любой момент он может спрятаться и остыть. Вот чего действительно
следовало опасаться, так это коротковолновой радиации... Лакки вспомнил
рассказ Майндса об удивительном существе, которое разгуливает здесь, как
по пляжу. Да, такое может озадачить кого угодно...
и без того крайнюю унылость красновато-серого пейзажа. Если красное с
серым было знакомым еще по Марсу, где в избытке подобной мешанины из
силикатов и окиси железа, то чернота оставалась непонятной.
какой-то порошок - так это выглядело. С ладони Лакки лениво стекла струйка
не то графита, не то сульфида железа.
около этого миль, если судить по Солнцу, выкатившемуся целиком. Не так уж
плохо...
тянулись кабели злосчастного Светового Проекта. Их паутиной были опутаны
сотни квадратных миль, и то, что Майндс так и не изловил диверсанта, -
вполне закономерно. Он тыкался наугад и, кроме того, о своих вылазках
неизменно предупреждал администрацию. Но ведь кто-то, в таком случае, мог
предупредить и диверсанта! Потому-то Лакки и отправился сюда втайне от
всех...
который в эту минуту, освещенный фонарем, посверкивал на ладони.
упали солнечные лучи. Лакки удовлетворенно улыбнулся и вышел из тени.
невидимый пока источник атомной энергии?
вниз. Но этому было объяснение: на глубине одной мили располагалась
силовая установка Купола.
пальцами - чтобы скафандр не мешал работе прибора, - стал совершать
медленные обороты вокруг собственной оси - один, другой, третий...
мгновенье, но вспыхнуло!
зашагал вперед. Чуткий эргометр, конечно же, мог прореагировать и на самую
обычную радиоактивную руду, но проверить не мешало...
многоцветным множеством кабелей самой разной толщины, уложенных в едва
намеченную траншею. Пройдя вдоль нее несколько сотен ярдов, он наткнулся
на небольшую, примерно четыре фута на четыре, квадратную пластину, металл
которой был отполирован до совершенства. Звезды отражались в ней, как в
луже чистой воды.
зеркальный квадрат. Он заметил, что пластина начала изменять угол своего
наклона, поворачиваясь к Солнцу. И вдруг квадрат стал матово-черным,
причем именно в тот момент, когда на него должен был упасть солнечный луч!
Но вскоре матовость стала слабеть, слабеть - и вот уже отвернувшийся от
Солнца квадрат сверкал как ни в чем не бывало.
квадрат принимал вертикальное положение, блеск исчезал. Насколько
равномерно чередовались фазы, Лакки даже не пытался выяснить. При его
скромных познаниях в гипероптике, это вряд ли что-то бы дало. В голове его
ничего, кроме мыслей о том, что сотни, а может быть, и тысячи таких вот
квадратиков поглощают и отражают солнечный свет - ничего, кроме, таких
мыслей, не высекалось...
кабели и разбитые пластины снижают, естественно, эффективность всей
системы. А вот кто здесь безобразничает - предстоит еще выяснить, если
предстоит...
вел себя индикатор - интенсивность свечения непрерывно и беспорядочно
менялась, - можно было уже догадаться, что объект во всяком случае не
радиоактивная руда. Он передвигался и был, возможно, человеком!
пятнышко. Это произошло как раз в тот момент, когда он уже совсем было
собрался в очередной раз передохнуть в тени.
воду, но сейчас это казалось не таким существенным. Главное было - успеть!
не поражали своей грациозностью. Во всяком случае, Лакки чувствовал себя в
условиях низкой гравитации куда свободней. Походка же того, кто двигался
впереди, представляла собой крайне нелепое зрелище. Это было неким
шкандыбанием - весьма, впрочем, стремительным.
Парень, казалось отсюда, был просто сделан из металла!
вышел на солнце.
своего взмокшего преследователя, отнюдь не стремилась. Но Лакки, который
уже все понял, не удивлялся таким мелочам.
предстояло поработать...
возможного, усилий воли и мышц.
- повернись ко мне!
будучи, однако, уверенным, что его услышат.
Стоящий перед Лакки - не был человеком...
лучами. Он не имел ни плоти, ни крови, а одни лишь холодные хитроумные
устройства, питаемые микрореактором, на который-то и прореагировал
эргометр.
расставив ноги. Два фотоэлемента были его глазами, а узкая прорезь в
нижней части головы обозначала рот.
Лакки. На Земле никогда не существовало подобных моделей.
строгим тоном, на всякий случай.
здесь?
Это была характерная для роботов откровенность.
которых он видел в экспериментальных лабораториях, обычно были снабжены
специальными голосовыми коробками, издающими вполне приличные звуки. Нет,
сирианцы напрасно пренебрегают этой стороной дела... Жара прервала его
размышления.
мной!
движениями металлических ног.
причем какой еще хромотой!
сирианских ручонок! Не многовато ли?
внезапно подумал Лакки, и жалость охватила все его существо.
думая о платино-иридиевом чуде, скрытом под массивным стальным черепом.
рождались и исчезали в миллионные доли секунды. И след, оставленный ими,
был грубым подобием работы человеческого мозга.
которых было три.
причинять вред человеческому существу. Это был основной Закон.
они не вступают в противоречие с Первым Законом.
Первый и Второй Законы...
споткнулся. Да, он споткнулся и едва не упал, хотя грунт под ногами был