Чтение 15–й страницы книги ~Ледяной телескоп~

- Да, - сказал я, - есть такие орешки, которые и ледяному телескопу
будут не по зубам.

- Ты это что имеешь в виду? - зло насторожившись, тихо спросил меня
Кобальский.

- Я хочу сказать, что если б Станислав-Зеро махнул рукой на
опережающего, он давно уже околел бы в гроте.

- Максим считает, что он среди нас опережающий, - глядя мимо меня, как
будто бы совершенно равнодушно проговорил нумизмат. - А мы "орешки",
которые все еще заблуждаются.

- Я считаю, Георгий Николаевич, - сказал я, - что в гроте Кобальский
кое-что понял. Но его упорно и умело сбивают с толку. Как только он
выбрался из грота...

- То есть? - резко спросил он.

- То есть?.. А то и есть, что побег и вывоз не выгорят.

- Почему же?

Я засмеялся.

- А-а!.. Все Кобальские кое-что поняли. А я теперь одинок. Ну и
хитер!.. - предельно сдержанно протянул нумизмат.

- Не понял... - сказал Кобальский.

- Льет воду... Разве ты, Станислав, не чувствуешь, как он гладит тебя
по голове.

- Меня гладить - руки отсохнут! - возмутился Кобальский.

- Боюсь, он всех вас собьет с толку.

- Так надо разрядить атмосферу. Ну и что ты тут нам объяснял, гражданин
опережающий, а?..

- Я хотел сказать, - равнодушно проговорил я, - что Станислав Юлианович
Кобальский-Зеро сюда не приедет: в свое время опережающий оставил в нем
неизгладимый след.

- Да мы с ним две капли воды! - объявил Эпсилон.

- Ну... две не две... - покачал нумизмат головой. - А терять голову не
стоит. Она вам, Эпсилон, еще пригодится. Все те объекты из Большого грота
надо вывезти как можно быстрее. Сегодня увезем масс-голографическую
установку, телескоп и рой... Вы, Максим, знаете все. Не лететь с нами вам
теперь ну... никак нельзя! Стоят все эти вещи баснословные деньги. И вы
обделены не будете. Обещаю...

- Захватывает дыхание, - восторженно вдруг зашептал мне Кобальский, -
лишь стоит хотя бы смутно представить себе все невероятное богатство
хранилища! Слишком всего много!.. Что-то можно оценить хотя бы
приблизительно: что сколько миллиардов стоит. А сколько, скажи, стоит тот
белый диск на белом квадрате?.. На том диске, если угодно, располагается
"модель" бесконечности!.. Цена всем вещам баснословная!

Пришел Бет с чаем. Налил нумизмату и мне. Поставил бутылку с пуншем.

- Не нравится мне это сибаритское чаепитие!.. - недовольно сказал
Кобальский. - Вон там опять вертолет летит. Засекут нас тут с телескопом.
Все отберут.

- Запомните! - предупредил нумизмат, наливая в чай пуншу. - Все мы
астрономы. Спецы по солнечным пятнам. Главное - смелость и
самоуверенность! Ясно?.. И не чудить! - повернулся он ко мне.

"Мешанина в голове у Эпсилона, - сидел и думал я. - То верно понимает
ценность человеческого разума. То словно бы сам теряет разум, твердит:
сколько же миллиардов стоит телескоп..." А нумизмат был непоколебим: не
подошел ни к объективу, ни к окуляру телескопа. Боялся.

9

По отлогому берегу, по бездорожью на ревущем мотоцикле к нам
приближался какой-то человек. Заглушил мотор, положил мотоцикл набок,
подбежал к нам.

Это был... дядя Станислав!

- Дядя!.. - крикнул я и вскочил на ноги, но тут же осекся, потому что
хорошо знал, да только на миг забыл, что "дядя" всего лишь плут Зет.

- Поди прочь, щенок! - злобно огрызнулся он и решительно направился к
Кобальскому, то есть к Эпсилону.

- Спокойно!.. - сказал "дяде" шеф.

- Ты почему не дождался меня у глиняного холма? - коротко спросил
"дядя" у Кобальского.

- А ты мне сказал?!. - отворачивая лицо, спросил тот.

"Дядя" сильно ударил Кобальского в висок. Тот упал. Тяжело подымаясь,
закричал:

- Альф, на помощь! Бет!.. - и "дяде": - Что ж ты сразу с нами не
поехал?!.

- А кто бы дома замел следы? А?.. Все бросили! Набрали кое-каких
сокровищ - и хватит?

- Сам же собирался прикатить к берегу... - нагловато возмущался
Кобальский. - А сам...

На шум подбежал Бет, потом Альф.

- За что ты его? - спросил Альф "дядю".

- За то, что глуп!

Альф ударил "дядю" по лицу. Тот пошатнулся, но на ногах устоял, тут же
развернулся и коротким ударом Альфа сшиб. Альф упал лицом вниз и так
остался лежать, лицом вниз.

Бет побежал к лодке.

- Вернись, Бет! - приказал нумизмат. - Не смей!..

- Где наш Зеро? - спросил "дядя" нумизмата.

- Это я у вас у всех должен спросить, - тихо, грозно сказал нумизмат, -
где именно находится Станислав Юлианович Кобальский, мой друг?

- А гомеопат?

- И об этом должен я у вас спросить и спрошу. Максим, - обратился
нумизмат ко мне, - иди повозись в развалинах. Успокой нервы. Я покамест
побеседую тут... Крайне необходимо!

- Простите, шеф, - подавленно произнес "дядя". - Третья попытка
все-таки и...

Я поспешил оставить их. До чего опротивели мне их физиономии и надоело
слушать их планы! Уже оценили, сколько стоит ледяной телескоп,
масс-голограф и рой несчетного числа каких-то капель!.. Как какие-нибудь
ростовщики, барыги или перекупщики: "сколько стоит"!.. Сколько стоит небо.
Почем печаль, зелень травы, память. В какую цену мечта. Сколько стоит
радость, леса всей планеты... Прикидывают... Поглядели б они сами на этот
парад ушей!

Мне было ясно, что душой "выгодного дельца", вдохновителем
"коммерческого" побега являлся нумизмат Георгий Николаевич. Попытаться
образумить его, склонить к отказу от бегства, убедить его, что его взгляды
на жизнь неверны, сказать, что он попросту мелкий воришка, который взялся
продавать то, что не может быть ни продано, ни куплено, потому что
принадлежит всему человечеству, - все это говорить ему было бесполезно.
Бежать он решил во что бы то ни стало, потому что рыльце у него уже было в
пуху. По его же словам, бывали в его жизни "шалости": разного рода
недозволенные граверные работы, в связи с которыми приходилось "пачкать
руки краской", случалось тревожить в курганах "спящих" скифов, да и
интерес к "уникальным мелочам незабвенной старины" затянулся...

Едва ли мог я образумить и Эпсилона, тем более в постоянном присутствии
его шефа. Да и времени было мало.

Я был убежден, что появись здесь настоящий Кобальский, все можно было
бы повернуть. У меня не оставалось сомнений, что истинный Кобальский
куда-то бежать от найденных им интереснейших сокровищ уже не хотел. Из
хранилища и не вылазил, все изучал... Да и не мог человек после тех
прозрений, которые пришли к нему в гроте, после возвращения к человеческой
порядочности, настолько сильно снова попасть под влияние в общем-то
пустопорожнего нумизмата и пуститься в авантюру... Видно, так, поначалу
увлекся: вот-де продадим за миллиарды!..

Все ждали его, но он не появлялся.

Надо было действовать. Времени оставалось мало. Вечером они собирались
лететь.

И я решил переломить Альфа и Бета. Найти бы только удобный момент. Я
был уверен, что, уж во всяком случае, Альф не горит желанием лететь и
возьмет мою сторону. А предпринять надо было следующее: сломать модель
самолета, на увеличенной копии которого злоумышленники собирались лететь.
Если не Альф, то это должен был сделать я. И в крайнем случае, чтоб побег
вообще был невозможен, расколоть зеркало масс-голографа. Варварство? Зато
был бы цел телескоп, который они уже едва не загубили.

Я подошел к развалинам, вскарабкался по обломкам плит и через пролом
проник в автомобиль. Пробрался через одну дыру, через другую.
Выпрямился... и вдруг отшатнулся, замер.

Перед большим третьим отверстием, в столбе солнечного света, в котором
неподвижно парила легчайшая золотая пыль, стоял человек. Его одежда, руки,
лицо - все было запорошено желтовато-оранжевым налетом. В руках наперевес
он держал ломик. Вид у мужчины был устрашающий. Глубоко запавшие глаза
горели, как мне вначале показалось, лихорадочным светом. Не выпуская из
рук ломика, мужчина рукавом стер с лица пот и сказал:

- Не бойся. Я Гамм.

- Вы не утонули? - удивленно воскликнул я.

- Ну разумеется... Только не кричи, не говори громко. А то все это...
разом тут рухнет.

- Гамм, это вы сделали такой пролом?

- Да... Чтоб выкатить твой автомобиль. Все равно мне пока что делать
нечего. Жду, когда они соберутся лететь. Парень, я помогу тебе. А пока что
не ссорься с ними.

- Хитрецы вы все.