завораживало, кружило голову, пьянило. В самой середине сада стояла Яблоня.
Невольный трепет охватывал каждого, кто приближался к ней.
прекраснее Яблони. Ее отливавший серебром ствол был стройным и величавым, а
тонкие ветви походили на нежные руки танцующих дев. Изумрудные листья всегда
трепетали, повинуясь нездешнему ветру, даже тогда, когда воздух был тих.
Лишь раз в сто лет Яблоня цвела и давала плоды. Цветы ее были подобны
благоуханной морской волне, обрызгавшей пеной ветви. Плоды Яблони были
светло-золотыми, едва тронутыми с одного бока алым румянцем. И не было в
королевстве сидов ничего драгоценнее этих яблок, ибо они давали вечную
молодость тому, кто отведает их.
на этом празднике каждому его подданному доставалось по кусочку чудесного
яблока. Потому и были сиды столь прекрасны, что силы Яблони хранили их
молодость, и годы не оставляли следов ни в сердцах, ни на лицах. И так
продолжалось из века в век.
бывает однажды в столетие. Ранним майским утром король Ллинмар проснулся в
своей опочивальне. Сладостный и прохладный запах лился в окно, и король с
наслаждением вдохнул его и почувствовал как последние обрывки сна унеслись
прочь. Радуясь бодрости и гибкости своего тела, он торопливо накинул плащ и
вышел в сад.
полупрозрачным и тихим. Роса тяжелыми перлами клонила вниз листья. Король
Ллинмар быстрым легким шагом направился к Яблоне.
Вокруг Яблони уже собрались сиды, разбуженные так же, как их король.
Менестрели с арфами и лютнями в руках ждали первого луча солнца, чтобы
воспеть Дар Богини. Придворные, вздыхая и восторженно перешептываясь,
наслаждались ароматом, успев позабыть за сто лет, как он чудесен. Чуть
поодаль в радостном молчании стоял Гвион, сын короля.
подошел к Яблоне так близко, что мог бы коснуться рукой ее серебряного
ствола. Он увидел смутно белеющие цветы, благоухание которых давало силу и
радость сердцам. Король услышал тихие шаги и обернулся -- то был Гвион.
всю душу.
солнца вырвался из-за горизонта и коснулся Яблони. Сотни белоснежных цветов
полыхнули розовым огнем от его ласки. Нежный крик издала лютня в руках
менестреля, ей вторила арфа. Король Ллинмар стоял, смотрел на Яблоню, и на
глазах его были слезы.
Яблоней. И о том, что велика щедрость Богини Дану, вручившей столь бесценный
дар своим детям. И о том еще думал король, что должен он бережно хранить
этот дар.
Яблоню, сиды задумчиво побрели ко дворцу. Гвион шел рядом с отцом, и король
Ллинмар почувствовал, что сын хочет о чем-то спросить его. Отстав от
придворных, король опустился на резную скамью у щебечущего фонтана, сделал
сыну знак сесть рядом и спросил, ласково глядя в глаза:
каждые сто лет собираемся на праздник и съедаем по кусочку яблока? Ведь
плоды Яблони дарят вечную юность, и достаточно отведать яблоко лишь однажды.
Или название обманчиво, а действие яблока длится только сто лет?
Враги порой обвиняют нас в том, что мы чревоугодничаем, напрасно переводим
драгоценные яблоки, хотя могли бы принести многим счастье, подарив им вечную
молодость. Но для людей вечная молодость не счастье, а бремя. Этот дар
Богини предназначался только нам, и мы не имеем права нарушать ее волю.
Злобные же твари, потомки фоморов, еще того меньше достойны вечной юности.
устраиваем праздник, я расскажу тебе о странных людях. Эти многомудрые люди
решили, -- на губах короля появилась насмешливая улыбка, -- что женщину
можно любить только ради того, чтобы иметь от нее детей. А просто так, не
ради потомства, желать женщину грязно и грешно...
единственная цель -- рождение детей!
ее нет, потому что этого требуют их грязные души. Теперь ты лучше поймешь,
почему глупо обвинять сидов в чревоугодии. Яблоня -- сама Красота, и раз в
сто лет мы познаем ее так же, как познают возлюбленную. Она и есть
возлюбленная сидов. Да, мы уже обрели вечную молодость, и нам нет нужды
вкушать плоды Яблони каждые сто лет, но души наши все так же жаждут Красоты.
Поэтому мы вновь и вновь собираемся на этот праздник.
думали об одном.
маленькие золотистые завязи. Летнее солнце заботливо грело яблочки, дожди
поили их небесной влагой. Король Ллинмар каждый день приходил проведать
Яблоню и полюбоваться на ее золотые плоды. В конце первого месяца осени он
увидел, что на них появился алый румянец. В тот же день король объявил, что
долгожданный праздник состоится через три дня.
ссоры и обиды были забыты ради великого праздника, и не было такого сида,
который отверг бы приглашение короля. Новоприбывших первым делом проводили в
тронный зал, где среди парчи и гобеленов были установлены два высоких кресла
для короля Ллинмара и королевы Медб. Владыка, облаченный в расшитую золотом
ярко-зеленую мантию, ласково приветствовал гостей, щедро их одаривал,
расспрашивал о новостях. Его супруга была одета в платье из бледно-голубого
бархата, отороченное горностаем, поверх которого был накинут белоснежный
плащ. На лице королевы была серебряная полумаска -- она никогда не снимала
ее на людях, ибо красота Медб была так совершенна, что каждый, увидевший ее
лицо, мог умереть от любви и тоски. Голубые глаза королевы ласково сияли
сквозь прорези маски, а ее голос звенел, как весенний ручей, когда она
изредка обращалась к гостям с вопросом. После церемонии приветствия гости
отправлялись в свои комнаты, чтобы отдохнуть с дороги.
велик, что места хватало всем. Смех и песни звенели повсюду, ибо сиды --
веселый народ. Каждый хоть один раз сходил взглянуть на Яблоню, и каждый
уносил с собой ее прекрасный образ, греющий сердце.
разошлись на покой, ведь торжества начинались с рассветом. Вскоре погасли
последние окна, и белоснежный дворец затих, объятый сном -- лишь свет звезд
искрился на башнях.
странным шумом, доносившимся из-за ограды. Звук был такой, словно в воздухе
свистел огромный бич, а когда он опускался -- трещало дерево. Стражники
испуганно переглянулись и во весь дух помчались на шум.
ужасная картина. Чудесные цветы были вытоптаны, бесценные деревья --
сломаны, мало того -- разнесены в щепки. Даже трава вокруг деревьев
почернела, словно выгорела. Так было уничтожено все на сотни шагов вокруг.
Стражники застыли в ужасе и изумлении, но вдруг один из них заметил вдали
черную тень, крушащую деревья. Он указал на нее товарищам, и они поспешили
вперед, на бегу готовя оружие к бою.
деревьев, и теперь стоял, примериваясь к огромному инжиру. Услышав позади
шум, он одним прыжком повернулся и оказался лицом к лицу с сидами. Вид его
был так страшен, что даже самые смелые из них не смогли сдержать вопль
ужаса.
растущая прямо из груди, и одна короткая нога. Голова чудовища напоминала
гнилую корявую тыкву, уши были длинные, как у зайца, и острые на концах, а
посреди лба сверкал единственный, налитый кровью глаз. Огромная смрадная
пасть щерилась в гнусной ухмылке. В руке чудовище держало боевой цеп, на
бессчетных цепях которого угрожающе покачивались шипастые отравленные
"яблоки". На темени страшилища торчал хохолок темно-синих перьев, который
при виде сидов начал вставать дыбом.
-- гневно спросил, скрывая дрожь в голосе, начальник стражи Фейнир.
Тот рухнул, не успев даже вскрикнуть. А Фахан ловко отпрыгнул от нацеленных
Корнев Павел
Самойлова Елена
Гюго Виктор
Сертаков Виталий
Белов Вольф
Кервуд Оливер Дж.