порвет?
Летописи нашествия утеряны. Это черная дыра в истории Сэконда. А через
пятьсот лет корректировать поздно будет.
информатория.
После легкого завтрака Телим распаковал один вьюк, достал два кинжала,
четыре лука и три тесака, раздал девушкам. Радостному визгу и щенячьему
восторгу не было предела. Но Дора кусала губы. Рабыни с оружием смотрелись
жутко и противоестесственно. Посмотрев, как испуганно сжались в сторонке
новенькие, Дора убедилась в своем подозрении. В таком виде караван не
мог выйти на дорогу. Телим тоже хмурился. Дора отозвала его в сторону.
После короткого обсуждения Дора подозвала девушек к себе.
Телимом решили одеть на вас для вида кожаные ошейники. Все поняли? Кожаные,
и для вида. Кто не хочет, может отойти в сторону. Это дело добровольное.
незамужние девушки, старые девы и бывшие жены, выгнанные мужами из дома.
Одеть кожаный ошейник после железного считалось позором. Многие предпочитали
остаться в доме бывшего мужа совсем без ошейника, чем возвращаться к
родителям в кожаном. И все-таки, кожаный ошейник давал права свободного
человека. И у женщины в кожаном ошейнике больше шансов одеть железный,
чем у рабыни.
ножом раскроили его на полоски, в концах прокололи дырки для шнурка - и
все. Недовольные вначале девушки хвастались друг перед другом обновкой,
вертелись перед Телимом, подражая рабыням постели. Тот смеялся, щипал за
бока, шлепал пониже спины. Новенькие сбились в кучку и, со слезами на
глазах, наблюдали за примеркой ошейников.
заработать нужно.
товары. Ее поразило, что Телим работал вместе со всеми, улыбался, шутил с
рабынями и они отвечали ему радостными улыбками. Это был не тот караван,
что знала Дора. Пусть совсем маленький, загруженный на три четверти чужим
товаром, но добрый и родной. Как семья.
Телима и не боялась за своих девушек. Привстав на цыпочки, ответила на его
поцелуй, проводила караван до большой дороги. На груди что-то затрепетало.
Словно насекомое, попавшее под одежду. Оказалось - медальон. Дора вытащила
его, растерянно ощупала, надавила на выступ, который указала Мириам.
голос Греба. - Рядом с тобой есть люди?
ждать - это понятно. Что возвращаться не надо, тоже понятно, если они
сюда едут. Но как понять последнее слово? Почему конец? Что за связи?
Связка, связать, увязать - слова понятные. А если он что-то приказал, а
она не поняла?
медальон. Волшебная вещь не подвела. Мириам отозвалась почти сразу.
надо?
а как мы сейчас говорим. Через медальон, - объяснила Мири.
У него недавно в копыте камень застрял, пусть ногу побережет.
разгрузить и заново загрузить вьючных лошаков. Без нее забыли погрузить много
самых необходимых вещей. А деньги они совсем считать не умели. Греб хотел
расплатиться с хозяином дома золотыми. Дора велела пригласить его на второй
этаж и показать зеркала в комнате Мириам. Если оценит их меньше, чем в
десять золотых, гнать его в три шеи. Греб скептически хмыкнул.
золотых сдачи и остался очень доволен.
отправился в путь. Дора спрятала медальон и, очень довольная собой, собралась
отдохнуть. Никто не мог сказать, что она зря ест свой хлеб. Пусть купили ее
за двадцать пять золотых, пятнадцать она уже вернула. И остальные вернет!
Устроившись поудобнее, Дора принялась мечтать. Мысли ее вернулись к
вечеринке, к песне, которую пел Греб. "Все равно я отсюда тебя заберу в
светлый терем с балконом на море" - как она сразу не поняла, светлый терем
с балконом на море может стоять только в Сэте. В единственном городе, в
котором она согласилась бы жить, променяв кочевую жизнь на оседлую. Холмы
Сэта, золотистые сосны Сэта, ласковые песчаные пляжи и голубое море Сэта.
Легкие вина и добродушные жители Сэта... Есть ли на Секоне второе такое
место? И вдруг острая боль сжала сердце - песня на этом не кончалась. Был
там последний куплет - "Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, если терем с
дворцом кто-то занял". Через год прекрасный Сэт будет сожжен и разрушен.
Степняки займут дома и дворцы. Трупы будут качаться на волнах лазурной
бухты. У Сэта даже стен нет. Зачем сжигать мирный город, прекрасный как
мечта?
Крис больно ударил ладонью по щеке. Чудак. Сначала поцеловал, а потом ударил.
В караване наоборот делают. Сначала наказание, а потом уже как всегда жить
можно. После наказания вины как бы и нет. Греб смотрел волком. Дора скинула
жилетку, протянула Гребу плетку.
спине плеткой. Дора радостно вскочила, чмокнула Греба в щеку, защелкнула
на шее ошейник.
о ней никто не слышал. Значит, и зародилась она здесь. Сюда нам и дорога.
Дора. Она пересекает дорогу на Сэт. До нее часов пять пути.
везде опасно.
- лесных или степных? - забеспокоилась вдруг Дора.
из стремян! - закричала она обернувшись. Мири вынула сразу, Греб посмотрел
недоверчиво, но тоже вынул.
рухнули на бок. Лошаки Греба, Криса и Мириам остались на ногах. Крис,
оказалось, даже не вынул ноги из стремян.
разломила сахарную палочку с орехами на три части и угостила лежащих лошаков.
объяснять Дора. - У них зубы. Могут голову на лету скусить.
быстро бегать не могут. Тут их или мечом по шее, или убежать можно. А если
мечом по крылу ударить, взлететь не смогут. Тут делай с ним что хочешь.
лошаки были свежие, отдохнувшие и шли в охотку. Первые два-три дня всегда