тяжелую, пружинящую каплю. Она так и не отдышалась после бега по
коридорам, а теперь к вздыманиям ее мощной груди добавились еще и
булькающие всхлипы.
Лысый смотрел на нее с таким сарказмом, что Тихон только за это
возненавидел его раз и навсегда. Хотя, возможно, отчисление Филиппа он сам
воспринял так же пренебрежительно, ведь он тогда был уверен в каких-то
своих сверхспособностях. А Филипп всего-навсего не умел маскироваться на
местности. По сравнению с провалом на стрельбах это такая ерунда...
- Тихон, - строго позвал лейтенант, и у него сжалось сердце - может быть,
впервые за всю жизнь.
- Мы же его собирались... - неопределенно напомнил капитан, и Игорь,
спохватившись, кивнул, отчего у Тихона бешено застучало в висках.
- Марта, давай. Задание получишь на месте. По-моему, Егор приготовил тебе
что-то интересненькое. Так, Филипп, - обратился лейтенант к лысому. - Твоя
кабина будет седьмой. Вон та, с краю. Ложись и расслабься, как будто
хочешь заснуть.
Курсант перемахнул через полированный борт - у него это получилось ловко и
даже слегка грациозно - и скрылся в закругленном вырезе капсулы.
Тихон проводил его настороженным взглядом. Филипп, конечно, имя
популярное, но не до такой же степени. Минуту назад он думал о том
Филиппе, которого списали, и вот еще один: улыбчивый, самоуверенный,
вальяжный какой-то. Что он делает в Школе? Такому и среди людей неплохо.
Сыграв на клавиатуре длинную неслышную мелодию, капитан развернулся в
кресле и заговорщически подмигнул Тихону:
- У этого перспектив мало. Драчун - еще не боец. Игорь повозился у кабины
Филиппа и толкнул крышку вниз. Затем оглядел класс, словно убеждаясь, что
они остались втроем, и присел на стул.
- Теперь ты, Тихон. Надежд на тебя было много, и начинал ты великолепно, а
вышло...
- Переходи к делу, лейтенант, - сказал Егор. - Видишь, он белый весь.
Загубишь парня, а у него ведь еще не все потеряно.
- Не все, - согласился Игорь. - Но ты, курсант, стоишь у самого обрыва,
это тебе ясно? Столько сил на тебя потрачено, столько времени, а ты сраную
блоху подстрелить не можешь. "Второй Алекс", - передразнил он капитана. -
Даже не десятый. Тот лупил конкуров так, что свои от страха прятались.
Чего молчишь? Ясно?
- Ясно, - понуро вякнул Тихон.
- Короче, есть специальная программа, вроде курса для отстающих. Кого
сразу выгонять жалко, тому дают последнюю возможность. Ты и сам знаешь, мы
здесь никого не запугиваем. Годишься - добро пожаловать на Пост, не
годишься - получи новую анкету и прощай. Ну что, попробуешь?
- Странный вопрос! Только, Игорь... - Тихон умоляюще посмотрел ему в
глаза. - Если сразу не получится, не выдергивай меня, ладно? Я буду очень
стараться!
- Ты уж правда постарайся, - сказал Егор. - Самое важное - жалеть их
меньше, чем себя. Не жалей их, слышишь? Никого.
Тихон улегся поудобнее и, аккуратно взяв датчик, с особым тщанием надел
его на голову.
- Приступим, - разнесся над полигоном голос лейтенанта. - Задания будут
самые простые, проще уже некуда. Но вначале - разминка. Это вообще
комедия. Суть в следующем: мишени сами притягивают разряды. Целиться за
тебя будет симулятор, тебе остается только стрелять, ну и делать вид, что
это ты такой молодец. В принципе можно выпустить несколько залпов наугад,
все равно не промажешь, но желательно хотя бы соблюдать приличия.
Представь, что ты на военном параде или еще где. Поехали.
Тихона окружил хоровод нескладных блох. Машины вяло перекатывались на
огромных тугих колесах, и ему казалось, что вслед за знакомыми
неровностями ландшафта повторяются и покачивания броневиков - сто раз
виденные, заученные наизусть.
- Курсант, ты там не заснул?
- Сейчас, сейчас, - суетливо ответил Тихон. Симулятор будет целиться сам.
Зачем? Чтобы он успокоился и поверил, что молотить ненавистных блох
все-таки можно? Он и так верит...
Короткая голубая струя ударила в самый центр броневика. Из полуметрового
отверстия смрадно полыхнуло, и блоха остановилась.
- Экономно, молодец. Продолжай. На этом уроде не зацикливайся, с него
довольно.
Тихон перевел взгляд на другую машину. Чем-то она ему не понравилась, и он
решил, что раздолбить ее второй будет справедливо.
Блоху немедленно разорвало пополам, и ее угловатые части, вертясь и
разбрасывая мелкие детали, поднялись высоко вверх.
- Многовато, не свирепствуй. Набирай темп. Не надо целиться, просто
стреляй. Расслабься, курсант! Война - это удовольствие.
И он набирал, и стрелял, и расслаблялся, и удовольствия поимел на всю
катушку - за свою обиду, за невозмутимость блох, за то, что по их милости
оказался подвешен на волосок. Школа его не интересовала, плевать он хотел
на Школу, но танк - его танк! - ведь Тихон мог с ним расстаться!
Целиться не надо, упражнение для дураков: враг - злость - залп. В клочья.
Еще один. Следующий. Тихон раскидывал огненные языки налево и направо,
нисколько не заботясь о том, куда они летят, - лишь боковым зрением
отмечая, что летят они именно туда, куда следует.
Земля шевелилась и дымила. Вокруг не осталось и травинки: все было либо
сожжено, либо накрыто кусками обшивки. Длинные ртутные пушки, похожие на
спортивные шесты, вырываясь из разбитых машин, подолгу вертелись в темном
небе и втыкались в золу, как жуткие знаки смерти. В треснутых корпусах еще
что-то жило - короткие толстые змеи, мучительно изгибаясь, хлестали и
пытались выползти из пекла. Они протискивались в узкие дыры, но ранились о
заусенцы и, выпустив на раскаленную броню густой кипящий ручей, замирали.
Тихон крутанул башню на триста шестьдесят градусов, но не нашел ни одного
целого противника.
- Хватит, курсант, теперь с медузами. Помнишь такую заразу?
Круглые приплюснутые ракетоносцы на воздушной подушке появились, как и
блохи, из ниоткуда, но было их не пять и не тринадцать, а не менее
тридцати. Они висели в метре над землей и передвигались плавно, словно
танцуя. Мелкие неровности почвы им были нипочем, и, только наезжая на
глубокую рытвину, медузы чуть ныряли, сохраняя при этом строго
горизонтальное положение.
Возни с ними оказалось немало. Завидев наведенное орудие, они тут же
скользили в сторону, да и дистанцию держали приличную, поэтому времени на
каждый выстрел уходило несравненно больше. Кроме того, свалить эту машину
можно было лишь мощным выстрелом из главного орудия, залпы же из малых
прожигали серии отверстий, иногда вырывали из узкой части целые куски,
однако серьезной угрозы не представляли.
Как Тихон ни торопился, на борьбу с ракетоносцами он потратил почти
двадцать минут. Впрочем, борьбой назвать это было нельзя: все тот же тир,
только водители в медузах сидели пошустрее и подставляться под разряд не
желали.
Труднее всего было сбить первую. Тихон вдруг засомневался насчет
симулятора - а ну как выстрелы перестанут самонаводиться? Одна из машин,
словно уловив его смятение, подобралась совсем близко и подняла складчатое
веко над овальным отверстием, из которого выглянул острый обтекатель
ракеты.
- Надо же так совесть потерять, - посетовал Тихон и харкнул в черный глаз
плотным голубым разрядом.
- Без пижонства, курсант, - предостерег Игорь. - Она и ответить может.
Ракета взорвалась прямо в шахте. Машина, мощно содрогнувшись, накренилась
и срезала добрый холм размером с танк, но тут же повернулась к Тихону
неповрежденной стороной и стала выравниваться.
- Добей, - велел Игорь, и Тихон шарахнул второй молнией - не из-за приказа
лейтенанта, а потому, что сам уже разгорелся, заразился кровавым азартом
везучего стрелка.
Всполошившись, медузы перегруппировались и отчего-то сбились в кучу
подальше от рухнувшей машины. Удивляться их странной тактике времени не
было, и Тихон, благодарно ругнувшись, жахнул по стае длинными струями из
всех шести орудий. Сколько их там сгорело, он не смотрел - остальные
разлетелись, как перепуганные птицы, и лихорадочно заметались над еще
курящимися останками блох.
Вскоре земля покрылась новыми трупами. Тихона не смущало то, что машины
всегда были мертвыми и приводились в действие немощными сапиенсами.
Истребители угрожали танку, а танк и был Тихоном. Не самим собой, но и не
механической куклой. Это был органичный сплав желаний и возможностей -
ярость, помноженная на мощность реактора.
- Так, мухи пошли, - всплыл в тишине голос лейтенанта. - Быстрее, не
чухайся! Еще быстрей! .
В воздухе замелькали юркие летательные аппараты. Они были так же
нескладны, как и блохи: аэродинамику их конструкторы игнорировали напрочь,
но маневренность мух была отменной. Шмыгая там и сям, они нагло
проносились прямо над головой, - Тихон именно так и подумал: "над головой"
- и чтобы сфокусировать на них взгляд, ему приходилось вращать обе башни.
- Большие орудия оставь в покое, - нудно указал Игорь. - По одному
выстрелу из малого. Главное - поймать муху на развороте. Инерцию для них
никто не отменял, вот этим и пользуйся.
- Я же без ног, - пожаловался Тихон. - Мне бы хоть какую-нибудь
возможность передвигаться.
- Этого, курсант, не предусмотрено. Либо то, либо Другое.
- Будут тебе ноги, курсант, - вмешался Егор.
- О-па! - сказал кто-то рядом, настолько близко, точно голос звучал в нем
самом. - Ты, что ли, сладенький? Снова вместе!
- Тебя здесь только не хватало.
- Эй, разговорились! - одернул их Игорь.
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Никитин Юрий