Несчастный случай. Скорее всего, подстроенный. Так как выяснилось, что у
Пророчества есть и сторонники, и противники, которым видеть чужаков в Круге
Причастия вовсе не улыбается. Обычная религиозная чушь, которой окружено
любое пророчество, причем чушь, поделенная на два абсолютно несогласных друг
с другом течения - на Активную веру, Путь сопряжения сил, и веру Пассивную,
Путь невмешательства. Сторонники первой, естественно, окрестившие себя
сподвижниками, считали, что с приходом Светоча, Несущего Свет,
Неистребимого, Освободителя, возможен двоякий исход для существующего мира -
или вернется Свет и жизнь изменится к лучшему, или наступит Последний День
мира в случае малейшей ошибки Освободителя. Ошибка же возможна, если
Освободителю, выбранному Волшебным Зверем, не хватит сил для осуществления
своей миссии. Чтобы этого не произошло, все живущие под Сферой, не щадя
собственных жизней, должны оказывать ему любую помощь, какая только будет
возможна. И тогда Последний День не придет, а Хабус будет спасен для
потомков как Мир Светлый.
возможна, если Светоч, выбранный Зверем, окажется слаб - в таком случае он
будет именоваться Черным Губителем. Но вывод из этой предпосылки следовал
прямо противоположный - никому и ни под каким видом настоятельно не
рекомендовалось оказывать какую-либо помощь кандидату в Освободители, ежели
таковой объявится, даже на грани гибели последнего. Ведь погибнет только
слабый и сомневающийся, сильный же, истинный Светоч, выполнит свое
предназначение при любых обстоятельствах, а значит, мир будет спасен. Так
погибнет же слабый, избавив Хабус от ужаснейшей участи!
чем я был абсолютно уверен, мне придется вскоре столкнуться как с
неотъемлемой реалией этого мира. Примечание: дал-рокты называли Светоча
Миразром, или Губителем по-своему (а также Потрясателем Сферы, сыном Спящего
Зверя, Посланцем гибели), так как при любом раскладе Пророчество хасков
несло этой расе гибель. Миразр... Само звучание слова, звучание грозное и
неприятное, рождало ассоциации с аббревиатурой от Разрушитель Мира. Я
попробовал выяснить, в чем дело, и узнал следующее: когда-то дал-рокты были
таким же светолюбивым народом, как и хааскины, корды, серые адалаи и прочие
человеческие расы, населяющие этот мир. Но несколько сотен лет назад прежний
Владыка Колдэна предпринял небывалый шаг - он решил заранее приспособить
свою расу к полному отсутствию света, что обещало уже не такое далекое
будущее, и произвел с помощью всей доступной ему магии коренное изменение
физической сушности дал-роктов. Те далекие дни впоследствии стали известны
как Дни Исхода. Владыке этот чудовищный эксперимент стоил жизни, а многие
рядовые представители расы, не перенеся изменения, превратились в безумных и
кровожадных чудовищ... Когда обреченные воины дал-роктов были посланы в
земли нубесов умирать, а это случилось в Дни Исхода, они унесли немало
хитиновых воинов за собой в Вечную Ночь, и тогда два народа превратились в
непримиримых врагов. До этого были лишь пограничные стычки, обычные для
любого макора, теперь уже - кровная, неугасимая вражда... Это - цитата из
файла. Моя голова к этому времени, перегруженная лишней информацией, уже
отказывалась воспринимать каждое новое понятие в отдельности, так что
ограничусь общими местами.
успею добраться до Нубесара. Понятно также, что дал-рокты не смирятся с моим
присутствием в Хабусе, пока не уложат меня в могилу. От этой мысли мне стало
прямо-таки нехорошо. Нежданно-негаданно я оказался в гуще местных проблем по
самое "не хочу", и мне это совсем не понравилось. Никогда не относил себя к
любителям острых ощущений. Но руки, к счастью или к прискорбию (это как
посмотреть), уже были развязаны. Мой подопечный был мертв, а я,
соответственно, свободен от всяческих обязательств перед нанимателем. Точнее
- просителем, в данном деле я участвовал не за деньги, а из личных
соображений. Так что можно было уносить ноги. Вернее, нужно было уносить
ноги, и как можно скорее. То есть найти хкаси-телепорт и перенестись домой.
А парня, конечно, жаль, что тут говорить... Мои способности на несколько
порядков выше способностей обычного человека, но повернуть время вспять и я
не в силах.
равнина по обочинам вымощенной каменными брусками дороги проросла мохнатыми
кустиками, а глобула Фарргета выдала последние аккорды океанского прибоя, и
наступила утренняя тишина. Вернее, наступила бы, если бы мы не неслись на
дракхах сломя голову.
зеленого, синего и желтого - хоть какое-то разнообразие для глаз после
унылой серо-зеленой равнины. Среди растительности преобладали те самые
камнелюбы, из которых здесь мостят дороги, - высокие деревья с мощными
серыми стволами и широкими разлапистыми кронами с темно-зелеными
стреловидными листьями.
каким-то нереальным - лес, дорога, небо, весь мир вокруг. И обстоятельства,
вовлекшие меня в это странное приключение, виделись какими-то дутыми,
надуманными... А еще меня глодало беспокойство. Отчетливое ощущение
сгущающейся над головой опасности покусывало ауру крохотными острыми
зубками. Ощущение это не имело отношения ни к предполагаемым
преследователям, ни к тому, что ждало меня впереди, здесь было что-то иное,
и пока я не мог понять - что... Может быть, само нахождение в этом мире было
нежелательным для меня...
голову с острыми треугольными ушами, он косил на меня антрацитовым глазом, в
котором горело явное желание подраться с воображаемым врагом. Чуткий зверь.
И умный. А еще кровожадный. В общем - боевой, в самый раз для такого
странного путешествия... в неизвестность.
формулу пищевой гранулы - парочки таких хватало, чтобы унять голод на весь
день. Покосился на эрсеркершу, но предлагать не стал. Вряд ли она примет
что-либо из рук незнакомца, да и прошло всего несколько часов, как она
выехала из города (ее голода я не ощутил), а я проболтался натощак целый
день и накручивал ночь. Дубликатор вернулся на свое место, а гранулы
отправились в желудок наводить там порядок. На отсутствие какого бы то ни
было вкуса я привычно не обратил внимания - выбирать не приходилось, да и
человек я неприхотливый.
пар копыт, заставил меня невольно улыбнуться. Про себя. Не удержалась.
Все-таки сумел расшевелить е„ любопытство если и не собственной персоной, то
сиглайзером. Фактически она впервые заговорила со мной за время нашего
путешествия, и я был не против завязать разговор, чтобы хоть словами
заглушить некие тревожные предчувствия.
взглядом ее зеленых глаз.
очень сложным способом на такие вот приспособления... Если есть желание, то
могу дать послушать.
ее заметно возросло. Как я уже говорил, все ее эмоции были для меня как на
открытой ладони, если они вообще возникали в этой равнодушной душе. - Как
может столь малый инструмент издавать звуки?
Столь простой ум просто не воспримет чересчур сложных разъяснений.
использую эту вещь. Надеюсь, ты меня поймешь. Вот простейший пример - когда
ты пьешь в трактире свой дронтум, ты, скорее всего, понятия не имеешь, как
он изготовлен.
скользнуло пренебрежение.
определенного сорта держится в строжайшем секрете.
засранца здесь ничего не значил, так что не стоило разговаривать с ней, как
учитель со школьницей. Учту на будущее.
тебе наслаждаться напитком, не так ли?
имею, как он был изготовлен, на каких принципах работает. Что не мешает мне
наслаждаться музыкой.
что узнал от сиг... от этой штуки Наместник.
интересовали вопросы безопасности. Она беспокоилась о своем шефе, которому
ночной гость подсунул какую-то неизвестную штуковину. После чего шеф стал
весьма нервозным и отправил ее в ночь с чужаком, хотя мог поручить это дело
и кому-нибудь другому, статусом пониже.
ожидала чего-то подобного.
Четырнадцать лет назад, когда Остин Валигас попал в этот мир, ей было ровно
двадцать лет, и тогда она еще не была сотницей и особо доверенным лицом