седло. Осмотрел критически и, сняв со своей лошади аркан, принялся
привязывать гоббера к коню.
боли, - что дороги можно выбирать".
Баронство Уденталь - графство Карталь
Эльрик де Фокс
Нет, от Кины-то понятно, да только пошел бы он к акулам с планами своими
матримониальными. А вот чего он ко мне подкатиться пытается? Понятно, что не
с целью женитьбы... Неужто контракт предложить хочет? Нет уж, нет уж, хватит
с нас Эзиса. Мне бы сейчас Кину к Ахмази отвезти, устроить ее там до лучших
времен, да самому пересидеть оставшееся время. В Удентале лет пять лучше не
появляться. На Запад вообще соваться не следует. Бичи Божьи, рыцари Анласа,
до сих пор кровушки черной жаждут. А у кого она здесь черная? У меня,
конечно. Бедный я, несчастный, жалко меня, жалко!
В-третьих, там Ахмази, евнух при дворе его величества. Точнее, двор при
Ахмази. И плевать, что вместо величества там халиф Барадский. Эннэм-то все
равно Ахмази в толстеньких пальчиках держит.
стороны за власть взяться, не знает.
познакомился лет триста назад. Правда, знакомство это трудно было назвать
мирным.
оно мне роднее, да к тому же я действительно склонен иногда эпатировать
окружающих). Словом, я бродил... бродила, а любимец Аллаха, халиф Барух,
увидев на улице своей столицы беловолосую женщину, высокую, вооруженную да к
тому же в мужском костюме, пожелал ее. Сильно пожелал. Сейчас же!
Немедленно! Хм. Н-да. Не видел он моего личика. Однако мужчина во мне
завопил:
вымыться и отдохнуть с дороги. И, Темный свидетель, отпущенное время было
использовано с толком. Когда ворвались наконец в гарем вооруженные евнухи, я
успел дотянуться до своего топора. У меня славный топор - одна из немногих
вещей, увезенных мной из дома. И он был лучшим оружием из всего, которое
доводилось видеть этим кастрированным воякам. Ну и сам я, прямо скажем, боец
не из последних. Скорее, даже, из первых. В мире, а не в Эннэме. Про Эннэм и
говорить не приходится.
когда я заявил, что желаю поговорить с халифом, эти ребята даже обрадовались
тому, что не нужно меня к нему тащить. Ведь, чтобы потащить, надо было
взять.
метаморфозой. И то сказать, не каждый день понравившаяся тебе женщина
превращается в здоровенного мужика, который играючи складывает десяток
вышколенных кастратов. Да еще и не убивает их при этом.
всплескивая руками и разражаясь проклятиями. Я ему, кстати, тоже понравился.
И в женском обличье, но это-то сразу. И - в мужском. В смысле, как боец. В
конце концов этот милейший человек предложил мне оставаться его личным
телохранителем. С одним маленьким условием: по закону Эннэма, мужчина,
увидевший лица многочисленных жен халифа, должен либо умереть, либо стать
евнухом.
и Мудрейший, Любимец Джэршэ, и прочая и прочая... (у Баруха было много
прозвищ). Когда я объяснил зачем, халиф поперхнулся, а стоящие вокруг меня
воины покраснели и смутились. Можно подумать, я открыл им нечто новое. Но
поскольку из ситуации нужно было как-то выпутываться, сохранив при этом и
жизнь и... сами понимаете что, я напомнил своему собеседнику о том, что
являюсь одновременно и мужчиной и женщиной, принимая разные обличья в
зависимости от настроения. Напомнил. Принял (в смысле, женское обличье. До
этого, в процессе разговора, мы активно принимали доставленную из Вольных
городов водку). И поняла, что мне-Трессе халиф тоже нравится. А то, что он
слегка догматичен, так это же поправимо.
получается в одном лице сочетание любовника и клиента. То есть обычно я либо
охраняю, либо имею... А вот чтобы одновременно...
познакомились и устроили там чудный переворот. Ахмази тогда, правда, совсем
сопляком был. Но уже умненьким. Слишком умненьким, чтобы простым евнухом
жизнь коротать. Его мозги да моя силушка, ох и повеселились мы! Уезжать не
хотелось. Да дела на Западе позвали. Позвали. М-мать. Интересно, а не начни
"Бичи" против меня сопляков кидать, остановился бы я когда-нибудь? Знали
они, что ли?
вспоминать - расстраиваться только. Сейчас хорошо все - и ладно. Солнышко
светит. Караван идет. Верблюды орут. Кина поет... Не поет уже. Притихла
что-то. Жаль, голосок у девочки приятный.
Кина налетела. Легка на помине. Встрепанная какая-то. Глаза блестят.
Почему нет, собственно? Сбруя новая. Дареная. Пока с ней обвыкнешься...
Караван медленно двигался мимо. Верблюды. Верблюды. Много верблюдов. Ага,
вот и Сулайман. Свесился между горбов подушкой эдакой. И действительно,
какой-то рыцарь рядом с ним. Беседуют они, понимаешь. Интимно. Ну беседуйте,
а я, извините, послушаю.
далеко, чтобы не вызывать подозрений. Однако достаточно близко, чтобы
слышать их разговор. Даже эльфам, с их ушками чуткими, до шефанго далеко. В
авангард выслал Али с Масхутом. Лучшие в десятке бойцы. Это их Махмуд
покойный на меня натравливал в тот памятный день, когда я на службу
наниматься пришел. Масхуту верить можно - он на меня, с тех пор как через
двор пролетел, смотрит преданно и все на стоянках пристает, мол, поучиться
бы. Мальчик неглупый. Может, и поучу. Ну-с, о чем тут говорят?
мне?
эльфов в Мессере только гномы. Да и то сказать, слыхал я поговорку, что где
один эльф пройдет, там двум гномам делать нечего.
собеседника. - Но сестру его я себе оставлю.
поближе, взводя арбалет. Приятно будет пристрелить эту тварь в плаще с
гербом характерным. Знаю я эти плащи. Рыцарь Владыки. Охотник на шефанго.
Вот только почему он на суше разъезжает, шефанго ведь все больше в море
ловятся?
Убивать в спину - пошло это. Да к тому же хочется в лицо поганцу взглянуть.
Я ведь раньше охотников на шефанго живьем не видел.
и звоном, - что семьдесят пять серебряных - невысокая цена за живого воина?
на этого эльфа хватит. А Сулайман, от природы смуглый, но ставший вдруг
серовато-зеленым, икнув, замер на своем верблюде.
Вышколенным да тренированным. Лопухам сопливым, которых учить еще и учить,
как с шефанго справляться. Хотя бы вдесятером.
Интересно, я бы сумел так спокойно относиться к готовому сорваться в меня
арбалетному болту?
на то, что его долг - охота на мой народ. А может быть, именно поэтому?
Лукин Евгений
Маккэфри Энн
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Березин Федор
Корнев Павел