Чтение 15–й страницы книги ~Тик-так~

- Именно это я и имею в виду.

- Ты знаешь, как пользоваться помповым ружьем?

- Конечно. Но я сомневаюсь, что оно остановит тварь.

Дел вручила ему "моссберг".

- Зато оно может временно оглушить, замедлить ее продвижение. Помнишь, ты рассказывал, как стрелял в чудовище из своего пистолета? А заряд из дробовика обладает еще более сильным останавливающим действием. - Она немного помолчала. - Ну ладно, пора в путь. Ты скорее всего прав насчет того, что нам лучше постоянно находиться в движении. Свет выключить!

По ее команде свет в кабинете погас. Выходя из кабинета следом за Дел, Томми сказал:

- Послушай, Дел... Зачем тебе работать официанткой, если ты уже миллионерша?

- Чтобы понять.

- Понять что?

- Свет выключить! - скомандовала Дел, выходя из гостиной в прихожую. - Чтобы понять, какова жизнь обычного человека, и не слишком отрываться от земли.

- Но это же нелепо.

- Если бы я не проживала часть моей жизни так, как живут остальные люди, в моих картинах не было бы души. - Она открыла дверь стенного шкафа и сняла с крючка нейлоновую лыжную куртку голубого цвета. - Труд, тяжелый ежедневный труд - вот вокруг чего вращается жизнь абсолютного большинства простых людей.

- Но большинство людей вынуждены работать, а ты - нет, так что, в конце концов, для тебя это вопрос выбора, а не вопрос необходимости, которую ощущает каждый из нас. Как же ты можешь понять что-нибудь из того, что чувствует каждый из нас?

- Пожалуйста, не придирайся к словам.

- Я не придираюсь.

- Нет, придираешься! В конце концов, мне не обязательно быть кроликом и дать разорвать себя на части, чтобы понять, что чувствует бедное создание, за которым гонится голодная лиса.

- А мне кажется, что для того, чтобы понять весь этот ужас, ты обязательно должна хоть немножко побыть кроликом.

Натягивая лыжную куртку. Дел сказала:

- Ну что ж, я не кролик, никогда им не была и никогда не буду. Что за глупая идея - превращаться в кролика только для того, чтобы почувствовать, какой страх он испытывает. Впрочем, превращайся в кого угодно, если тебе так хочется.

Томми растерялся.

- Я что-то утратил нить разговора, - признался он. - Ты так быстро переходишь от одного к другому, что я не успеваю за тобой следить. В конце концов, мы говорим не о кроликах.

- А о ком? О белках, что ли?

- Ты и в самом деле художница? - спросил Томми, пытаясь вернуться к началу разговора.

- Разве кто-нибудь из нас может сказать, кто он на самом деле? - откликнулась Дел, роясь в шкафу среди других курток.

Ее манера говорить загадками довела Томми до того, что он позволил себе не менее загадочное замечание:

- Каждый из нас - что-то, постольку поскольку каждый из нас - все.

- Наконец-то ты сказал что-то разумное, - удовлетворенно заметила Дел.

- Да?

- Пфф-рру-ккт! - раздался позади него громкий комментарий - это Скути сжал зубами свой хот-дог.

- Боюсь, ни одна из моих курток тебе не подойдет, - сказала Дел, закрывая шкаф.

- Ничего страшного. Мне и раньше приходилось замерзать и промокать.

На гранитном столике под зеркалом, рядом с сумочкой Дел, уже лежали две коробки с патронами для "моссберга" Томми и для пистолета. Вскрыв их, Дел принялась набивать боеприпасами многочисленные карманы своей лыжной куртки. Томми тем временем разглядывал висевшую над дверью картину - абстрактное полотно, написанное яркими, сочными красками.

- Это твоя картина там, на стене? - спросил он.

- Тебе не кажется, что это было бы чересчур самонадеянно? Нет, не моя. Свои картины я храню наверху, в студии.

- Мне хотелось бы взглянуть на них.

- Я думала, мы торопимся.

Томми почувствовал, что картины Дел могут оказаться ключом, который поможет ему разгадать загадки этой таинственной женщины...

- Пфф-рру-кт-кт-кт!..

...И ее таинственной собаки. Либо ее стиль, либо выбор сюжетов, либо и то и другое вместе могут подсказать ему правильный ответ, и тогда, глядя на ее работы, он достигнет сатори - знания, которое так и не пришло к нему несколько минут назад.

- На это потребуется не больше пяти минут, - попробовал настоять он.

- У нас нет пяти минут, - отрезала Дел, продолжая набивать карманы куртки патронами.

- Три. Мне очень хочется посмотреть твои картины.

- Нам нужно выбираться отсюда.

- По-моему, ты просто уклоняешься от прямого ответа. С чего бы это?

- Я не уклоняюсь, - ответила Дел, с трудом застегивая последний, оттопырившийся под тяжестью патронов карман.

- Нет, уклоняешься. Что ты такое рисуешь, что и показать нельзя?

- Ничего.

- А почему ты вдруг так занервничала?

- Я не занерв.., не занервничала.

- Странно, значит, мне показалось. Посмотри-ка мне в глаза, Дел.

- Котят, - ответила она глядя в сторону.

- Котят?

- Да. Глупые, сентиментальные картинки, которые ничего не стоят. Потому что у меня нет таланта. Котята с большими доверчивыми глазами, печальные маленькие киски с грустными глазками, счастливые кошечки с большими, как тарелки, глазищами. Ну и прочие дурацкие Картинки, как собаки играют в покер или гоняют шары на бильярде. Вот почему я не хочу, чтобы ты увидел их, Томми. Мне было бы неловко.

- Ты лжешь.

- Котят, - настаивала Дел.

- Не думаю... - Томми сделал шаг к лестнице. - Две минуты, не больше.

Дел схватила со столика "дезерт игл магнум" и, повернувшись к Томми, прицелилась ему в лоб.

- Ни с места!

- Господи, Дел, он же заряжен!

- Я знаю.

- Не направляй его на меня.

- Отойди от лестницы, Томми. В ее тоне больше не было ничего игривого, он был холодным и жестким.

- Я бы никогда не направил на тебя оружие, - заметил Томми, показывая Дел дробовик, который он держал в правой руке.

- Я знаю, - ровным голосом ответила Дел, не опуская пистолета.

Ствол оружия смотрел прямо в лоб Томми. Он знал, что Дел не промахнется. С расстояния в десять дюймов не промахнулся бы и ребенок.

Перед ним была новая Деливеранс Пейн. Железная Леди Пейн.

Сердце Томми билось так сильно, что все его тело начало непроизвольно вздрагивать в такт этим мощным сокращениям.

- Ты же не будешь стрелять в меня, правда?

- Буду, - сказала она с такой холодной убежденностью в голосе, что Томми и не подумал усомниться.

- Ты готова убить меня, лишь бы я не увидел твоих картин?

- Ты еще не готов, - был ответ.

- То есть.., когда-нибудь может настать такой день, когда ты сама захочешь показать их мне?

- Возможно. Всему свое время. Во рту у Томми было так сухо, что ему не сразу удалось заставить поворачиваться свой шершавый, как терка, язык.

- Но я никогда их не увижу, если ты сейчас вышибешь мне мозги, - заметил он.

- Резонно. - Дел опустила пистолет. - Я об этом не подумала. Лучше я прострелю тебе ногу.

С этими словами она прицелилась в колено Томми.

- Одна пуля из этого чудовища может оторвать мне ногу, - предупредил Томми.

- Сейчас выпускают отличные протезы, - утешила его Дел.

- Я умру от потери крови, - пригрозил Томми.

- Я умею оказывать первую помощь.

- У тебя крыша поехала. Дел.

На этот раз Томми говорил вполне серьезно. Его странная знакомая не могла не быть до некоторой степени психически неуравновешенной, несмотря на ее собственные заявления, что разумнее ее человека не сыщешь. Какие бы тайны и секреты она ни охраняла, Томми не заметил в ее поведении и поступках ничего такого, что окончательно и бесповоротно убедило бы его в том, что Дел руководствуется логикой и здравым смыслом в общепринятом значении этого слова. Но, как бы она ни пугала его, Томми продолжало тянуть к ней с такой непреодолимой силой, что в пору было усомниться, в здравом ли уме он сам.

Томми захотелось поцеловать ее.

Это было совершенно невероятно, но Дел сказала:

- По-моему, я влюбляюсь в тебя, Туонг Томми. Так что не заставляй меня отстрелить тебе ногу.

Ей таки удалось смутить его. Покраснев до корней волос, Томми отвернулся от лестницы и пошел мимо Дел к парадной двери.

Дел не опускала пистолета.

- О'кей, о'кей, - пробормотал Томми. - Я подожду, пока ты будешь готова показать их мне. Дел наконец спрятала пистолет.

- Спасибо тебе, Туонг Томми.

- Но, - сказал Томми, - не дай Бог они разочаруют меня, когда я в конце концов их увижу!

- Это просто котята, - сказала Дел и улыбнулась.

Томми с удивлением отметил, что ее улыбка все еще способна согреть его. Секунду назад Дел готова была застрелить или искалечить его, но вот она улыбнулась, и он уже готов был простить ей многое, если не все.

- Мы с тобой оба психи, - сказал Томми. Ему казалось, что это самое разумное объяснение происходящему.

- Зато теперь ты, возможно, сумеешь благополучно дожить до рассвета, - парировала Дел, вешая сумочку на плечо. - Идем.

- Разве у тебя нет зонтика? - удивился он.

- Зонтик помешает тебе управляться с ружьем.

- Верно. А у тебя случайно нет второй машины?

- Увы, все машины стоят у мамы - у нее там целая коллекция. Когда мне бывает нужно что-нибудь особенное, я беру у нее, но, как правило, я обхожусь фургоном. Так что нам придется довольствоваться "Шевроле".

- Краденым "Шевроле", - подчеркнул Томми.

- Мы же не преступники, мы просто взяли его взаймы.

- Свет погасить! - громко сказал Томми, открывая парадную дверь, и свет в прихожей сразу погас. - Если нас остановит полицейский, ты будешь стрелять в него?

- Конечно, нет, - отозвалась Дел, выходя во дворик вместе со Скути. - Это было бы не правильно.

- Не правильно, значит? - проговорил Томми, удивляясь, как это он еще не потерял способности удивляться ее словам и поступкам. - А стрелять в меня - это, по-твоему, правильно?

- Правильно, хотя, признаюсь честно, я пошла бы на это только в крайнем случае, - ответила Дел, запирая дверь.

- Не понимаю, - пожал плечами Томми.

- Для меня это не новость. - Дел спрятала ключи в сумочку. - Ну что, пойдем?

Томми посмотрел на светящийся циферблат своих наручных часов. Шесть минут третьего.

Тик-так. Тик-так. Пока они были в доме, ветер совершенно стих, ни гром, ни молния уже не тревожили ночной тьмы, но потоки дождя продолжали низвергаться с сердитых небес на ни в чем не повинную землю. Ветви королевских пальм печально поникли, и с листьев непрерывно капало; исхлестанные безжалостным дождем папоротники почти лежали на земле, покорно распластав свои резные листья, в которых тысячи крупных дождевых капель подрагивали и сверкали в неверном свете уличных фонарей, и от этого листья папоротников напоминали расшитое бриллиантами зеленое кружево.

Скути показывал дорогу, важно ступая между лужами. Вокруг его хлюпающих лап поблескивали в кварцитовой щебенке слюдяные прожилки, и со стороны казалось, что собачьи когти высекают из камней бледные искры. Такое же призрачное сияние окружало его лапы и когда пес пошел по ведущей от дома дорожке.

Медные пластины калитки показались Томми ледяными, но он решительно толкнул ее, и петли негромко заскрипели, словно перекликающиеся в темноте горные духи.

Выйдя из сада на тротуар, Скути неожиданно остановился, насторожил уши и негромко зарычал, выронив из пасти резиновый хот-дог.

Томми обратил внимание на необычное поведение пса и замер на месте.

- В чем дело? - спросила Дел. Она удерживала калитку, не давая ей захлопнуться, и обеспечивала путь к отступлению на случай, если им придется вернуться в дом.

Но улица была пуста, и только звуки падающих капель нарушали тишину. Ближайшие дома были погружены во тьму, машин тоже не было видно. Никакого движения. Только дождь, бесконечный летящий к земле дождь, и потревоженные им листья качались в ночной темноте.

Белый "Шевроле", хорошо заметный в темноте, стоял футах в пятнадцати справа от Томми. Кто-то или что-то могло прятаться за ним, поджидая, пока они подойдут ближе, но Скути совершенно не интересовался машиной, а Томми был склонен доверять собачьим чувствам больше, чем своим. Пес неотрывно смотрел на другую сторону улицы, на что-то, скрывающееся в темноте прямо напротив них.

Поначалу Томми не мог разглядеть там ничего угрожающего или хотя бы необычного. Нахохлившись, стояли мокрые дома, и в их черных окнах не было ни огонька, ни намека на прижатое к стеклу бледное человеческое лицо. Взлохмаченные пальмы, тонколистные фикусы, раскидистые морковные деревья покорно и молчаливо сносили пытку водой. Бесконечные нити дождя, спускающиеся с грозового веретена ночи, тянулись и тянулись в янтарном свете одинокого уличного фонаря, сплетаясь в один могучий поток, который, захлебываясь, с хрипом заглатывал канализационный люк.

Скути весь напрягся, прижал уши к голове и снова зарычал. Только теперь Томми заметил человека в дождевике с капюшоном, который стоял, прислонившись к стволу морковного дерева. Он был довольно далеко от фонаря, но какой-то слабый свет на него все-таки падал.

- Что он там делает? - шепотом спросила Дел.

- Смотрит на нас, - уверенно ответил Томми, хотя он не мог видеть скрытого капюшоном лица незнакомца.

- Томми... - Голос Дел звучал так, словно она увидела еще что-то, удивившее и испугавшее ее, и Томми быстро повернулся к ней.

Дел молча указала на восток.

Там, в полквартале от них, стоял на углу улицы фургон Дел с ободранным правым крылом.

Томми перевел взгляд на неподвижную фигуру под деревом. В ней было что-то неуместное, почти анахроничное, как будто незнакомец только что вышел из машины времени, перенесшей его из средних веков в конец двадцатого столетия. Только потом он сообразил, что все дело в длинном плаще с капюшоном, который напоминал монашескую рясу с клобуком.

- Идем к "Шевроле", - шепнула Дел. Но, прежде чем они успели двинуться с места, наблюдатель сделал несколько шагов и попал в конус янтарного света от уличного фонаря. Лицо его оставалось скрыто под капюшоном - как будто это сама Смерть вышла на темные улицы, чтобы собрать урожай душ тех, кто умер сегодня во сне, - но фигура ночного наблюдателя показалась Томми смутно знакомой. Широкое туловище, грузные плечи, немного неуклюжие движения...

Неожиданно Томми узнал его. Это был добрый самаритянин - тот самый человек, который поспешил к нему на помощь на бульваре Макартура. Помнится, он как раз спустился с насыпи и приближался к разбитому "Корвету", когда Томми повернулся и побежал от объятого пламенем демона.

- Давай узнаем, что ему надо, - предложила Дел.

- Нет.

Тварь из куклы могла управлять самаритянином, могла прятаться внутри него, могла принять его облик - как обстоит дело в действительности, Томми не знал, но он ничего и не собирался выяснять. Единственное, что он знал наверняка, это то, что человека, который бежал к нему по грязным лужам, больше не существует. Он был либо убит, либо сожран живьем, либо подчинен той странной тварью, которая преследовала его с таким сверхъестественным упорством. Никаких сомнений на этот счет быть не могло.

- Это не человек, - объяснил он. Добрый самаритянин пошевелился в свете фонаря.

Рычание Скупи стало угрожающим.

- Скорей назад! - воскликнул Томми. - Назад в дом!

Несмотря на то, что Скути рычал достаточно грозно и, казалось, был готов нападать, повторять приглашение во второй раз не потребовалось. Лабрадор ловко развернулся и, промчавшись мимо Томми, юркнул в калитку.

Дел последовала за ним; Томми прикрывал отступление, держа "моссберг" перед собой. Когда медная калитка захлопнулась, он увидел, что самаритянин успел достичь середины улицы. Призрак в плаще явно направлялся к ним, но двигался все еще шагом, не переходя на бег, как будто наперед знал, что его жертвам не удастся никуда ускользнуть.

Томми услышал щелчок - это сработал электронный замок калитки. Это, однако, не давало им почти никакого преимущества, поскольку самаритянин мог перелезть через калитку за минуту или даже меньше. Далеко не спортивное телосложение вряд ли могло сколько-нибудь замедлить его: Томми знал, что теперь самаритянин обладает силой и проворством вселившейся в него твари.

Когда Томми добежал до внутреннего дворика, Дел уже ждала его возле открытой парадной двери. Ей удалось найти в сумочке ключи и быстро справиться с замком, и Томми с легкой завистью подумал, что он в подобной ситуации возился бы, наверное, в три раза дольше. Скути, судя по всему, был уже внутри.

Входя в дом следом за Дел, Томми услышал, как залязгала и заходила ходуном медная калитка.

Закрыв за собой дверь, он на ощупь нашел замок и запер его на "собачку".

- Не включай свет, - шепнул он.

- Это все-таки дом, а не крепость, - заметила Дел.

- Тс-с-с! - предостерег Томми. Снаружи доносились только звуки дождевых капель да гудение воды в водостоках.

- Послушай, Томми, - настаивала Дел, - мы не можем обороняться здесь, как в доте!

Томми, в очередной раз промокший, с новой силой почувствовавший холод и усталость, еще раз шикнул на нее. Он хорошо помнил кошмарную ночь на просторах Южно-Китайского моря, когда вьетнамские беженцы уцелели лишь благодаря тому, что не стали убегать от пиратов, а взялись за оружие и оказали им отчаянное сопротивление, и надеялся только на "моссберг" и на мощный пистолет Дел.

По бокам парадной двери были встроены в стену прозрачные панели шести футов высотой и двенадцати дюймов шириной. Они были сплошь залиты водой, но Томми все же мог рассмотреть размытые пятна фонарей и черные раскачивающиеся тени листьев пальм.

Казалось, время остановилось.

Ни тик... Ни так...

Никак.

Томми почувствовал, что у него заныли руки - с такой силой он сжимал ружье. Казалось, еще немного, и напряженные мускулы сведет судорогой. Он боялся снова столкнуться с демоном лицом к лицу, боялся с тех самых пор, когда впервые увидел зеленый змеиный глаз, глядящий на него из дыры в белой хлопчатобумажной ткани. А теперь тварь стала гораздо больше и гораздо страшнее...

По одной из стеклянных панелей скользнула какая-то тень: более плотная, быстрая, округлая, совсем не похожая на кружевные, остроконечные тени, которые отбрасывали листья папоротников и пальм. Но с улицы не донеслось ни звука.

Толстый человек не постучал и не позвонил в звонок, потому что он больше не был человеком. Вместо этого он с разбега ударил в дверь всем телом, ударил с такой силой, что дверь содрогнулась в дверной коробке. После второго удара петли жалобно крякнули, а в замке что-то звякнуло, как будто сломалось. Потом последовал еще один удар, еще более сильный, чем два предыдущих, но дверь каким-то чудом держалась.

Сердце Томми отчаянно колотилось. Отпрыгнув от двери, он прижался спиной к стене напротив.