Но не
в возрасте было дело. Гибло человечество. Что же говорить об одном
Володихин Дмитрий
Флинт Эрик
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр