вскоре после полуночи. Виктору совсем не хотелось уведомлять своих настроенных
не самым дружелюбным образом соседей, что в случае нападения Сапиместская
фогтия не сможет оказать достойного сопротивления. Поэтому одноклубники не
просто ушли из своего дома тайно - первые трое суток они пробирались по
полутемным дорогам только во мраке, на день забираясь в лесные чащи и отсыпаясь
в своих сохранившихся с двадцатого века ярких шелковых палатках. Только на
четвертый день, обойдя далеко стороной Нианурму, давшую знать о себе громким
собачьим лаем, Кузнецов решил показаться дневному свету и повел своих людей
дальше уже открыто, ни от кого не таясь.
представлялось сложным даже пешему, а потому одноклубники с удовольствием
сорили накопившимся в карманах серебром, снимая в постоялых дворах целые этажи,
затаскивая к себе продажных девок и вдосталь отливаясь местным кисловатым
пивом. Единственное, за чем строго присматривал командир - так это, чтобы его
соскучившиеся по ратному делу воины не затевали шумных драк. Ему совсем не
хотелось рассказывать какой-нибудь поселковой страже, кто они такие и куда
идут. Не вырезать же всех на своем пути ради секретности операции?
облегчая их кошельки, приближал отряд к конечной цели путешествия. Природа тоже
готовилась к предстоящей войне: солнце наконец перестало нестерпимо припекать
плечи и голову, по небу поползли тяжелые темные тучи, увозя куда-то в далекие
земли нескончаемые массы долгожданной, дождевой воды, а пару раз путники и сами
попали под проливной ливень, вынужденные с позором бежать к ближайшему ельнику.
вразвалку бредущий по дороге отряд с рюкзаками за спиной, поднявшись на
очередной взгорок, увидел впереди, над вершинами деревьев, зубчатые края
городских башен.
расправил затекшие плечи.
траве. Разумеется, они уже давно мало чем отличались от местных рыцарей и
богатых купцов - одежду проезжие торговцы доставляли им из Вайсенштайна, сами
они привыкли вести себя, как наглые и уверенные в своем превосходстве над
окружающими дворяне, кое-кто даже начал вставлять в разговор всякие чухонские
словечки. Он оставалось два очень важных момента. Во-первых, местные рыцари
предпочитали передвигаться верхом - а одноклубники за все годы ни к одной из
лошадей даже не прикоснулись. В набеги на соседей они ходили пешком, а когда
требовалось что-то вывезти - телегой управляли смерды Егор Клепатник или Никон
Рядоп-рях. Во-вторых - если местные жители и пользовались заплечными мешками,
то они отличались от туристских рюкзаков, как лопата от бульдозера. И самое
главное - богато одетый дворянин с мешком за плечами выглядел здесь как нищий,
просящий подаяние, не снимая с руки золотого "Ролекса".
вопросы не решился никто. Ну, идут откуда-то ландскнехты с добычей. Ну, пешком
и без повозок. Ну, смогли добыть хорошую одежду. Однако одно дело - деревня с
отрядом караульных из пяти человек, а другое - город, где только на воротах
десяток стражников может стоять. Да еще, гарнизон, муниципалитет, какая-нибудь
префектура... Не научишься вежливо отвечать на вопросы - быстро окажешься в
каменном мешке. Да и пустят ли вообще в город двадцать вооруженных людей, не
способных объяснить, кто они такие? Крестоносцами назваться нельзя - в
ганзейские города их не пускали. А правдоподобно соврать что-нибудь другое
одноклубники не могли, так как плохо владели местным фактическим материалом.
Кузнецов.
ночам. Да и внимание наверняка привлечет. Возле города народу всегда много, как
в чащу не забирайся, кто-нибудь, да наткнется. - Вот куда! Подъем, мужики.
Привал окончен.
через пахнущий сыростью осинник, и сразу увидел впереди то, чего хотел:
поднимающуюся за усыпанным кочанами капустным полем черепичную кровлю.
чему, чтобы серв хозяевам жаловаться побежал.
четырех больших сараев, чуть в сторонке от которых стоял высокий колодезный
журавль. Возле журавля две сервки - одна лет тридцати, а вторая от силы
пятнадцати, тискали в деревянном корыте белье. Гостей они увидели, когда до тех
оставалось от силы полторы сотни шагов. Бросив стирку, бабы с истошным визгом
кинулись к дому и заскочили внутрь, громко захлопнув за собой дверь. Из-под
ближнего сарая выскочили собака, верно, разбуженная воплями, и с истошным лаем
кинулась на воинов в атаку - но в паре шагов от гостей опомнилась и попятилась
назад, не переставая угрожающе рычать, время от времени переходя на лай.
свои ноши и расселись, кто на ступеньках крыльца, а кто на стоящей у высокого
фундамента лавочке.
нараспашку, коровы мычат, овцы блеют, куры возле колодца бродят. Хозяйство,
похоже, работает вовсю. Видать, и хозяин поблизости, должен вскоре появиться.
показалась запряженная пегой кобылой телега, наполовину груженая капустными
кочанами.
Похоже, в эти мгновения больше всего ему хотелось бросить все и удрать
куда-нибудь подальше. Однако впереди был дом, в котором оставалась вся его
семья, и вся его жизнь - а потому он все-таки огрел лошаденку концами вожжей по
крупу и покорно поехал вперед навстречу судьбе.
поживем у тебя на хуторе несколько дней. Держи.
Привяжи собаку, открой дом и заколи свинью, коли есть. Не люблю баранины. Когда
станем уезжать, получишь еще столько же.
дворянин в бархатном берете, темно-синем журнаде плотного сукна, из-под
которого выглядывала дорогая атласная камизоль. На тисненом кожаном поясе у
него висел короткий широкий тесак, а свободные коричневые шаровары уходили в
высокие черные сапоги.
акцентом, сказал дворянин, подходя к сжимающему длинную алебарду стражнику,
потер пальцами, и стражник увидел небольшую серебряную монетку. - У вас тут
лошадьми торгуют?
движением прибрал монету и сунул ее за пояс, - то шагов двести пройти придется.
Там двор постоялый, и коней хозяин часто путникам продает.
пики падающей в случае опасности решетки.
напоминать не стал. От потери двух артигов муниципалитет не обеднеет, а серебро
с утра пораньше - это хорошая примета для наступающего дня.
однако пройдя по узкой, чавкающей вонючей улочке две сотни шагов не остановился
в поисках постоялого двора, а пошел дальше, уверенно продвигаясь в сторону
порта, со стороны которого веяло чистотой и свежестью.
столь мелкого городишки - даже слишком большим количеством причалов. Однако в
порту кипела работа, достойная настоящего торгового центра: по истертым широким
сходням потные грузчики в холщовых, насквозь промокших рубахах скатывали бочки,
таскали большие тюки и пыльные мешки, высокие плетеные корзины. На первый
взгляд, люди занимались сизифовым трудом, поскольку точно такие же бочки,
мешки, корзины и тюки они затаскивали обратно на корабли.
часть грузов перегружается с тяжелых мореходных кораблей на легкие лоймы -
видимо, для отправки в Новгород через мелководный Финский залив. Часть грузов
перекочевывает уже с лойм на крупные суда. Что-то из товаров уходит в обширные
портовые склады, а что-то подвозится на телегах прямо на причалы.
причалов во множестве стояли и угловатые одномачтовые ганзейские коги, и более
округлые одно и двухмачтовые коги английские, пузатые венецианские нефы.
Наконец среди леса мачт удалось разглядеть и характерный силуэт новгородской
ладьи - ровная палуба с небольшой надстройкой на корме. Безлошадный гость
Гапсоля направился туда, к ней, остановился у сходен, пытаясь угадать среди
суетящихся на борту людей хозяина судна.
рати.
купцам торговаться пошел. Вина у них несколько бочек взять хочет.
ничего не станет. Вот и оставил на воде ладью, на якоре.
суши подходы к порту с внешней стороны. Там, среди покачивающихся на рейде
кораблей и вправду обнаружилась еще одна ладья с привязанной у борта лодкой. А
стало быть, забирать хозяина моряки должны были откуда-то отсюда. Поправив
берет, дворянин уселся на влажный береговой валун и приготовился к долгому
ожиданию.
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Жюль Верн
Акунин Борис
Семенова Мария
Орлов Алекс