Чтение 15–й страницы книги ~Братья по разуму~

- Какая ужасная дорога, - проворчал он.

- Здесь тебе, брат...

- Да хватит! Понял уже, что не Англия. Что ты меня...

- Извини. В России иностранцев не любят. Слишком вы хорошо живете для того, чтобы вас любить.

- Разве? - саркастически удивился Вестгейт. - Странно. А вся Европа убеждена, что в России просто рай земной.

- Конечно, рай, - на полном серьезе кивнул Игорь. - А Москва - лучший город Земли.

- Ты много бывал за рубежом?

- Считай, вообще не был. По работе - да, выезжал пару раз, но разглядеть толком ничего не успел. А отдыхаю я здесь неподалеку, в самой что ни на есть глуши. Там даже имеется единственная в районе не асфальтированная дорога. Вот уж я по ней катаюсь - любо-дорого смотреть! Даже в канаву улетел однажды от полноты чувств. Золотые места, цивилизацией не тронутые. Корабельные сосны, большие спокойные озера... Красотища.

- Н-да... - неопределенно протянул Вестгейт.

- Волков там дом купил тридцать лет назад, - сказал Игорь и надолго замолчал. И Вестгейт не стал его расспрашивать.

Так, в молчании, они проскочили еще один пост. В кирпичной будке откровенно спали, и Игорь удовлетворенно кивнул. Он опасался, что в ментовской системе передачи информации что-нибудь заест, и рано или поздно вооруженные люди в форме попробуют его остановить. А теперь восемьдесят километров до следующего поста можно было ни о чем не беспокоиться.

Но именно посередине этого участка на "хвосте" у Игоря соткался из воздуха милицейский перехватчик.

Настигающий свет фар в зеркале мгновенно Игоря насторожил. Потом за пазухой встревожено заворочалась клякса. А когда на крыше идущей на обгон машины вспыхнули мигалки, сомнений не осталось никаких.

- Ну? - спросил Вестгейт преувеличенно спокойным тоном.

Игорь отстегнул от пояса телефон.

- Два-пять-семь, к обочине! - раздался снаружи трубный глас.

Игорь поддал газу и легко ушел вперед.

- Дежурный, я Боец! - сказал он в трубку. - Что? А ты кто такой? А-а... Здорово. Ну, как делишки?

- Два-пять-семь, к обочине! - надрывались сзади. - Нет, еще далеко, - говорил Игорь. - Не успею. Да ты что! Я тебе говорю, настоящий! С мигалками, с матюгальником, со всеми делами.

- Два-пять-семь, буду стрелять! - орал преследователь.

- Вот, уже стрелять пообещал, - сообщил Игорь в трубку. Он еще чуть-чуть прибавил газу, и огни снова отстали. - А чего ты от меня хочешь? Конечно. Ладно, разбирайся. Только сначала давай мне санкцию и тут же зафиксируй, что разрешил. Так. Есть. Понял вас. К черту. Пока.

Игорь убрал трубку. Вестгейт, который уже догадался, что сейчас будет, потянул из-за пазухи игольник - Оторваться бы... - пробормотал Игорь с горечью, - а не выйдет. У них максимальная немного за двести, и у меня тоже. Хотя по такой поганой дороге что двести, что пятьсот... Эх... - он сунул руку в карман и достал кляксу. Вестгейт этого не заметил, он смотрел в бинокль назад.

- Кажется, четверо в салоне. Эй! Стекло опускается! - сказал он встревожено. - Ствол! Вижу ствол! Что делать?!

- А ничего, - процедил Игорь, включая указатель поворота и убирая ногу с педали газа. Не выпуская из руки кляксу, он ткнул пальцем одну из кнопок на консоли между сиденьями, и стекло в его двери поехало вниз.

- Выходить с поднятыми руками! - приказал громкоговоритель.

- Щас, - кивнул Игорь, криво усмехаясь. Правой рукой он крепко прижал кляксу к щеке. Машина, сбавляя понемногу скорость, плавно смещалась к обочине.

- Алекс, - сказал Игорь напряженным голосом. - Только не дергайся, ладно? И оружие спрячь. Вестгейт послушно убрал игольник.

- Умница, - проворковал Игорь. - Умница, - и Вестгейт сообразил, что Игорь говорит это кляксе. У Вестгейта все сжалось внутри. Он понятия не имел, что Игорь задумал, но он уже видел однажды, как тот собирается кляксу использовать в бою. При этом вид у Игоря был такой, будто у него в руке как минимум баллистическая ракета.

Машина уже едва ползла - во всяком случае, по сравнению с недавней гонкой это была не скорость. Преследователь, залитый огнями, как новогодняя елка, заходил слева. Игорь выжал сцепление и, зацепив двумя пальцами рычаг, переключился. Вестгейт приготовился к рывку. Ему было очень страшно, но он усилием воли заставлял себя верить брату.

- Давай тормози! - рявкнул преследователь.

- Да нет проблем! - неожиданно звонко сказал Игорь. И легким движением небрежно выбросил кляксу за окно. И нажал на газ.

- Сейчас я тебя заторможу! - рявкнул он, бросая машину на встречную полосу. Вестгейта только пристегнутый ремень спас от удара головой о стекло. Он обернулся, но увидеть самого интересного не успел. Зато услышал. Сквозь рев мотора и оглушительный хохот Игоря до него донесся сзади яростный визг резины. Короткая автоматная очередь. И жуткий нечеловеческий вопль.

Так же резко, как и разгонялся, Игорь остановил машину, и Вестгейта бросило вперед. А когда ремень толкнул его обратно на сиденье и Вестгейт смог наконец-то сфокусировать взгляд, первым делом он посмотрел на Игоря. И увидел, что по виску брата градом катится пот.

Игорь трясущимися пальцами шарил по магнитоле, которая, оказывается, все это время продолжала играть. Наконец Игорю надоело бороться со своими руками, он что-то недовольно проворчал и, зацепив самую удобную кнопку, отстегнул съемную панель. По ушам врезала плотная и вязкая тишина.

Вестгейт нашел под ногами бинокль, посмотрел назад и обомлел. Перехватчик стоял на осевой линии, но почему-то задом наперед, к Москве носом. Его маячки по-прежнему бодро мигали. Бинокль из-за них почти ослеп в ночном режиме, но можно было разглядеть, как в салоне просвечивают зеленым четыре неподвижных тела.

Игорь пинком распахнул дверь и с видимым трудом полез из машины наружу. Потрясенный нереальностью случившегося Вестгейт, не зная, как себя вести дальше, сидел и ждал развития событий.

Игорь протянул вперед раскрытую ладонь. И в красных призрачных сполохах Вестгейт увидел, как откуда-то из воздуха в эту ладонь прыгнул маленький черный мячик. "Клякса вернулась", - догадался Вестгейт и невольно вздрогнул. А Игорь взял своего черного друга в обе руки, крепко прижал к груди и как-то весь съежился, опустив подбородок и плечи, словно хотел свернуться вокруг кляксы, закрыв ее своим телом от окружающего мира. Вестгейт почувствовал, что между Игорем и кляксой сейчас происходит что-то очень личное и интимное, касающееся только их двоих, и в легком смущении отвернулся.

Прошло, наверное, около минуты, прежде чем снаружи почувствовалось движение и голос Игоря произнес:

- Алекс, будь другом, там под сиденьем должны быть перчатки. Где-то под тобой...

Вестгейт сунул руку под сиденье, но там было пусто. А вот правый сапог явно стоял на мягком. Вестгейт поднял ногу и отодрал от подошвы сморщенную кожаную перчатку. Нагнулся и нащупал под ногами средних размеров гаечный ключ, смятую пачку из-под сигарет, отвертку, кусок электрического шнура, замасленную тряпку и, наконец, еще одну перчатку.

- Спасибо, - Игорь принял у Вестгейта перчатки и, брезгливо держа их двумя пальцами, двинулся к безжизненной машине преследователей. Вестгейт опять схватился за бинокль. Прежде чем заглянуть в окуляры, он посмотрел вслед брату и увидел, что того на ходу основательно шатает. Вестгейт недовольно поморщился. Дай ему волю, он бы сейчас без промедления отправил Игоря на заднее сиденье и приказал ему спать. Но Игорь все еще считался в их тандеме ведущим, эту его роль никто не отменял. Кроме того, Вестгейт понятия не имел, что теперь делать, а Игорь действовал, кажется, вполне уверенно. Вот он подошел к чужой машине вплотную, вот осторожно приоткрыл дверцу. Внимательно смотрит внутрь. Отстегнул от пояса телефон, одной рукой набрал вызов, что-то говорит в трубку. Кивает. Убирает телефон, снова нагибается внутрь салона, что-то там делает, выпрямляется, отходит от машины...

- Oh, shit! - Вестгейт уронил бинокль и сжался в комок.

Бац! Бац! Бац! Короткое тявканье автомата, треск рассыпающихся стекол, характерный звон гильз по асфальту... Вестгейт, бормоча английские слова, заткнул пальцами уши и согнулся на сиденье в три погибели, готовый узлом завязаться, провалиться внутрь себя, но только не слышать опять, как пули с чмоканьем целуют теплую плоть. Но, даже закрыв глаза, Вестгейт отчетливо видел, как его брат, а скорее - чудовище, которое все почему-то считают его братом, жмет на спуск и хищно облизывается.

Вестгейт громко застонал и вдруг почувствовал, что лицо у него мокрое. И понял, что плачет, задыхаясь и подвывая, скатываясь в такую истерику, какой с ним не бывало еще, похоже, никогда. Все безумное напряжение прошедших дней нашло выход в этой звериной вспышке эмоций, и Вестгейт неожиданно ощутил почти физически, как ему становится легче, еще легче, еще...

Когда по дороге зацокали, приближаясь, знакомые каблуки, Вестгейт был уже в порядке. Он сидел и, глядя в потолок, курил, с наслаждением выпуская огромные клубы дыма.

Игорь открыл заднюю дверь и скорее упал, чем сел в машину. Вестгейт слышал, как он стаскивает перчатки и швыряет их под ноги. Потом Игорь со стоном и хрустом потянулся, захлопнул дверцу и сказал абсолютно спокойным голосом:

- Ты не мог бы сесть за руль? А то я что-то малость не в себе. Похоже, хватит с меня на сегодня.

Вестгейт, не говоря ни слова, перебрался влево, закрыл дверь водителя и завел мотор.

- Только не разгоняйся, - попросил Игорь. - Держи где-нибудь около сотни. И минут через двадцать нам пойдет колонна навстречу, ты не удивляйся.

Вестгейт кивнул, по-прежнему молча, и осторожно тронул машину с места.

- Четверо в гражданской одежде, - тихо сказал Игорь, так тихо, что Вестгейт едва расслышал. - Никаких документов. Молодые парни, наши ровесники. Ты что-нибудь понимаешь, а, брат?

- Зачем ты это сделал?! - вырвалось у Вестгейта.

- Трое были мертвы, один в коме. Уверяю тебя, он бы никогда не проснулся. А клякса... Понимаешь, я должен был это сделать. Она нас выручила, а я - ее. Если кто-то узнает, что она действительно живая, разумная - ей конец. Я когда думаю о второй, о той, которую убили...

- Как это - убили? - переспросил Вестгейт.

- Понимаешь... - Игорь повозился, устраиваясь поудобнее. - Я же говорил, их было две. Одна слабенькая, она даже не шевелилась. И ее я отдал. А вот эта... Она подкатилась ко мне и потерлась о мою ногу, как щенок. Несчастный маленький одинокий щенок. И я сразу почувствовал, что отдать ее ученым на вивисекцию будет хуже убийства. Я тогда был в шоке, плохо соображал, действовал скорее инстинктивно... И спрятал ее за пазуху. И, пока мы ехали домой, слушал, как она со мной разговаривает. Не словами, конечно. Но она говорила. Она была счастлива, понимаешь? Впервые здесь, в нашем мире, она встретила человека, который мог относиться к ней как друг. Естественно, я не смог ее отдать. Это случилось два года назад. С тех пор мы вместе... Вот, На Службе знают, что она у меня. Но до них не доходит, что та клякса, которую они сдуру угробили, и моя приятельница - совершенно разные существа. И я им не дам этого узнать. Когда нынешний кризис рассосется... Хотя не знаю. Может быть, вместе с кризисом рассосется и Служба.

- А откуда ты знаешь, что вторая э-э... мертва?

- А мне эта сказала, - Игорь машинально прижал руку к груди, к тому месту, где во внутреннем кармане отдыхал, набираясь сил, теплый черный комочек. - Буквально три дня назад. Я пришел со Службы и увидел, что она страшно расстроена. Спрашиваю, в чем дело, а она... Черт, извини, я так говорю, как будто она действительно словами изъясняется. В общем, ту, другую, сунули под какое-то жесткое излучение, и она распалась. Я думаю - ну все, конец, завтра ко мне Королев подойдет, и как выкручиваться, совершенно непонятно. Но Королев не подошел. Я теперь понимаю, что кризис тогда уже начался, и им было не до кляксы, им важнее всего было не вывести меня из. равновесия. И слава богу. Потому что тогда все могло обернуться как-нибудь нехорошо. А теперь я ее просто не отдам. Не отдам, и все. Правда? - спросил Игорь, и Вестгейт понял, что он сейчас обращается к кляксе. - Правда. И катитесь вы все, господа хорошие, к чертовой матери...

Вестгейт закурил и в раздумье забарабанил пальцами по мягкому ободу руля.

- Слушай... - он подумал секунду и решился сказать о главном, о том, что еще не было сказано и чего, судя по всему, Игорь опасался не меньше, чем он сам.

- Слушай, - повторил Вестгейт уже увереннее. - Ты понимаешь, что там, в машине, были не те, кто якобы гоняется за мной?

- Разумеется, - ответил Игорь совершенно без выражения.

- Ты можешь предположить, что это значит?

- Могу. Но ты мне не поверишь.

- То есть?

- Ставлю десять против одного, что, когда мы приедем к Мэксу, нам снова пощекочут нервы.

- И что? - Вестгейт мучительно пытался сообразить, что Игорь имеет в виду, но пока не мог.

- Если разбить все время с момента нашей встречи на логические этапы, ты заметишь, что на каждом этапе мы получали крепкий удар по психике. Либо шокирующая информация, либо чрезвычайное происшествие.

- Согласен. Но... Ведь не все, что с нами случилось, было заранее спланировано.

- Но все было на руку тому, кто нас ведет. Согласись. Вот я и говорю, что, пока не доедем, нас обижать больше не будут. А то, неровен час, впадем в истерику. Окончательно потеряем самообладание, и то, чего от нас хотят добиться, не произойдет. Мы не сможем этого сделать, потому что будем от переживаний еле живы. Мы же не оперативники, нас не тренировали на такой безумный стресс...

- Если ты что-то хочешь мне сказать, то говори, - сказал Вестгейт жестко.

- Не надо меня готовить.

- А я просто еще не знаю. Но у меня совершенно четкое ощущение, что нас хотят заставить сделать что-то такое, о чем мы пока и не подозреваем. И тот, кто давит нам на мозги, - это Служба.

Вестгейт задумался. Ему пришло в голову, что выкладки Игоря логичны только на первый взгляд. На самом деле это была чистой воды научная фантастика самого низкого пошиба. Игорь просто не разбирался в тонкостях программирования человеческой психики. Хотя... Вестгейт недовольно сморщил нос. "Нет. Я просто все время поддаюсь его обаянию. Он какой-то... жутковатый и удивительно родной. И, между прочим, нормальный. Время от времени он ведет себя как псих, но на самом деле он в порядке. И мне очень тяжело относиться к нему свысока, анализировать его слова и поступки с позиции старшего. Ему хочется верить. И я верю, потому что это естественно. И вообще, может он знать о Службе такое, чего не знаю я? А ведь может..."

- У тебя есть опыт гипноза? - прервал Игорь размышления брата.

- Что? - удивился Вестгейт.

- Понимаешь... - начал Игорь осторожно. И Вестгейт услышал, что он боится того, что хочет сказать. А Игорь надолго замолк.

- Тебе кажется, что с тобой происходит что-то необычное? - спросил Вестгейт "фирменным" вкрадчивым голосом.

- Только не нужно мне разыгрывать психотерапевта! - мгновенно окрысился Игорь. - Да, кажется! Но только вот так не надо, понял?! Не надо так!

- Извини, - сказал Вестгейт безмятежно, хотя душа у него ушла в пятки. Ему вдруг показалось, что, не сиди он сейчас за рулем, братец с наслаждением треснул бы его рукояткой пистолета в ухо. - Дурная привычка.

- Ты таким голосом можешь с отчимом разговаривать! - заявил Игорь сварливо. - Или с бабой, из-за которой тебя раскрыли... Или...

Продолжить Игорь не смог, потому что от неожиданного рывка машины врезался физиономией в подголовник водительского сиденья. Он крепко прикусил язык и повалился вниз, судорожно цепляясь руками за все, что можно.

Щелкнул выключатель, и в салоне зажегся свет. Машина стояла как вкопанная. Игорь лежал на боку и обалдело таращился снизу вверх на склонившегося над ним Вестгейта.

- У меня раньше не было братьев, - сказал Вестгейт, глядя Игорю прямо в глаза. - Так же, как и у тебя. Я тоже, как и ты, всю жизнь чувствую себя безумно одиноким. И я просто не умею разговаривать с такими близкими людьми.

Игорю стало по-настоящему стыдно.

- У тебя хотя бы клякса есть, - заметил Вестгейт, отворачиваясь.

Игорь вскарабкался на сиденье, посидел немного, мотая головой, потирая ушибленный нос и осторожно шевеля прикушенным языком.

- Ты прости меня, - сказал Вестгейт. - Я просто устал. Если мы не научимся слушать и понимать друг друга, то кого вообще нам слушать и понимать, да и стоит ли?

Вдалеке, за холмом, горизонт осветился разноцветными огнями. Игорь просочился между передними сиденьями и устроился справа от Вестгейта.

- Поехали... - вздохнул он. - И прими мои извинения. Я больше не буду. Я вел себя как дурак. Мы оба устали, а меня к тому же замучили сомнения.

Вестгейт подавил в себе желание потрепать брата по плечу и нажал на газ.

- Зачем тебе гипноз? - спросил он деловым тоном.

- Я подозреваю, что со мной неладно, - ответил Игорь не менее спокойно и буднично. Только по едва заметным признакам Вестгейт уловил, насколько у брата нахмурены брови.

- Хорошо, - кивнул Вестгейт. - Нам бы только отдохнуть немного. И сделаем.

- Дождешься от них... - Игорь коротко хохотнул. - В могиле мы отдохнем, помяни мое слово. Вестгейт рассмеялся.

- Мы справимся, - сказал он.

Навстречу шла колонна из нескольких милицейских автомобилей. Ведущий коротко мигнул фарами, и Вестгейт ответил ему тем же. Игорь надрывно зевнул и взялся за телефон.

ГЛАВА 12

ПЯТОЕ ИЮНЯ, УТРО

Ворота в хозяйство лесничего были распахнуты настежь. А посреди дороги лежал чудовищных размеров пес. Вестгейт сначала решил, что собака нагло дрыхнет на посту. Затем он вытянул шею посмотреть, живая ли она вообще. Где-то за забором басовито гавкали в несколько голосов, а это серое чудовище не отреагировало на подъехавшую машину в принципе. Вестгейт уже собрался выйти наружу, когда заметил, что глаза собаки открыты и неподвижная псина, в свою очередь, самым внимательным образом его изучает.

Таких колоритных собак Вестгейт раньше не видел. Больше всего это животное походило на медведя - широкие плечи, тяжелая голова, толстые сильные лапы. Уши у собаки как бы отсутствовали, на их месте слегка шевелились пушистые серые кисточки. И вообще, что-то в этом звере было явно не так. "Посижу-ка я пока в машине, - благоразумно решил Вестгейт. - А то мало ли... Не Лондон все-таки".

Особенно Вестгейта насторожил имевшийся на собаке подозрительно ветхий ошейник, от которого внутрь двора тянулся облезлый брезентовый ремень. Видно было, что это все несерьезно и в случае опасности зверюга свою привязь запросто оборвет. Похоже, так уже случалось, потому что в двух местах ремень был завязан узлами. "А неглупо, - подумал Вестгейт. - Эффективная тактика. В это хозяйство без оружия не пройти. А если раздастся стрельба, то у хозяина наверняка дома целый арсенал на такой случай. Лесник ведь. Да к тому же и этот... Охотник на зомби. Легендарный человек. Тот еще псих, наверное".

Вестгейт потер усталые глаза тыльной стороной ладони и оглянулся на Игоря. Тот по-прежнему спал, уютно посапывая носом. Будить его Вестгейту не хотелось, но и предпринимать что-то в одиночку - тоже. Собака загораживала дорогу, а из дома никто не показывался. Вестгейт закурил, прислонился плечом к двери и невольно залюбовался собакой, которая по-прежнему неподвижно лежала посреди дороги. Постепенно до Вестгейта дошло, что в собаке ему показалось странным. Недаром ему пришло на ум слово "крокодил". В очень уж напряженной позе она лежала - лапы под брюхо, абсолютно неподвижный хвост навытяжку... И Вестгейт похвалил себя за то, что не стал высовываться.

Гавкать во дворе перестали. Крокодил буравил Вестгейта недобрым взглядом. Игорь спал. Вестгейт курил. Наконец за забором раздались тяжелые шаги, и в воротах показался хозяин.

Тут Вестгейт сделал глупость - он расплылся в обезоруживающей улыбке и открыл дверь машины. Реакция собаки была мгновенной - пес вскочил и угрожающе рванулся вперед.

- Фу!!! - рявкнул хозяин. Восклицание подействовало, кажется, на всех. Пес затормозил и оглянулся. Вестгейт захлопнул дверь и схватился за игольник. Игорь проснулся и резко сел.

- Ничего себе... - тупо пробормотал он, глядя на собаку. Тяжело вздохнул, прикрыл глаза и снова повалился на сиденье.

Хозяин сделал в сторону машины странный жест, который Вестгейт истолковал так: сиди, жди, не суетись. Вестгейт кивнул и показал большой палец.

- Винни! Фу, я сказал! - прикрикнул хозяин на пса, который снова таращился на машину, приоткрыв громадную пасть. Клыки в ней были как хорошего размера гвозди. - А ну, ко мне!

Пес снова оглянулся и послал хозяину неодобрительный взгляд. Он явно хотел оставаться на месте. Но его ухватили за ошейник и грубо уволокли за ворота. В машине Вестгейт нервно хихикнул. Собака произвела на него впечатление, и в случае конфликта стрелять в нее было бы очень неприятно.

- Игорь, - сказал он, трогая брата за плечо. - Игорь, просыпайся. Мы приехали.

- А?! - отозвался Игорь таким голосом, как будто его позвали по меньшей мере на электрический стул.

- Просыпайся, Игорь! Мы на месте.

- Ничего не знаю, - сообщил Игорь, не открывая глаз.

- Игорь, мы приехали! - сказал Вестгейт уже пожестче.

- Ну и разберись.

- Тьфу! - Вестгейт отвернулся и раздавил в пепельнице сигарету. - А ты?

- А я еще чуть-чуть... Ну хоть пять минут, а? Ну чего тебе стоит...

- Меня тут чуть не съели, а он, видите ли...

- Да никто тебя не ел! - прорычал Игорь с отвращением. - У меня же клякса. Она бы сказала. Все было в порядке.

- Клякса у него... А у меня... - Вестгейт в сердцах произнес несколько слов, которых Игорь не понял. Сказано было по-английски, но на каком-то арго.

- Не материтесь, господин дипломатический советник, - попросил Игорь, с трудом открывая ближний к Вестгейту глаз.

- Давай вставай. Вон лесник идет.

- А ты что, пароль забыл?

- А почему я должен?!.

Игорь со вздохом сел, помотал головой и сказал:

- Эх, пивка бы... Светлого и легкого, как позитивное мироощущение! Слушай, что мы с тобой лаемся все время, а? Вестгейт смутился и задумался.

- Это твоя страна, - сказал он. - Ты все время об этом твердишь, говоришь, что я здесь чужой. Вот и давай беседуй с местным населением.

- Ну, приеду я как-нибудь в твой Лондон!..

- И приезжай.

- И приеду!

- Как же, приедешь ты... Национал-патриот.

- А ты безродный космополит!

- Это еще что такое? - удивился Вестгейт.

- Не знаю. Но звучит неплохо. Как раз для тебя. Вестгейт рассмеялся.

- Хорошая мы парочка, - заметил он.

- Это точно. Кстати, лаемся-то мы по-прежнему, но обижаться друг на друга, кажется, перестали. А? Прогресс!

- Привыкаем, - кивнул Вестгейт.

- Ну? - спросили за окном. Это было так неожиданно, что Вестгейт подпрыгнул на сиденье. Лесник, оказывается, давно уже стоял возле машины и с интересом слушал перепалку братьев. Как ему удалось так незаметно подкрасться, Вестгейт и представить не мог.

- Доброе утро, - сказал Игорь. - Мы к господину Максакову Олегу Петровичу. Не подскажете...

- Это я, - кивнул лесник. Было ему на вид лет пятьдесят с небольшим. Поджарый и крепкий, с резкими и очень мужественными чертами лица, он сразу показался Вестгейту похожим на какого-то актера из картин прошлого века. Еще в леснике было что-то неуловимо схожее с самими братьями. А еще больше - с Игорем Волковым. Только кожа у лесника была словно дубленая, и пегие волосы не поседели, а просто выгорели на солнце.

Игорь молча рассматривал лесника.

- Что, документы показать? - усмехнулся тот.

- Извините, - сказал Игорь. - Я просто засмотрелся.