Чтение 15–й страницы книги ~Место отсчета~

Все переглянулись, убедительного ответа они еще не знали. Но мама все-таки попыталась сделать определение, правда не совсем формальное:

- Придурок, который издаст кретинское распоряжение и начнет с упорством идиота требовать его соблюдения. И даже там, где его власть не должна, не может быть применена.

- Я не совсем понимаю, - сказала Любаня. - Пока не ощущается удушающей силы каких-либо придурков, как ты говоришь...

Ото, подумал Ростик, Любаня и мама перешли на "ты". Огромный прогресс!

- Я и сама не очень понимаю, - призналась мама. - Посмотрим, как будут развиваться события.

- Но я в самом деле пока не ощущаю... - настаивала Любаня.

Она любила, чтобы ей было все ясно. Кроме того, она любила задавать вопросы. Ростик почти забыл об этой ее манере.

- Это - до тех пор, пока их мало, - предположил Ростик, стараясь уяснить идею мамы и для себя. - А когда их будет побольше и они, разумеется, абсолютно не побеспокоятся о том, чтобы их распоряжения как-то сопрягались между собой, тогда... Бр, даже представить противно.

Теперь он, кажется, понял, что его так задело в том совещании, на котором он присутствовал утром. Отстраненное, чрезмерно холодное отношение ко всему, о чем там говорилось. И неумение признать, что почти любую проблему, стоящую перед городом, можно решить без чиновного вмешательства.

- Но ведь без управления - анархия! Или я чего-то не понимаю?

- Нам кажется, что это так. Но так ли это? - спросил Рос тик.

- Ты говорил о лодке, - подсказала мама, отбирая у него пустую кружку.

- Верно. Потом нужно искать океан, строить флот, торговый прежде всего. Придумывать какую-то замену парусам, ведь ветры здесь не ахти, а расстояния, как сами понимаете, существенно больше, чем на Земле.

- Ты моряком хочешь стать? - удивилась Любаня. - А я считала, что глобтроттеры только по твердой суше бродят. - На лодках много товаров не увезешь. А на кораблях...

- А пурпурные увезли. И немало. Кроме того, есть другой вариант - может, лодки нужно делать побольше?

Любаня хитренько так улыбнулась ему, Ростик не удержался и дернул ее за подбородок. Так часто делал отец, когда он был поменьше. Этого Любаня не знала, но все равно улыбнулась от удовольствия. Мама поднялась, чтобы отнести грязную посуду на кухню. - Как я понимаю, ты собрался стать торговцем?

- Нет, я хочу только прокладывать пути, договариваться с соседями, устанавливать условия безопасного контакта.

- Договариваться? - преувеличенно удивилась мама. - Какой из тебя договорщик? С Любаней не можешь, а туда же! - Что значит - не могу?

- Ну, и как назовете, если все обговорено? - бросила мама через плечо, уходя на кухню. Ростик почувствовал, что стул уходит из-под него. Потому покрепче вцепился в стол и попытался выправить положение: - Это правда? - Она медик, - засмеялась Любаня, - не может ошибаться. - Значит, правда. - Правда, - подтвердила она.

Ростик встал, на все еще нетвердых ногах подошел к окну, выглянул. До завтрашнего утра непроглядная темень легла на их землю, на их город. Так бывало каждые двадцать часов, в этом не было ничего необычного Но Ростику показалось, это не совсем обычная ночь. В ней ощущалось рождение новой жизни, нового разума, человеческого сознания и человеческой души. Но рожденной уже здесь, в мире Полдневья.

- А теща знает? Вы ей сказали? - он и сам не мог бы объяснить, почему так спросил.

Может быть, ему показалось, чем больше людей об этом узнает, тем легче это получится? И с Любаней, и с тем существом, которое теперь жило в ней.

- Да всем уже рассказали, все в курсе, - сказала, возвращаясь, мама. Она несла чайник и заварку. Компот или не компот, но вечерний ужин должен заканчиваться свежим чаем. - Ты последний узнал.

Любаня с интересом, но и с заметным опасением следила за Ростиком. Наконец спросила: - Ты... доволен?

Ростик сел перед ней на пол, положил руку на живот. От удовольствия и наслаждения Любаня прямо засветилась. Мама лишь головой покачала. Потом села, налила себе чашку, попробовала. Дотянулась до ванночки с водой, над которой в трех державках горели лучины. Поменяла две из них на новые. Стало светлее и, конечно, уютнее.

- Мой тоже узнал, когда я на третьем месяце была, - почти заговорщически пояснила она Любане.

И что это за манера у женщин, словно они что-то такое особенное знают, подумал Ростик. И ведь ни возраст, ни приличия в этом ничуть их не сдерживают Вот я тут сижу, а ей и невдомек, что мне может быть неудобно.

- Он полярник, - пояснил Ростик, избегая прошедшего времени. Да это было бы и неправильно, ведь он где-то, по всей видимости, жил, продолжал жить. - Вернулся из экспедиции, а маманя ему бу-бух - новость! И никакого снисхож дения, что у него работа такая. - У всех у вас работа такая, - проворчала мама.

- Верно, и ты такой же. Посмотри на мать, - встрепенулась Любаня, - на ней лица нет, а тебя все где-то носит.

- Да как же вы не понимаете, нам тут нужно обустраиваться. Следовательно...

- Да все мы понимаем, - усмехнулась мама и налила себе вторую чашечку чаю. - Просто ворчим, потому что вас, - она произнесла это со значением, - всегда почему-то нет дома.

- Вот и обидно, - докончила Любаня. - Кажется, что мог бы кто-то другой...

- Нет, что ты! - вступила мама. - Это же оскорбление рода Гриневых, если кто-то другой заберется туда, куда и медведи не ходят, раньше чем эти... - она фыркнула, - глобтроттеры!

Ростик только головой покрутил. Здорово у них получалось. - Ну, спелись, подружки.

Мама и Любаня посмотрели друг на друга и расхохотались, да так, что стол затрясся, одна из лучин выпала из своей вилки и упала в корытце с водой. Ростик запалил еще одну лучину. Дай ему сейчас волю, он бы факел запалил, чтобы получше видеть эти два самых родных лица в мире.

Отсмеялись, посерьезнели. К тому же откуда-то издалека, из темноты вдруг долетел высокий собачий вой. Панцирные шакалы, подумал Ростик. Да, скорее всего они, собак в городе осталось так мало, что они и голос подать боятся.

- Все правильно, - произнесла мама. - Нам нужно обустроиться, как ты сказал. Иначе ему, - она кивнула на живот Любани, - будет плохо.

- Теперь у нас есть лодки. Изумительные летающие лодки. - Они помолчали, и Ростик добавил: - К тому же, мне кажется, ими наверняка не кончится.

- Опять предвиденье? - тревожно спросила мама, ох, и не любила она его приступы.

- Нет, просто предположение. И ожидание всяких новых... заварушек. - Разве последней недостаточно? - спросила Любаня. Ростик улыбнулся ей и со всей доступной ему убежденностью проговорил: - То ли еще будет!