скорчившаяся Тайде, которую он вырвал из лап неведомой Силы, не Смерти, но
чего-то, стоящего даже над этой зловещей старухой. Они не помнили обратного
пути. Заклятье просто швырнуло их в ту самую - или всё-таки другую? - точку,
откуда невесть сколько дней назад по времени Мельина Император сам шагнул в
бездну.
вернулись. Фесс оказался прав. Заклятие подействовало, хотя и совсем не так,
как они рассчитывали. Их вырвало прямо из самого пекла битвы, когда её весы
застыли в неустойчивом равновесии - доведётся ли им узнать когда-либо, чем
закончилось то сражение? Император вёл в бой повиновавшихся одному его взгляду
местных ополченцев, тотчас узнавших в нём настоящего вождя. Такое не
забывается. Если бы только Фесс был рядом... хотя нет, раз маг остался там, в
странном Эвиале, ему, Императору, будет чуть легче. У защитников того мира
появился могучий союзник.
ветер. Колючий, секущий снег, хлещущий по лицу, словно туча мелких острых
стрел. Тайде, дрожа, прижалась к Императору. А у них ни тёплой одежды, ничего.
Правителю Мельина легче - у него толстая стёганая рубаха, надетая под латы. А
Тайде... в легком кургузом плащике.
рукой. - Это наш мир. Всё кончилось. Всё позади. Мельин ждет нас.
пряча голову от порывов ледяного ветра. Тяжелые доспехи Императора были сейчас
холодны, словно сама смерть, но Тайде этого словно не замечала.
Разлома. Туман жил своей собственной жизнью, и плевать он хотел на двух жалких
двуногих, неведомым образом вырвавшихся из его цепких объятий. Разлом не был
хищником. Он не ведал, что такое "поражение". Он просто жил - и ждал. Уверенный
в конечной своей победе, если только к залитой белесым студнем бездне применимы
подобные слова. Он словно усмехался в спины двум случайно спасшимся. От меня вы
всё равно не уйдёте, казалось, говорил он.
смерзшихся до крепкости камня земляных глыб, кое-где ещё торчали скелеты
мертвых деревьев. Разлом не признавал вблизи от себя никакой иной жизни, кроме
своей собственной.
Нам тут нечего делать. Идём, надо добраться до легионеров...
и с испугом глядя на чудовищную пасть пропасти. - Он пойдет за нами... и в один
прекрасный день настигнет.
Император. - Честное слово, не стоит ждать так долго. Эй, Разлом! Слышишь меня?
Не трать даром время! Посылай своих, кто там у тебя есть! Я замерзаю, в самую
пору помахать мечом!
ним. Он могуч... очень могуч. Просто он пока ещё не сознает себя. Но когда
осознает...
одним мягким движением оттолкнул девушку, выхватывая клинок, - о, смотри,
кажется, он ответил!
моря заколыхалась. С чмокающим, хлюпающим звуком вверх взметнулся длинный язык,
словно притаившаяся в глубине исполинская ящерица попыталась проглотить
неосторожную муху.
белесая клякса рассыпалась на множество мелких брызг.
ты меня всё-таки слышишь. И тебе не нравится, когда обижают. Хорошо, учтём.
Тайде! Идём.
бы утихать.
касались лиц. Двое - человек и дану - шли прочь от проклятого места, туда, где
должны были гореть огни и стоять дозором легионеры Империи.
сеяли мелким снежком, словно как могли пытались помочь несчастной, израненной
земле. Словно старались хоть так прикрыть страшный и уродливый шрам, рассекший
некогда благодатные земли Мельинской Империи.
не в силах зацепиться, не в силах охладить горячие, словно воспалённое тело,
камни. Но тёмная полоса нагой земли относительно быстро кончилась, снег властно
распахнул свои белые крылья, укрывая всё вокруг. В былые времена тут уже должна
была стоять стража, уцелевшие в бойне с Радугой легионы Империи, не жалея сил,
копали рвы и насыпали валы, строили частоколы и возводили сторожевые башни,
стараясь хоть так отрезать "тварям Разлома" (как правило - уродливо-ожившим
земляным глыбам) дорогу в нутряные имперские земли. Император в своё время
придавал этому очень большое значение.
явно пребывал в забросе и небрежении - завалился набок, исчезли целые заплоты
по шесть-семь саженей. Невдалеке смутно виднелся сквозь снежную хмарь и муть
нагой скелет сторожевой вышки - без крыши, ограждения и лестницы.
меня пожизненно лагерные отхожие рвы чистить станет. Центуриона - выгнать без
пенсии. Манипулу - расформировать и разослать по дальним крепостям. Некому без
меня бить стало, что ли?
кладя ладошку на сгиб его локтя. - Погоди, ну что ты сразу - сплеча рубить? Ты
ж не знаешь, что тут случилось. Может, несчастье какое. Погоди. Не гневайся.
улыбнулся Император. - Хотя за такие дела...
сперва выберемся отсюда. Выберемся, оглядимся... а судить и карать всегда
успеешь.
добра, - улыбнулся Император.
совершенно мёртвым. Император знал - она вновь вспоминает Мельин, свою краткую
бытность Thaide, Видящей народа Дану и те поистине ужасные деяния, сотворённые
ею в опьянении мощью Деревянного Меча. - Не хочу... чтобы ты потом мучился, как
я.
данку и покрепче прижать к себе.
прочь. Их выбросило в мёртвой, безжизненной полосе, отделявшей гноящийся шрам
Разлома от незатронутых земель. Нигде - ни одной живой души. В кружащейся
снежной мгле - ни огонька, и под ногами - ровный, чистый снег На нём не
отпечатались даже звериные следы. Не говоря уж о человеческих.
глаза пригоршни секущей снежной крупы. Сгибаясь и прикрываясь плечом, Император
почти нёс на себе Сеамни, не слишком представляя себе, куда же он, в сущности,
направляется. В его время вдоль укреплённой линии проложили самый настоящий
тракт; судя по всему, открытое, занесённое снегом пространство между остатками
вала и лесом указанный тракт как раз собой и являло; но почему всё в таком
забросе?! Тарвус лишился разума и оставил Разлом без охраны?
на полуразрушенную небольшую казарму - по приказу Императора такие возводились
через определённые промежутки для отдыха дежурной смены наблюдавших за Разломом
легионеров.
оказалось разграблено - ни припасов, ни снаряжения. Одно хорошо - печка была
цела, и под навесом нашлись дрова. На полке осталось огниво и трут; вскоре в
закопчённом зеве весело затрещал огонь. Разумеется, сторожка промёрзла
настолько, что согреть её по-настоящему удастся только к следующему утру; но,
во всяком случае, у них есть крыша над головой.
тяжёлых деревянных лавок.
неё.
агатово-чёрных волосах медленно таяли слезы последних снежинок.
из Разлома?
не случилось. Разлом оставался прежним, он не изменился, он ещё не набрал
достаточных сил.
войска. Что-то экстраординарное, от чего зависела жизнь Империи, и графу
пришлось выбирать из двух зол.
Император.
мигом становились всё белее и белее. Император понимал, что Тайде сейчас
пытается прочувствовать всё здесь случившееся - трудная задача даже для бывшей
Видящей народа Дану.