таскания и зеленым глазком индикатора. Строго говоря, обычное турецкое дерьмо,
но ведь на халяву... Пока он ставил его на место издыхающего отечественного,
начало темнеть. Домой! Ощущая себя более чем состоятельным членом общества,
майор решил устроить себе выходной. Всех денег не заработаешь, всех баб не...
привычке очутился в правом ряду и машинально отреагировал на поднятую руку.
кожаной куртке - серенькая такая барышня, на первый взгляд ничем не
примечательная. Зато при огромной, в человеческий рост гладильной доске -
рогатой, массивной, похожей на носилки. Сразу же навевающей самые жуткие
ассоциации.
вылез, помог с погрузкой, уселся за руль. - Хорошая доска у вас. - Включил
поворотник, следом передачу и плавно тронул машину с места. - Тяжелая.
рассмеялась, и на щеках ее появились обворожительные ямочки. - Не поверите, в
магазине в лотерею выиграла. Я теперь этот шампунь персиковый буду долго
вспоминать.
ощутил ее запах - не духов, косметики, а естественный, кожи. Очень, очень
приятный, волнующий. Ему внезапно сделалось жарко, и он замолчал. Сам не
заметил, как зарулил на Бухарестскую и притормозил возле длинного дома-корабля.
Зато уж тут-то его хваленое мужское начало взяло свое.
забывая, что живем в России, задраил "семака" и, сообразно указаниям хозяйки,
принялся переть главный приз на девятый этаж - лифт, естественно, не работал. А
доска была хорошей. Тяжелой...
Александра Степановича, улыбнулась, вытащила кошелек. - Сколько я вам должна?
непроизвольно усы. - Гусары денег не берут. Особенно с красивых женщин.
взглянула на него и по-мужски протянула руку. - Маша.
внес главный приз внутрь. - Куда изволите?
скучай, я сейчас.
окна стол, заваленный книгами, в вазочке на телевизоре подвядшие гвоздики.
Майору вдруг стало тоскливо, захотелось вернуться домой и до изнеможения лупить
по своему боксерскому мешку. Чтобы хоть что-то сделать, он взял наугад какую-то
книгу, зашелестел, словно игральными картами, щедро иллюстрированными
страницами. Веселее не стало - зеленые рожи, жуткие, навыкате, глаза, страшные,
зловещие оскалы. Не наши - инопланетные. Словно в каком-нибудь фантастическом
фильме ужасов.
появилась Маша, толкая перед собой сервировочный столик. - Говорят, нас
завоевала цивилизация ящеров. И жрет. Если верить ЮНЕСКО, по два миллиона в
год.*
пэтэушницей. И вдруг преобразилась как в сказке - фигура, черт, особенно в
джинсах-то, и лицо выразительное, и толстая каштановая коса по пояс. Ну прямо
Василиса Прекрасная!
тесной компании.
Самом переднем и совершенно секретном. Так что лучше о чем-нибудь другом. Более
приятном. Например, о широкоплечих и усатых молодцах, помогающих бедным
девушкам... "Значит, на секретном и переднем?" - Сарычев не сводил глаз с
толстой, в руку, Машиной косы, вяло жевал бутерброды с колбасой и на вопрос о
своем нынешнем статусе ответил уклончиво:
тяжело вздохнула и поведала свою невеселую историю.
Припяти, ныне отгороженной от всего мира забором тридцатикилометровой зоны.
Когда на Чернобыльской АЭС взорвался четвертый блок, Маша, будучи беременной,
гостила с мужем у родителей. Супруг ее, строитель по профессии и романтик по
призванию, вызвался поработать добровольцем на обломках реактора, в результате
чего через год скончался. А ей насильно сделали аборт и по-отечески
посоветовали больше не беременеть - и так у нас страна уродов.
Сарычев несколько невпопад спросил:
потянулась. - Мне вот, к примеру, уже который год снится одно и то же... Словно
в той песне: "Опять мне снится сон, один и тот же сон, он вертится в моем
сознанье, словно колесо..." А что, Саша, ночные кошмары?
Спасибо за чай. - Он поднялся.
заказник, увидел бегущего с пистолетом ПМ в руке обнаженного по пояс мужчину,
на голом теле которого были явные следы крови. Крикнув: "Стой, стрелять буду!",
я дал предупредительный выстрел, но тот не отреагировал. Учитывая наличие у
него ствола, я открыл огонь на поражение. Выстрелив трижды, я два раза ранил
его в живот, затащил в помещение заказника, связал и отправился вызывать
опергруппу. Когда я минут через пять вернулся, раненый был в сознании и громко
ругался матом, раны у него на животе уже не было, только большой розовый
шрам...
содержания при местном отделении милиции. Здесь его обшмонали, но в подвал *
окунули не сразу. Вначале пристегнули "скрепками" к радиатору в ружпарке и,
скорбя о павшем коллеге, от всей души пинали по почкам. Только через день ему
дали прочесть постановление о заключении под стражу, качественно отметелили
напоследок и, погрузив в "черный ворон", повезли в Кресты.
сфотографировался, помылся и получил казенные шмотки. Наконец контролер открыл
дверь и запустил Титова в камеру. Это был стандартный восьмиметровый "трюм",
"борта" *** его были отделаны цементной "шубой", на одном из них висела
"камерная балаболка" - радиорепродуктор, а в углу, за подобием перегородки,
находилась "эстрада" - унитаз. Несмотря на ограниченные размеры помещения,
размещалось в нем человек десять. Как только дверь за контролером захлопнулась,
один из арестантов подволокся к Титову, сразу угадав в нем новичка:
ощерился, продемонстрировав пасть, полную гнилых зубов:
направился к пустовавшей е шконке*, откуда открывался прекрасный вид на парашу.
скинул матрац на пол. - Это моя плацкарта, за нее замаксать надо.
интересом взирали на происходящее. Поняв, что его пытаются достать, Юра
миндальничать не стал - вскрикнул и резко ударил гнилозубого в нос. Тот,
рухнув, застонал, закрыл лицо руками. Пол камеры окрасился кровью.
не поленившись, как показывали в каком-то фильме, сунул мордой в унитаз. -
Освежись!..
аспирант огляделся. Люди в камере были разные, но всех их объединяло одно -
какая-то потерянность, паскудно-забитое выражение в глазах. Совершенно
скотское.
увидел пожилого мужика в очках. - Будем знакомы, Яхимсон Яков Михайлович,
расхититель соцсобственности.
явно страдал словесным недержанием, и скоро Титов знал все про всех. Окунули
его, как выяснилось, в хату "лунявую" - туда, где собрались "выломившиеся на
кормушку", то есть те, кто, не поладив с сокамерниками, стуканул контролерам. И
даже своей "дороги" - связи то есть - в камере не было. А это по тюремным
меркам полный фаршмак***.
Афанасьев Роман
Контровский Владимир
Суворов Виктор
Конан-Дойль Артур
Махров Алексей
Посняков Андрей