страницами не было. Рылов заржал, нагло глядя на меня. Я начал злиться, но
сдерживал себя, зная, что ни к чему хорошему это обычно не приводит. Чтобы
успокоиться, я перевел дыхание. Игорь зорко наблюдал за мной, и его глазки
бегали, как у хорька.
И вообще я отправляюсь на перемену.
зашептались. К тому времени класс опустел, все разбежались по домам, и в нем
остались только мы трое. Я сел на парту, соображая, как мне поступить.
Фотография у них - это ясно. Отобрать ее я успею, но как стереть воспоминания
о ней? Даже мой дедушка-телепат был бессилен, и я выругал себя за
опрометчивость. И зачем было закладывать книгу снимком тиранозавра? Не мог
найти клочка бумаги или запомнить номер страницы?
Мишка впереди, а Игорь сбоку. Вид у них был заговорщицкий. Уставившись на
меня, многозначительным взглядом, Урсуфьев хлопнул меня по плечу и потребовал:
тона. Боясь сделать что-нибудь непоправимое, я незаметно стиснул пальцами
парту, и почувствовал, как гнутся железные крепления.
Урсуфьев.
носом карточкой. На снимке был тирекс Шпрот, грызущий говяжье бедро, а рядом с
ящером виднелась из-за двери голова Нюсяки. Сцена ожила в моей памяти, я
вспомнил, что включил вспышку, когда сестра открыла дверь. По-моему, тогда
она, как обычно, грызла мыло и пускала пузыри, но на фотографии это не было
заметно.
выглядят как настоящие!
коридор из музея? - Рылов скорчил такую мину, что его лицо стало походить на
морду собаки-шарпея.
пришла, а коридоров везде полно! - попытался вывернуться я, но по физиономии
будущего детектива сообразил, что сел в лужу.
прирожденным сыщиком-занудой, который держал в памяти тысячи мелочей.
ткнул пальцем в угол полароидной карточки.
автоматически проставляются дата и время. Мишка Урсуфьев топтался рядом и хотя
понимал гораздо меньше Игоря, определенно подозревал меня во вранье.
выхватил у Рылова фотографию и сунул в карман.
оттолкнул его, и он растянулся на полу.
стакан! - мрачно сказал Мишка.
неторопливо подошел к дверям класса, запер их на задвижку и изобразил низкую
стелющуюся стойку, нечто вроде того, что показывают в японских фильмах по
единоборствам.
сожалея, что ему придется сделать из меня котлету, но ничего уже поделать
нельзя.
одного из нас - и мне было известно для кого - траурным маршем, я перешагнул
через Рылова, который продолжал сидеть на полу, тряся головой, и шагнул
навстречу Мишке, держа опущенные руки вдоль туловища.
для отработки ударов, но ему нужна была видимость, что я защищаюсь.
он.
кулаки и изобразил нечто вроде простейшей боксерской стойки, Мишка сделал
ложный выпад рукой и с отвлекающим криком попытался нанести удар ногой мне в
голову. Я едва ушел от удара, а Урсуфьев обрушил на меня град новых. Некоторые
из них доставали меня, но я не ощущал боли, думая о том, как бы случайно не
покалечить соперника.
хотел броситься мне под ноги, но я задвинул Игоря столом так, что он
споткнулся и исчез под опрокинувшимся стульями.
которые хороши в кино, а в реальной драке редки. Я уходил от ударов, поэтому
Урсуфьев не мог получить ощутимого преимущества и злился еще больше. В конце
концов, забыв о приемах, он налетел на меня с кулаками и занес ногу для удара
мне в живот.
я встряхнул его, как куклу, и поднял вверх на вытянутых руках. Оказавшись
высоко над полом, Урсуфьев испуганно затих. Я перехватил Мишку одной рукой,
чтобы поправить упавшие на глаза волосы. Из-под парты высунулась потрясенная
физиономия Рылова. Продолжая держать Урсуфьева над головой, я присел, схватил
Игоря за шкирку и выволок из-под парты. Трус цеплялся руками за нее и дрожал.
приподнимая его немного над полом так, что ступни Игоря оказались в воздухе.
отпустил. Жестокий трусливый слизняк был омерзителен, я чувствовал, что как
личность он вполне сформировался и останется таким лживым, мелким и подленьким
на всю жизнь. Как говорил по радио один психолог, формирование личности
заканчивается к одиннадцати-двенадцати годам и потом исправить что-нибудь в
человеке исключительно трудно. Лет через десять Рылов научится прятать свою
подлость, станет хитрее и осторожнее, но едва ли изменится и станет лучше, чем
в свои двенадцать с половиной.
станет работать или в милиции, или с рацией охранять банк.
бережно посадил его на шкаф. Почувствовав под собой опору, Мишка вздохнул с
облегчением.