Чтение 15–й страницы книги ~В простор планетный~

- От утомления. И тебе не мешает.

И правда, после всего пережитого Жан чувствовал себя усталым. Проглотив
пилюлю, он взглянул на врача и вдруг неожиданно для себя улыбнулся.

- Чему ты? - спросила она с невольной ответной улыбкой.

- А ведь я не знаю, как тебя зовут, - сказал Жан.

- Ли, - ответила она и, помолчав, напомнила: - Ты хотел знать, что это
за болезнь?

- Да, да... И еще...

- Такое заболевание, - сказала врач, - правда, единичное, было здесь
уже раньше. Заболел один из участников предыдущей экспедиции. Тогда же
нашли и болезнетворное начало - вирус, который поражает центральную
нервную систему.

Но инкубационный период очень короток.

- И где же гнездится этот вирус?

- Пока не выяснено.

- А как лечите?

- Как видишь, просто. Вирусологи вместе с химиками нашли состав,
который одновременно убивает вирус в организме и нейтрализует яд. Важно
только не упустить время. Хорошо, что больных быстро доставили.

- А если б опоздали?

Ли нахмурилась:

- Опаздывать в этих случаях нельзя.

В кабинете имелся телеаппарат. На Земле это была привычная вещь, а на
Венере - еще редкость, здесь большей частью приходилось пользоваться
простыми экранами: их устройство проще, чем объемное теле.

И вот внезапно рядом с Жаном очутился русоволосый улыбающийся...

- Сергей!

Появление друга было так неожиданно и радостно, что Жан не подумал о
теле и бросился к Сергею, намереваясь сжать его в объятиях, но обнял,
конечно, пустоту. Ли весело засмеялась, ласково усмехнулся и Сергей,
ямочка на его подбородке заиграла. Жан смущенно опустил руки, вглядываясь
в лицо Сергея, которое он никак не чаял увидеть так скоро... и здесь!

- Ты на Земле? - вдруг пришло ему в голову.

- Это невозможно, - возразил Сергей, - межпланетной объемной связи пока
не существует. Я здесь, на Венере!

- Но как же? - продолжал радостно недоумевать Жан. - Ты ведь против, не
так ли?

- Да, был против. А теперь... Ну, у нас еще будет время поговорить.

Пожалуй, только теперь Жан понял, как ему недоставало Сергея.

Жан внимательно смотрел на друга. Сергей в чем-то изменился за тот
сравнительно короткий промежуток времени, пока они не виделись. Но в чем
же?

Да, черты его, речь, жестикуляция стали как бы тверже, целеустремленнее.

- Мы отвлеклись, - сказал Сергей. - Знаешь, зачем я тебя вызвал?

- А разве не для того, чтобы увидеться со мной?

- Конечно, и для этого. Но кроме того, я должен поговорить о деле. Мы
хотим предложить тебе новую работу.

- Кто это "мы"? - удивленно спросил Жан.

- Штаб освоения Венеры. Меня избрали здесь в члены штаба. Мы ждем тебя.

Сергей кивнул и исчез, словно растворился в воздухе.

...Итак, Сергей здесь! И даже член Штаба освоения. Это еще одна победа
сторонников освоения. Ведь незаурядный человек Сергей. Он - замечательный,
широко известный художник. Пейзажист, изъездил чуть не все уголки Земли.
На его полотнах, выставленных во многих музеях, - заповедники: тропический
лес Южной Америки, песчаная пустыня Сахары, глухая тайга Сибири. На его
полотнах - океанские просторы, сады, парки, леса, города. В поисках
сюжетов для своих картин он немало попутешествовал и по Солнечной системе.
В музеях выставлены мастерски написанные им с натуры своеобразные пейзажи
Луны, Марса, Венеры и даже крошечной Цереры.

Как хорошо, что он здесь! Многие перестанут колебаться, когда узнают,
что этот противник освоения Венеры сам стал его участником. Хорошо,
отлично это и для него самого - как расширится круг его интересов! А для
своей живописи сколько он найдет здесь нового, увлекательного материала!

...Наступил момент, когда из штаба передают текущие известия с Земли.

Раздался звучный юношеский голос:

- Кампания против освоения Венеры продолжается. Противники его
утверждают, что вполне возможно повторение мозговых заболеваний, и притом
в массовом количестве. Они считают, что неизбежны и другие, гораздо более
страшные эпидемии.

Жан задумался: так просто от этого не отмахнешься. Речь идет о вполне
реальных опасностях. Все дело в том, как их преодолеть. А преодолеем
безусловно, как и все другие препятствия!

В том числе и грибы.

Да ну, грибы - это, конечно, мелочь в сравнении со всеми стихиями этой
бешеной планеты. Но и они тоже... А тут еще это ужасное глубинное животное!

Да, так вот, значит, есть и животные! Это неожиданность! И конечно, раз
они есть, то только в глубине и могут жить: на поверхности планеты они не
смогли бы существовать при такой температуре.

Ну, а чем они дышат? Ведь кислорода и в глубине, наверно, не больше,
чем на поверхности.

А чем питаются?

Вот еще загадка Венеры!

Жан оглянулся. Ли все еще сидела здесь: наслаждалась передышкой в
напряженной работе.

- Каждый раз что-нибудь перебивает, - сказал Жан. - С самого моего
пробуждения хочу спросить тебя: что-нибудь удалось выяснить насчет этих
грибов?

- Нет, - ответила Ли. - После того как тебя обезопасили от их яда,
несколько человек... я в том числе... отправились на ту поляну... Конечно,
с оружием.

- И что же?

- Мы их не нашли.

- Заблудились, не так ли?

- Да нет. Пришли на то самое место. Они исчезли. Мы побродили по лесу в
разных направлениях... Нигде не нашли никаких следов.

- Ну, а животное?

- Какое животное? - поразилась Ли.

- Ах, ты разве не знаешь? А что с Панаитом?

Но на этот вопрос Ли тоже еще не могла ответить.

Глава 13

Завершающий аккорд

Впервые в своей пока еще короткой жизни Анна готовилась выступить с
авторским концертом. Есть ли художник в любой области искусства, который
не волновался бы. перед публичным, а тем более всемирным выступлением?
Анна, конечно, не была исключением - только равнодушный может в таких
случаях оставаться спокойным.

Но если ее охватывало волнение перед исполнительскими концертами,
насколько же сильно оно теперь!

Трудно было бы заранее сказать, сколько людей будет ее слушать. Но
наверно, много: она знала, что пользуется расположением любителей, музыки,
живущих в разных местах земного шара. Однако больше всего она хотела,
чтобы ее слушал тот, чьими душевными переживаниями была вызвана к жизни ее
соната: ее отец, любимый и так тяжело наказанный человечеством Пьер Мерсье.

Слушает ли он ее?

Но она не смогла поговорить с ним: добровольное затворничество Мерсье
продолжалось. В своей комнате он был отрешен от всего мира. А что, если он
отключил у себя и радио? Тогда ему неизвестны день и час концерта.

Однако он смотрел и слушал.

Всем другим инструментам Анна предпочитала мультитон. Она любила его за
богатство почти неуловимо переходящих друг в друга тонов, за бесконечное
разнообразие тембров. Отчасти он напоминал старинный орган, но звуки были
мягче, гибче, а главное, он был гораздо многозвучнее, не говоря уже о том,
что не подавлял устрашающей громоздкостью, как его старинный
предшественник.

Правда, и овладеть мультитоном труднее, чем любым другим инструментом.

Студий для всемирных передач было много. Концерт Анны передавался из
помещения на Гавайских островах, в десять часов утра по тамошнему времени.

Место не имело особого значения: на концерте, как на любом спектакле,
лекции, собрании, можно было присутствовать, находясь в любой точке земной
поверхности.

Анна сидит у инструмента. Какое сильное волнение отражается на ее лице!
Ее длинные пальцы уже протянуты к клавиатуре. Она одна, но чувствует
присутствие миллионов слушателей и зрителей.

Но вот ее руки решительно коснулись клавишей. Ударять по ним, как в
старину, не надо, достаточно легкого прикосновения. И сразу исчезло
волнение с ее лица и заменилось выражением глубокой сосредоточенности.
Звуки полились - полные, отчетливые, нарастающие. Сначала ровный ропот,
затем гулкие удары, грозный рев, словно тысячи Ниагар низвергаются в
бездну, разбиваясь в пену и пыль.

Пьер смотрит и слушает. Тонкие пальцы пробегают, носятся по клавишам.
Звуки нарастают... Теперь Пьер ясно видит и слышит. Нескончаемые ряды волн
идут на приступ береговых утесов. С громом ударяются они о скалы. Им
нельзя отступать, за ними идут следующие. Они сокрушат скалы... Должны
сокрушить! И тогда перед ними откроется широкий простор.