сразу вернемся.
Каспар, предоставленный самому себе, гукал и деловито копошился в пене,-- А
потом всю жизнь казнить себя за трусость?
настроении спорить с ней бесполезно, и все же заикнулся:
созвать референдум! Она упрямо молчала.
родителями, а не стыдиться их. Нашкодили -- и давай громоздить вокруг себя
бастионы...
бледное небо, сыпавшее невесомый колючий снег. Уцелевшие листки на березах
были мохнаты от инея, лужи отсвечивали застывшим глянцем. Сай не смог бы
сейчас сказать, кто вызывает у него большую ярость: эта прекраснодушная
дура, позволившая сделать из себя родильный агрегат, взбесившиеся бабы, от
которых сбежали любовники, бессильный Совет Координаторов, не могущий
объединить Землю против сумасшедшей идеи межзвездного матриархата... или
мировой кибернетический слюнтяй, под крылышком у коего можно безнаказанно
отнимать чужих возлюбленных!..
остановился перед знакомым оврагом, где летом нередко прятались маслята.
Нет, все же накрепко был он обучен в ашраме. Заграждая путь неистовству,
мерно прозвучали слова Дхаммапады[20]: "Не думай легкомысленно о
зле: "Оно не придет ко мне". Ведь и кувшин наполняется от падения капель.
Глупый наполняется злом, даже понемногу накапливая его".
заиндевелым стволам, точно хлынул среди зимы крупный дождь или посыпались
спелые яблоки.
что еще несколько дней назад втайне от Ханки заказал Распределителю.
десантный парализатор. Пальцы правой руки сами пристроились на рифленой
рукояти,-- до чего же удобно!-- пальцы левой охватили снизу круглый
массивный ствол.
ахимсы[21], почувствовал себя храбрым и уверенным, как никогда в
жизни. Неведомый доселе азарт овладел Саем. Оружие, будучи взятым в руки,
требовало, чтобы его применили, оно жило, оно командовало человеком; Сай
ощутил колдовскую власть приросшего к пальцам парализатора...
жеребец, низко пригнулась к гриве коренастая всадница, волосы крыльями
взмахивали у нее за спиной... Чтобы не успеть передумать, Сай отбежал за
дерево и толчком вскинул ствол. Удар луча пришелся по передним ногам коня,
Аннемари кувырком полетела на дорогу. Жеребец истошно ржал и бился, лежа на
боку. Амазонки, скакавшие за своей предводительницей, рассыпались
полукольцом, взлетели из-под копыт белые комья, и мертвящим дуновением ожег
щеку Сая прошедший рядом луч.
покатился в овраг. Больно ушиб локоть, набрал снегу за шиворот... Всеблагий
Кришна, да какой же он боец?! Тоже мне, нашелся защитник семейной части...
Сейчас окружат, прицелятся с высоты седел... о, как страшны женские глаза,
когда нет в них ласки!., и останется он здесь, среди мерзлых корней,
беспомощный, окоченевший, пока они не увезут Ханку.
времяслоем, преградой, непреодолимой ни для каких предметов и энергий... А
если они поступят так же, только двинут свой времяслой таранящим клином, на
аннигиляцию?! Нет -- не теряя ни секунды, надо раздвинуть круговую защиту во
все стороны... оттеснить, отбросить врагов... вон из лесу, вон, вон!
Невозможно...
размывавший колоннаду леса а силуэты всадниц.
локтей; но еще ближе стояла Ханка, стояла посреди дороги в своем старом
брезентовом комбинезоне с воронеными застежками, держа на руках закутанного
Каспара.
коснувшись земли. Поднялся во весь рост, отряхнул одежду.
лицу то умиротворенно-нежное выражение, что служило знаком их любви, еще
когда любовь была тайной. И -- пружинисто зашагала навстречу мрачной, с
окровавленной щекой Аннемари.
Строгая печаль водворилась в лесу, как на древнем кладбище с белыми
мраморными надгробиями, с черными скорбными ангелами. "Ни на небе, ни среди
океана, ни в горной расселине, если в нее проникнуть, не найдется такого
места на земле, где бы живущий избавился от последствий злых дел".
последнее время у меня было много забот по Большому Дому -- я ведь перед
этим на полгода отбился от рук, пропадал с Гитой, в делах домашних не
участвовал. Пришлось и со скотом повозиться на молочной ферме, и помочь
сыроварам, и семена к весеннему севу рассортировать по биоактивности... В
общем, вертелся, как заведенный. И вдруг ночью подкатило под глотку, обдало
жаром... Вспомнились руки ее прохладные на шее, гладкие бедра, горячий
живот... Наутро, не спросясь у старших, я мотнулся к границе общины. Засел
на высоком склоне и смотрел, как они вертятся на конях вокруг своего
зеленого, будто старая бронза, трехбашенного корабля. Там была изрядная
суматоха: по воздуху потоками плыли и скрывались в трюме обезвешенные грузы.
Амазонки готовились взлетать.
стоял под холмом в низинке, где прошлым летом учил Гиту различать пижму,
тысячелистник, горечавку и другие растения из прадедовского лечебного
травника. Три зеленые башни падали и никак не могли упасть на фоне сплошных
плывущих облаков. Я чувствовал: встань сейчас передо мной моя любовная
наставница, дерзко выпятив грудь, прищурив шальные кошачьи глаза, и прикажи
следовать за собой на корабль -- побегу, не задумавшись! Потом стал гнать от
себя соблазнительное видение -- черт их знает, как у них там с биосвязью,
еще почуют, что я здесь, что с ума схожу по Бригите, и доложат ей, и явится
во плоти, и... Да нет, вряд ли. Она уже вместе со всеми там, за броней.
вернулся на склон, в свою снежную ямку, чтобы лучше видеть взлет.
фиолетово-белый. Спешный был старт, натужный, словно пилот рвал жилы, убегая
от Земли -- не поймали бы, не остановили!.. Я ожидал увидеть, как бронзовая
громада войдет в десинхрон: планета фактически окажется в ином времени, а
значит,-- в другой точке своей орбиты относительно корабля. Это выглядит,
как обращение в туманный силуэт, в белесую тень, в ничто.
снега и погас. Зеленые купола вновь обрели четкость. Неужели передумали
амазонки, и я впрямь смогу... пусть не сегодня, не завтра, но когда-нибудь
обнять Гиту?!
небо. А с небом творилось непостижимое. Облака, доселе мирно ползшие своим
путем, точно Ишпулатовы супердирижабли, вдруг закрутились кипящей воронкой,
и жадный этот конус, стократ превосходивший любые смерчи, опускался прямо на
"Орлеанскую деву". Небо прижимало корабль к затянутой паром равнине. Воздух
стал мутен, меня накрыла волна сырого тепла и гнилостного запаха.
Испугавшись за Гиту, быть может, хрипевшую под внезапной тяжестью у себя в
каюте, я чуть было не бросился туда -- встать рядом, своими руками отжать
облачный пресс... Я даже взмолился к Великому Помощнику, но, конечно,
тщетно: кто же, кроме него, мог прогибать пространство, удерживая на старте
самый мощный в истории звездолет? И задание Помощнику, безусловно, давала
совокупная воля посильнее воли тысячи амазонок.
может быть, мир и не рассыпался никогда на отдельные личности - просто нам
это почудилось в ужасной нарастающей новизне?..
ощущая важность момента и огромный вес тех, кто занимал три кресла перед
видеокубом. Их имена все чаще мелькали в сводках новостей. Это было
непривычно и возбуждающе; это сгущало на избранниках человечества лучи
славы. "Петр Осадчий разрешил конфликт урбиков Большого Шанхая с корпорацией
геотекторов: материковый разлом не будет инициирован в ближайшие шестьсот
лет".-- "Интервью с Нгале Агвара: каково мнение Координаторов по "общества
небелковых" и самоперестройке?" -- "Роже Вилар обращается к подросткам,
основавшим коммуну в кратере Вампанг"... Люди-исполины. И он, Сай, в их
ладонях, как выпавший из гнезда птенец.
командирской рубки звездолета "Орлеанская дева". Будто у входа в тоннель,
слагаемый отражениями круглых зеркал в зеркалах, имея над собою алый шар для
маршрутной медитации, засунув руки в карманы комбинезона и углами подняв
плечи, стояла сдержанно-яростная Кларинда.
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Суворов Виктор