read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Молодой, судя по фигуре, противник. Еще гибок, словно юноша, при этом уже силен, как настоящий мужчина. Одет в экзотические мокасины и типовой армейский камуфляж, специально подобранный не по размеру, не по росту. Комбинезон великоват молодому бойцу, висит складками, морщит, в результате чего контуры тела расплывчаты, смазаны. Все правильно, все по науке - в мешковатых одеждах легче оставаться незамеченным крадущемуся по лесу. На голове зеленая шерстяная шапочка-маска с дырками для глаз и рта. На уровне лба резинка, за нее запихана сзади, на затылке, веточка с листиками, опять же для пущей маскировки. Стоика, как я уже отмечал, чересчур обычная для бойца, обученного выполнять невероятно сложные кренделя ногами в воздухе. Обманчиво простую позицию занял молодой человек, голову мне морочит - кто умеет прыгать так же, как он, тот предпочитает иные стойки.
Нас разделяют три примерно метра. Я сместился, вышел из-за ствола и застыл с занесенной над головой тростью. И он окаменел, тоже ждет, тоже, видать, предпочитает контрдействия. Мы похожи на два изваяния, молча играем в гляделки, а тяжелые дождевые капли тем временем вовсю забарабанили по листьям. Прошли минуты, и дробь капель сделалась чаще. Еще минута, и дождь хлынул как из ведра. Мы же все стоим, изображая статуи, не мигая, не шелохнувшись, едва дыша. Скульптуры под дождем.
Неужели он всерьез собирается взять меня голыми руками? Пижонит? Слишком уверен в себе или чересчур глуп? Почему он один? Почему без оружия? И кто он в конце концов такой, этот странный боец?
Гром! Кажется, что небо треснуло, что молния пробила новую брешь, дождь - стена воды. Одежда прилипла к телу, заливает глаза.
А у него раскосые глаза, я заметил, когда сверкнуло, рассмотрел азиатский разрез глаз в обрамлении мокрой, шерстяной вязки маскировочной шапочки. Или я ошибаюсь, и он просто прищурился от ярко-белой вспышки молнии? А быть может, все совсем-совсем просто, и этот, очевидно, незнакомый мне боец не кто иной, как...
Он прыгнул. Точнее - крутанул сальто впереди и вбок. Резко разогнул опорную ногу, надломился в пояснице, скособочился и живым калачиком полетел в левую от меня сторону.
Я держу трость в левой поднятой руке, я стою подле толстой березы, и дерево опять же слева от меня. Он прыгнул так, чтобы дерево помешало мне достать его махом спецтрости. Молодец, соображает. Однако соображалка у него работает слишком прямолинейно, хоть и прыгнул, ха, вбок. Кого-то другого его тактический ход, быть может, и смутил бы, но не меня.
Итак, между нами толстенная береза, она не позволяет мне орудовать тростью как следует. Орудую как не следует.
Делаю шаг в обход ствола дерева, плечо замахнувшейся, вооруженной тростью руки трется о березовую кору, кончик спецтросточки цепляется за сучок, и оппонент спешит воспользоваться благоприятным моментом.
Боец в мягкой обуви буквально взлетает, подошва мокасина летит, метясь в мою замахнувшуюся руку с тросточкой, конкретно - в согнутый, поднятый локоть. Как раз этого, весьма логичного, кстати, атакующего действия я от него и ожидал.
Атакую атакующую конечность. Превращаю мишень в орудие возмездия. Бью острым локтем в летящую навстречу плоскую подошву мокасина. Вкладываю в удар весь свой вес, посылаю в атакующий локоть сгусток энергии из точки дан-тянь. Хвала Будде, пока стоял, изображая из себя статую, успел, образно выражаясь, подзарядить биоаккумуляторы.
Весь вкладываюсь в удар. У оппонента, наверное, создается иллюзия, будто врезал пяткой изо всех сил по бетонной стенке, да еще попал в торчащий из бетона огрызок арматуры. Кость и сухожилия бойца не выдерживают. Кость не сломана, но трещинка ему обеспечена, и вывих в суставах гарантирован. Боец, хотя нет, он больше не боец. И все же, падая на спину, он, молодчина, пытается достать меня другой ногой. Но это уже несерьезно. Отмахиваюсь лениво протезом.
Он упал на спину, попытался было разорвать дистанцию, перекатиться через голову. Фиг тебе, а не кувырок! Опускаю трость, работаю ею не как саблей, а на манер рапиры. Кончик трости упирается в ямку под кадыком оппонента. Стоит слегка надавить, и кирдык кузнечику. Вздыхаю устало:
- Фу-у, заколебал ты меня, кузнечик. Скажи спасибо дядюшке Семену - в последний момент перед твоим сальто-мортале я сообразил, с какой ты грядки овощ. Ноге больно?
- Терпимо, - мужественно ответил косоглазый, пошевелил головой осторожно, типа, намекая робко, чтобы я убрал тросточку. Я сделал вид, что не понимаю его намеков.
- Папашка велел, поди, меня встретить чин-чином, а ты, оболтус, решил силушки свои да технику проверить? Да, дурачок? - Немного, совсем немного усиливаю давление тростью на его шею. Пускай почувствует себя насекомым под иголкой натуралиста, ему полезно.
- Отец вам говорил обо мне?
- Когда? Мы с ним беседовали лишь однажды, и, полагаю, нас "писали" и на видео, и на аудио. Сам же твой папашка, полагаю, распорядился фиксировать ту нашу беседу.
- Как вы догадались, кто я?
- По глазам. Они у тебя косые. Не думаю, что в деревне Черниговке все жители сплошь корейской национальности. Слушай, раз ты решил со мной поиграть, значит, все в порядке, мои женщины нормально добрались и можно позволить себе расслабиться?
- Да. Ваши добрались благополучно. Отец... - он сглотнул судорожно, - простите меня... Отец говорил - вы последний из НАСТОЯЩИХ. Я дерзнул проверить себя. От всей души, МАСТЕР, благодарю за урок. Прошу извинить мою дерзость.
- А если бы я тебя убил, дурачок?
- Я был готов и к этому. Но... - он запнулся, - но я хочу, чтобы вы поняли, я бы не стал вас травмировать, если бы...
- Да кабы! - грубо оборвал я. - Нахал! Думал небось, что калека хромоногий черт знает сколько времени в пути, типа, поваляю дяденьку и принесу потом глубочайшие извинения, так? А я, по твоему мнению, чего? Должен впасть в умиление от твоей филигранной техники, вспомнить себя в юности и пустить скупую ностальгическую слезу? Слушай-ка, щенок, а ну как я сейчас расстегну ширинку и помочусь на твои раскосые глаза, а?
- Самураи учили: убивай, но не унижай.
- Словечко "самурай" в переводе значит "служащий знатного господина". Я же служу госпоже Ночи, ежели выражаться высокопарно. Я призрак из прошлого, где, кстати, гуманисты-самураи вовсю пытали и унижали пойманных ниндзя, потому что они, ниндзя... Потому, что МЫ всегда презирали самурайские условности... А если бы я тебя убил, как бы потом объяснялся с твоим папашкой?.. - Я убрал трость от его горла. - Хватайся за тросточку и вставай, оболтус. Тебе сколько лет-то?
- Двадцать, - он ухватил трость, подтянулся, сдерживая стон, поджал пострадавшую ногу.
- Возьми себе трость, недоросль, - поможет скакать на одной ножке. Мда, ну мы и парочка! Дуэт хромых, блин. Далеко нам хромать-то, чадо?
- Близко.
- Поковыляли, чадушко. Кто тебя тренировал, отец?
- Отец вечно занят. Дед учил до двенадцати лет. Мне исполнилось двенадцать, когда дед умер, дальше я сам тренировался.
- Оно и видно! Физику тебе дед поставил, а мозги вправить не успел. Маску-то сними, Фантомас. Придем, не знаю где, но найдешь мне испорченную перчатку для протеза и патроны для его зарядки, ясно?
- Найду...
Черниговка действительно оказалась близко. За каких-то двадцать минут дохромали. Я расслабился, позволил себе цепляться за деревья, глотать дождевую воду и вдоволь наигрался в Макаренко, не жалея языка в воспитательных целях, все двадцать минут чехвостил молодого попутчика почем зря. А дождь лил прям-таки тропический, и гром то и дело бил по ушам, и молния хлестала землю, воюя в наступившем вдруг кромешном мраке, и проигрывала в борьбе с темнотой. Мы ковыляли не таясь, ибо у жителей Черниговки не было ни малейшего шанса разглядеть что-либо сквозь темень, усиленную дождевой завесой. Мой встречающий на ощупь отыскал засов родной калитки, последние шаги в отяжелевших, впитавших энное количество небесной влаги одеждах, не скрою - дались с трудом. Кое-как я взобрался на низкое крылечко вслед за молодым оболтусом, он постучал в дверь тросточкой, скрипнули петли, провожатый вежливо пропустил меня вперед и... Клянусь, я чуть не упал, удержался в вертикальном положении, честное слово, чудом! Клара едва-едва меня не уронила, повисла на плечах, прижалась теплой щекой к щетине на подбородке, прошептала в ухо: "Я верила, верила, бог есть!.."
Полненькая, скуластая, узкоглазая женщина, очень домашняя и уютная, мягко отстранила от меня Клару, заботливо поддержала за локоть, за тот, которым я повредил ногу, скорее всего, ее сыну. Тем временем, очевидно, ее муж кореец по имени Юлий шептался с отроком.
Я спросил, где Машенька, Клара сказала - спит. Юлий отвесил сыну звонкую пощечину, женщины и я оглянулись на звук, папа и сынуля вежливо нам улыбнулись. Хозяйка дома с одной стороны, Клара - с другой повели меня из прихожей в комнаты, точнее - в отведенную мне комнатушку. Юлик нас догнал и начал объяснять Кларе, почему эту ночь мне, смертельно уставшему, следует провести в одиночестве. Хозяйка помогала мне раздеваться. Одежды, с которых натекла огромная лужа, отдала Кларе, оружие Юлию. Помогла отстегнуть протез, появился хромоногий оболтус с тазом, полным теплой воды, и двумя полотенцами, его мама намочила одно полотенце и сделала мне обтирания, а Клара другим, пушистым махровым полотенчиком вытерла меня досуха. После меня уложили на диван, на белоснежные простыни. Юлик пощупал мне пульс, кивнул: мол, удовлетворительно, его уютная супруга принесла бактерицидный пластырь, залепила кровавые мозоли на моих стопах. Ой как хорошо, братцы и сестры! Как славно почувствовать себя маленьким, окруженным заботой взрослых. Я незаметно для себя заснул, и мне приснилась малютка Машенька.
В иллюзорном мире сна Машенька быстро росла. Вот она показала мне идеально правильный прямой удар ногой, и ей уже семь. Вот сумела слезть с высоченного кедра вниз головой, ловко перебирая тонкими ручонками с тугой мускулатурой, сжав ствол кедра ороговевшими пятками, и ей уже десять. А вот Машенька встречает ударом кулака брошенный в нее камень, кусок гранита раскалывается, и ей тринадцать. Она закуривает... О нет! Это не Машенька дымит табаком, это Кореец...
Проснулся я от запаха табачного дыма. В комнате темно, лишь трубка пыхает слабым красноватым светом, когда Юлий затягивается. Табачной подсветки хватает, чтобы подробно рассмотреть смуглое, задумчивое лицо с узкими глазами. А еще я вижу заштрихованное темнотой плетеное кресло, в котором сидит Юлий, чувствую терпкий запах горячего зеленого чая с жасмином на низком столике у моего изголовья, слышу дробь дождевых капель, разбивающихся об оконное стекло.
- Проснулся?
- Угу, - я зевнул в ответ.
- Ничего, что я тебя разбудил?
- Правильно сделал. - Я завозился, пихнул подушку под спину, поменял положение лежа на позицию полусидя.
- Как ты?
- Нормально, ежели забыть о мозолях. Ботинки, понимаешь, дрянные попались.
- Я тебе чай принес.
- Спасибо. - Беру фарфоровую чашку, глотаю ароматный напиток, и приятное тепло прямо-таки разливается по телу. - Великолепный чай. Как ты его завариваешь? Научишь потом?
- Научу. Прости за сына, он...
- Ерунда! Как у него нога-то?
- Пустяк, до свадьбы заживет. С ним занимался мой отец, когда жив был. Я занят все время - раньше служба, теперь корейским землячеством занимаюсь, отсюда и пробелы в воспитании.
- Ничего, подрастет - поумнеет.
- У тебя хорошая дочь, не сомневаюсь, что ты ее достойно воспитаешь. Вырастет, отдашь ее за моего сына?
- Вы, корейцы, насколько я знаю, предпочитаете женить сыновей на своих соплеменницах.
- Ты, Семен Андреич, свой. Мы оба с тобой из одного вымирающего племени идеалистов. Я предвидел, что ты обнаружишь радиомаячок, и...
- И воспользовался мною, - подхватил я, - как средством для уничтожения "эликсира Тора", как...
- Выслушай! - Он жестом попросил меня замолчать. - Дай возможность объясниться. Ты, Ступин, следишь за теленовостями, читаешь газеты?
- Иногда.
- Обращал внимание на сообщения о дезертирах? В армии всегда сложно адаптироваться вчерашнему мальчишке. Единичные случаи дезертирства случались и в семидесятых годах прошлого века, и в восьмидесятых. Особенно тяжело служилось в начале девяностых, но во время экономической шокотерапии, ударившей, и крепко, по вооруженным силам, случаи дезертирства оставались ЕДИНИЧНЫМИ. Ближе к середине девяностых, вспомни, чуть ли не раз в неделю выпуски теленовостей начинались с сообщения о солдате, иногда сержанте, завладевшем оружием, пристрелившем изрядное количество своих товарищей и совершившем побег. Бежали не только первогодки, из частей, далеких от линии чеченского фронта. Зачастую пойманные дезертиры невнятно и туманно объясняли причины, толкнувшие их на убийство и совершенно безнадежный побег. Журналисты рассказывали общественности о дедовщине, как будто раньше ее не было, о невменяемости, как будто раньше в армии все призывники были стопроцентно вменяемые. Толком ЭПИДЕМИЮ дезертирства середины девяностых журналисты и общественные организации так и не сумели объяснить. Как ты думаешь, Ступин, почему?
- Сразу не отвечу, нужно подумать, - я отхлебнул чаю, наморщил лоб. - Гм-м... ну и вопросики задаешь - никто толком объяснить не может, а я... Буду размышлять вслух. Ежели занесет не туда, ты меня остановишь, договорились? Итак, в нашей беседе возникла тема "эликсира Тора", но вместо того, чтобы ее развить, ты заговорил о неожиданно массовом дезертирстве середины девяностых. Да, я помню и экстренные выпуски теленовостей, и газетные заголовки. Ты прав, дедовщина и психи всегда... Блин! - Меня осенило, и, ну очень, признаться, неприятное просветление наступило в мозгах. - Черт побери, неужели?
Кореец кивнул.
- Ну ни фига себе... - только и сумел выдохнуть я.
- Подробностей не жди, детали разглашать не имею права. В общем и целом все происходило примерно так: в начале девяностых при моем непосредственном участии осуществлялись поиски и захват сумасшедшего изобретателя сверхоригинального психотронного оружия. Я и предположить не мог, мне и в страшном сне не могло присниться, что через несколько лет новейший метод псивоздействия начнут испытывать на срочниках.
- Это ж какая, интересно, сука придумала устраивать такие эксперименты, а?
- А какая сука вооружила армию Дудаева? Повторяю - детали я разглашать не имею права. Скажу так: шила в мешке не утаишь. Так сказать, "мешок" в начале девяностых был совсем дырявый. Вспомни, как американцам предоставили схему расположения "жучков" в их посольстве.
- То есть ты намекаешь, что пси-оружие попросту...
- Будет! Я и так сказал тебе лишнее об одном из своих ночных кошмаров, о камне на душе, одном из камней... - Трубка потухла, но я видел выражение его скуластого лица, и мне стало искренне жаль собеседника. - Вернемся, Ступин, к недавним событиям. К нашим с тобой баранам. Когда возникла тема "эликсира Тора", я дал себе клятву, что ни за что на свете, вопреки всему и вся, не стану крестным еще одного пси-средства. Сейчас в стране не то положение, как в начале гнилых девяностых, происходят некоторые, вселяющие лично в меня надежду, изменения, но медленно, и чем они закончатся, еще неизвестно. Я не смог еще раз рискнуть своей совестью, пренебречь принципами. Ты в силах меня понять, Ступин?
- Ха, - я невольно усмехнулся. Не хотел, горькая усмешка сама вырвалась на волю. - Ты предлагаешь разменной пешке понять и оценить замысел совестливого гроссмейстера, который ею, пешкой, пожертвовал во имя принципов, да?
Он долго молчал, я тем временем допил чай, поставил пустую чашку на низкий столик и сумел-таки прогнать с лица перекосившую губы усмешку-ухмылку. И наконец он нарушил призрачную тишину ночи, разбавленную шумом дождя и биением наших сердец.
- Я бы позаботился о Кларе и девочке, как и обещал, - тихо произнес совестливый Юлий.
- Ну да, ты меня классно шантажировал дорогими мне людьми, снимаю шляпу. Ты предоставил мне завидный выбор - нагнуться и сунуть шею в строгий ошейник или геройски погибнуть, помня о твоем обещании помочь Кларе, спасти ее и малышку от мерзавца, который числится их мужем и отцом, и заодно от пошлого существования в одной будке с цепным Бультерьером. Если бы я выковырял из ранки радиомаячок и помчался к Кларе, я бы все равно сдох, правда? Сколько твоих архаровцев стерегло Клару? Сотня? Три?.. Блин, о чем я? И пары снайперов хватило бы с лихвой... Из любезно предоставленных вариантов я выбрал геройскую кончину с посмертной реабилитацией. Однако не скрою, я надеялся выжить и, как видишь, отделался всего лишь инвалидностью. Мда, всего лишь... Скажи-ка, идеалист-соплеменник, чем устраивать великие сложности с поисками, с поимкой, с шантажом Бультерьера, не проще было бы тебе самому переодеться в униформу предков сульса и лично провести акцию по уничтожению "эликсира Тора", пожертвовать не пешкой Ступиным, а собой, улучшить свою карму, смыть собственной кровью камень с души?
- На мне землячество. Раньше, будучи в чинах, я помогал землякам чем только мог, сейчас я целиком погрузился в дела землячества. Если бы я поступил, как ты говоришь, - тень пала бы на все землячество. Улучшая собственную карму, я бы...
- Ха-ха-ха, - я не сумел сдержать смех. - Только что ты называл меня человеком одного с тобою племени, и нате вам, вот-вот пустишься в рассуждения о сложном положении узкоглазых меньшинств в русскоговорящей отчизне. Нет, конечно, отведя мне роль камикадзе, ты чувствовал угрызения совести, верю! Но помнил о братьях, о сестрах по крови и думал о тысячах спасенных жизней взамен моей одной, о тех, кому суждено было стать жертвами "эликсира Тора"! Тебе, наверное, снились обколотые вакциной боевики ваххабиты, и северокорейские коммунисты, и наши спецназовцы в Чечне, и бандиты, и скинхеды. Толпы убийц и горы трупов или одинокий покойник Ступин? Само собой разумеется - выбор очевиден. А заодно - изящный уход в отставку. Ведь с той должности, которую ты занимал, просто так в отставку не уйдешь, правда?
- Правда, - он кивнул. - А если бы твой дед послал тебя на смерть, Ступин? Если бы он счел это ЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ? Трагедия, Ступин, это когда обе стороны правы, каждая по-своему.
- Кстати, в лесу подле деревушки, где я крестьянствовал, был оборудован схрон, в нем был спрятан дедовский меч, кое-какие опасные для окружающих штучки-дрючки, специфическая одежонка, деньги, ценности. Какова судьба схрона?
- Меч висит в московской квартире Черных. Генерал повесил его на ковер в своем кабинете. Прости, я прекрасно понимаю, что он для тебя значит...
- Прощаю! Обидно до боли, однако дед всегда говорил, мол, меч всего лишь символ, а символы, как и прочие условности, ничего в конечном итоге не значат.
- Деньги, побрякушки, все сдали по описи. Деньгами я тебя снабжу. Оружие получишь, какое пожелаешь.
В землячестве есть кузнечных дел мастер, любое холодное оружие проси смело. С современным стрелковым оружием также никаких проблем. В землячестве есть замечательный пластический хирург, одинаково мастерски работающий как с женскими, так и с мужскими лицами. У тебя останутся, что поделаешь, особые приметы - культя и хромота, но лицо изменится кардинально. У Машеньки особых примет нет. Она растет, постоянно меняется, ей изменять внешность нету необходимости. Документы, все абсолютно, сделаем для вас троих настоящие. Выбирайте любой город, кроме Москвы и Питера, купим вам квартиру. Захотите жить на природе - построим дом. Средствами обеспечим пожизненно. Для справки: родителям Клары помогаем скоро как год. Для начала организовали им выигрыш в лотерею, крупный. Уляжется понемногу волна с вашим исчезновением, и аккуратно устроим Кларе встречу с родственниками. От лица землячества обещаю и любую другую помощь. Случись что со мной, все мы смертны, вам всегда поможет мой сын. Случись что с сыном - у меня двое братьев, сестра, племянники, смело на них рассчитывайте. Я умею платить долги, Ступин. Подумай, чего ты хочешь еще, кроме перечисленного. Единственная просьба - побыстрее определись с будущим местом жительства, потому...
- Уже! Мы поедем в Сибирь. Извини, но конкретного адреса не назову. Да и нету... В смысле - не будет его у нас, адреса. Ха! Разве что "Тайга-медведь", но по такому адресу письмо не отправишь. Насчет родственников Клары... Гм-м... Я сам выйду на связь, о'кей? Способ оговорим.
- Уезжаешь на родину, Ступин?
- Да, в те места, где родился, где воспитывал меня дед-японец, готовил к невзгодам, обучал своему искусству. Знаешь, я, маленький, ненавидел деда, слишком радикальные воспитательные методы предполагает обучение. Боюсь, и Машенька меня возненавидит на первых порах, когда начну ею заниматься.
- А стоит ли? Скажи, и землячество финансирует ее учебу в престижном европейском колледже.
- Нет, ветвь древнего искусства не должна засохнуть. Я обязан передать дочери все секреты.
- Но...
- Молчи! Догадываюсь, что ты скажешь. Да, если клинок хорошо заточен - рано или поздно на нем появится кровь. Однако такова ее судьба, ее карма, стать особой ковки клинком, и клянусь Буддой, не ее это будет вина, ежели кто бы то ни было рискнет проверять остроту заточки.




































































Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [ 15 ]
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.