телевизор. Лицо у нее было светло-светло-серебряным, словно полированным, а
глаза - страдающие. Виктор подвинулся к ней и, чтобы успокоить ее хоть
как-нибудь, хоть чем-нибудь помочь или хотя[ ]бы отвлечь, мягко
погладил ее по руке. Она быстро оглянулась, обняла Виктора и прижала
его[ ]к себе совсем так, как это делала когда-то мама.
просто ищет в нем поддержки, ему все-таки было неудобно, но что делать, он
не знал. И он стал смотреть в телевизор.
добычи. А поскольку лятуй все кричал, все звал кого-то на помощь, то они
начали было окружать его, а потом увидели на дереве Пепу. Вероятно, увидел
ее какой-нибудь один отарий, но он какими-то непонятными способами сейчас же
передал сигнал другим.
прижала Виктора.
качались. Пепа только поджала ногу...
быстро-быстро перебирать щупальцами, разыскивая лазейку между ветвями. Но
по-видимому, ствол показался ему слишком колючим, потому что, как только он
обвивал щупальцем какую-нибудь ветку, он почти сейчас же отдергивал его.
Трудно сказать, нашел бы отарий подходящее место для захвата, но только
лятуй тоже увидел эти опасные для Пепы движения, подскочил и ударил
передними ногами отария. Тот медленно сполз с дерева и, корчась, пополз в
сторону. К лятую подползло и подлетело сразу несколько отариев. Один из них
изловчился и обвил щупальцами задние ноги лятуя. Горбатик дрыгнул ногами, и
отарий полетел далеко в сторону. Лятуй немедленно встал уже на дыбы и с
силой упал передними ногами на следующего отария.
их то передними, то задними. Когда отариев собралось слишком много и кое-кто
стал присасываться к средним ногам лятуя, он отскочил в сторону и стал с
налета бить тех, кто поближе.
продолжаться не может - отарии все прибывали. Вдруг, как игрок во время
передачи хоккейного матча, в кадр телевизора влетел еще один лятуй. Яростно
оскалив зубы, он бросился на отария и стал его топтать.
телевизора вбежал еще один лятуй, за ним сразу два. Они прыгали, топтали
отариев, лягались и ржали, ржали...
они молодцы!
новые и новые, лоснящиеся от непросохшей воды. И вдруг Виктор явственно
увидел, как один из отариев, корчившийся так, словно ему вот-вот придет
конец, стал разделяться надвое. Его шляпка треснула и стала разрываться, как
раз там, куда угодил своими копытами лятуй. Когда обе половинки разделились,
они самостоятельч но поползли к реке, помогая щупальцами и одним крылом. Они
ползли медленно, отвра[ ]тительно извиваясь и корчась.
а поперек.
жестоких, холодных, хоть и несколько замутненных глаза, и по четыре
щупальца.
узнал, что ее зовут или ее фамилия - Оэта.
такое, что ей очень понравилось. Она кивнула и сказала:
Побежали.
лужайку, прямо к похожей на микроавтобус на гусеничном ходу длинной машине.
Прозрачная дверь открылась, и Виктора подхватили заботливые руки. Кто-то
спросил:
понадобился.
молодые широкоплечие мужчины. За спинами у них были рюкзаки или ранцы, в
руках палки с белыми концами и металлическими блестящими деталями. Они были
очень похожи на земные флейты, а сами мужчины - на парашютистов-пожарников,
которых сбрасывают с самолета в глубину горящей тайги.
деревья, которые видел по телевизору, когда следил за скачкой и за
удивительным боем.
спросил:
Девочка-инопланетянка у тебя?
это делается?
сражения с отариями. Мужчины натягивали шлемы скафандров и проверяли, как
прилегают к шее маленькие катушечки лорингофонов. Они готовились к бою.
и утюжить, но вместо этого машина обогнула уже целое стадо рассвирепевших,
беспрерывно атакующих своих врагов, лятуев и затормозила только на берегу
реки. Мужчины один за другим с разгона бросались в реку и скрывались под
водой. Виктор тоже хотел было выскочить, но Оэта придержала его:
Виктор увидел, как над словно металлической поверхностью воды вздувались и
опадали огромные пузыри, будто кто-то вскипятил речную воду.
займемся уже вылезшими.
сраженным лятуем. Водитель на мгновение включил фары, и несколько
ослепительно алых лучей врезались в копошащиеся тела, прошлись по ним и
словно подняли отариев в воздух. Они подскакивали на всех восьми щупальцах,
расправляли крылья, пытались улететь, отскочить. Как будто это им удавалось.
Одни, те, что были вверху, отскакивали метров на десять. Но те, что были
внизу, уже наелись до отвала и поэтому не могли подпрыгивать. Они только
перекатывались, как колобки.
удивил Виктора. Он ужаснул его, потому что он представил, что же осталось от
Андрея. Виктор закричал:
лучей.
алый свет фонарь то на одного, то на другого отария. Как только чудовище
попадало под луч, оно корчилось, извивалось, а водитель, поворачивая фонарь,
исчерчивал его лучом вдоль и поперек.
сильней оттопыривалась нижняя губа, а глаза сужались, становились
пронзительными и... жалкими. Наконец он не выдержал и обратился к Оэте:
и не так быстро, как водитель, но, пожалуй, точней, чем он, стала
расправляться с отариями. Их становилось все меньше. Пополнение из реки
перестало прибывать. Люди в скафандрах делали свое дело.
время, когда в опасности находятся люди. Больше того - близкие люди. Ведь за
спиной Оэты спасается на дереве ее родная дочь! А мать даже не оглядывается
и борется с общей опасностью!
серебряной, а просто бледной, и в уголках ее покрасневших глаз то
навертываются, то пропадают слезы. Конечно, она волнуется, конечно, она
переживает, но ведь вот - дерется с отариями, прежде всего заботится об
общем благе, об общей безопасности, а потом уж о... Впрочем, почему "потом
уж"? Вместе с тем она дерется и за безопасность своей дочери.
угрожало. Она сидела на дереве, нападавших на нее отариев отогнали и
искромсали копытами подоспевшие лятуи. Наконец, люди в скафандрах тоже
дедали свое дело под водой. Они били врага в воде, не давая ему выползти.
Так что можно было и держаться.
серебряные люди, как они умеют подчинить самих себя, свои чувства общему
делу. Тому самому, которое в равной степени важно для всех.
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Орлов Алекс
Суворов Виктор
Акунин Борис
Никитин Юрий