Чтение 15–й страницы книги ~Легион хаоса~

- Что вы хотите этим сказать, Лавкрафт? - спросил он.

Говард улыбнулся.

- Этот дом принадлежал Родерику Андаре, - сказал он. - Отцу Роберта. А он был колдуном, так же как и его сын. Вы забыли об этом? Дом прекрасно чувствует, что его законный владелец снова здесь

Двойник смотрел на него некоторое время испуганно, но потом, видимо, взял себя в руки и крепче сжал свое оружие.

- Возможно, - сказал он. - Но теперь это не играет никакой роли. Я хочу эту книгу. Если вы меня вынудите, я применю силу, чтобы получить ее. Присутствие Некрона ничего не меняет в моем решении, даже напротив. Это еще одна веская причина, чтобы именно я завладел книгой

- Идиот, - насмешливо сказал Говард.

Глаза двойника сверкнули, но улыбка Говарда стала еще шире.

- Неужели вы действительно думаете, что мы вот просто так таскаем с собой "Necronomicon", - спросил он.

- Мистер Крейвен будет настолько любезен, что проводит нас к тайнику

- Черта с два, - заявил теперь уж я.

- Если нет, - продолжал Лжеговард, - то я к сожалению буду вынужден, Роберт, сначала застрелить Рольфа, а потом мистера Лавкрафта. А если и этого окажется недостаточно, то и вашу маленькую подружку с верхнего этажа.

Его слова вызвали у меня волну горячей, ослепляющей ярости. Я сжал кулаки и шагнул ему навстречу, но в последний момент Говард остановил меня.

- Оставь это, Роберт, - сказал он спокойно. - Он не шутит.

- Лучше послушайтесь его совета, Роберт, - резко добавил его двойник. - Я сам ненавижу шантажировать кого-либо, но клянусь вам, что получу книгу.

Он слабо улыбнулся, поднял оружие и направил оба ствола на Рольфа.

- Ну?

- Даже если я вам это скажу, вам от этого будет мало проку, - быстро сказал я, чтобы лишь выиграть время. - Она... защищена. Она убьет вас, если вы попытаетесь к ней прикоснуться.

Лжеговард рассмеялся дьявольским смехом.

- Пусть это будет нашей заботой. Крейвен, - сказал он. - Итак?

В то же мгновение дом задрожал, как от взрыва.

Это не было похоже на землетрясение или порыв урагана. Это был невероятно сильный толчок, как удар молота, который потряс здание до самого основания.

Пол вздыбился, словно своенравная лошадь Оконные стекла лопнули и осыпали комнату градом острых осколков. Потолок затрещал, когда одна из балок сломалась и пробила штукатурку. Огромная зигзагообразная трещина расколола южную стену.

И в то же мгновение дверь слетела с петель.

Противный зеленый свет на несколько секунд озарил помещение. Я вскрикнул и закрыл ладонями глаза, но свет оказался таким ярким, что я несмотря на это увидел, как Грея ударила сломанная дверь и как он полетел по комнате, сбивая стулья и столы, и со всего маху ударился о стену рядом с окном.

Рольф бросился с яростным ревом вперед и, схватив Лжеговарда, сбил его с ног.

Когда свет погас, я увидел какую-то фигуру. Она показалась мне похожей на одну из тех бесформенных бестий, которые иногда являются нам в кошмарным снах: огромная, странно скрюченная, с толстыми как у слона ногами, жуткой головой и болтающимися щупальцами вместо рук, потом она расплылась и за несколько секунд превратилась в некое карикатурное подобие человека со все еще слишком большим количеством рук и тонких бьющихся щупальцев. Потом она изменилась еще раз, и я узнал ее.

- Присцилла!

Это была Присцилла, и в то же самое время - не она, так как бывшая возлюбленная страшным образом изменилась!

На ней была белая шелковая ночная рубашка, но вся забрызганная кровью. Ее лицо пылало, а в глазах горел жуткий, испепеляющий огонь.

Медленно, спотыкаясь и пошатываясь, словно у нее не было больше сил стоять на ногах, она двинулась на меня и вытянула вперед свои руки. Ее пальцы были скрючены, как когти. Рот открылся, словно в крике, но единственное, что из него вырвалось, это страшное хрипение. Ее ногти начали расти и превратились в кинжалы. Она раскинула свои руки для смертоносных объятий.

Что-то коснулось моего плеча и швырнуло меня на пол. Руки Присциллы сомкнулись со странным, металлическим щелчком именно в том месте, где только что находилось мое горло.

Но несмотря на это, словно действуя по чужой воле, я снова вскочил на ноги и попытался броситься к Присцилле.

Рольф еще раз подскочил ко мне и рванул меня назад. И на этот раз я почувствовал всю чудовищную силу его огромных рук. Я попытался вырваться, но его лапы держали меня как оковы. Присцилла взвизгнула. Ее руки совершили бессмысленные вращательные движения.

- Это не Присцилла, Роберт! - крикнул Говард. - Вспомни Аркхем! Это Шоггот! Они снова пытаются убить тебя!

Глаза Присциллы пылали.

И потом она начала изменяться, медленно, но ужасным образом. Ее губы медленно растянулись в страшную, звериную ухмылку, и я увидел, что у нее были длинные и острые зубы, загнутые назад.

Раздался высокий, шелестящий звук. Что-то невидимое пролетело мимо меня и поразило тело Рольфа, как ударом молота. Его руки отпустили мои плечи. Он со стоном осел и неподвижно замер на полу. И Говард, сраженный невидимой силой, упал на пол. Но его крик развеял чары, и внезапно я понял, какому существу противостоял - Шогготу. Такому же Шогготу, как тот, который уже однажды нападал на меня в образе Присциллы, девушки, которую я любил больше всего на свете и вид которой должен был поражать меня сильнее всего. И наконец я увидел, каков он в действительности: страшная карикатура на Присциллу - высокая ростом, костлявая, с морщинистой бурой пергаментной кожей, покрытой бородавками и гнойниками, из которых торчала черная щетина. Руки представляли собой огромные хищные лапы, готовые разорвать меня, а глаза пылали злобой нездешнего мира.

- Ты умрешь, Крейвен, - сказала она. Ее голос потерял всякое сходство с человеческим - хриплое карканье, словно у нее было горло из камня. И на мгновение мне показалось, что сквозь нее я вижу второе раздутое тело, тело Шоггота, каким оно было в действительности: гигантское, с топающими ногами-колоннами, налитыми кровью глазами и развевающимися щупальцами, покрытыми слизью, колючками и присосками. Потом оба видения слились в одно вызывающее ужас существо, описать которое просто невозможно.

- Ты умрешь, Крейвен, - прохрипело существо. - Ты последний наследник колдуна, и ты умрешь и освободишь дорогу для истинных Господ. Я убью тебя!

Существо захихикало. Складки и морщины на его коже стали глубже, и внезапно что-то дернулось на его лице, как черное, маслянистое нервное волокно, оставило блестящий слизистый след на его щеке и исчезло во рту.

Объятый ужасом я отпрянул от приближавшейся кошмарной фигуры. Существо последовало за мной, волоча ноги и непрерывно хихикая и издавая страшные звуки. Я увидел, что его ноги превратились в лапы дракона. Там, где ступала его нога, ковер начал тлеть.

- Роберт! - Стон Говарда доносился до моего сознания, как сквозь слои ваты. Он хотел встать, но его ноги подкосились под тяжестью его тела. - Ворота... - прохрипел он. - Беги, воспользуйся... воротами...

Он еще раз собрал все силы, быстро взмахнул рукой. Что-то темное и тонкое полетело ко мне. Я инстинктивное поймал это и узнал свою трость, которую оставил на каминной полке.

Шпага, спрятанная в трости, была единственным оружием, способным убить Шоггота!

Я молниеносно выхватил ее из ножен, в которых она выглядела как обыкновенная трость, и вонзил ее в грудь твари в образе Присциллы!

Чудовище издало хриплый, жалобный стон, отшатнулось назад и прижало свои когти к груди. На белой ночной рубашке появилось новое, темное пятно, из которого хлынула черная, зловонная жидкость, пульсирующая в теле этого существа из протоплазмы. Из-под рубашки вырвались клубы серого, вонючего пара. Начался процесс распада, и во всей Вселенной не имелось силы, которая могла бы остановить его.

Но я слишком хорошо знал это существо, чтобы забыть, что оно все еще оставалось опасным. Оно умрет, если конечно могло умереть то, что никогда и не жило, но оно все еще было опасно.

С губ гадины сорвалось яростное рычание. Шатаясь и громко топая ногами, она снова двинулась ко мне. Под ее одеянием все кипело и шипело; на ковре оставался след серой, кипящей грязи, где черная протоплазма ее тела растворилась, словно под действием едкой кислоты.

- Мы доберемся до тебя! - хихикала она. - Ты умрешь, Роберт Крейвен!

- Ворота, - прохрипел Говард. - Беги, Роберт!

Шоггот издал яростный, хриплый рев и бросился в мою сторону, широко раскрыв свои щупальца.

Я попытался увернуться от него, споткнулся о неподвижное тело Рольфа и растянулся во весь рост на полу. Я инстинктивно обхватил обеими руками набалдашник шпаги и выставил ее навстречу нападавшей твари.

Даже если Шоггот и заметил опасность, у него уже просто не оставалось времени, чтобы среагировать на нее. По инерции он продолжал двигаться вперед, и шпага во второй раз погрузилась в его грудь почти по самую рукоятку.

Удар чуть не оглушил меня, и я выпустил оружие из рук. Как в тумане я видел, что Шоггот выпрямился во весь свой огромный рост, схватился лапами за грудь и одним рывком вырвал шпагу. Она отлетела в сторону и, как стрела, подрагивая, вонзилась в деревянную панель рядом с напольными часами.

Шоггот шатался, его тело уже наполовину растворилось. От боли он пришел в ярость. Его руки превратились в огромные клешни, которые, ужасно щелкая, тянулись к моему лицу.

- Ворота! - в третий раз крикнул Говард. - Беги, Роберт!

Руки-щупальца Шоггота раздробили крышку письменного стола, за которым я укрылся. Одного единственного движения чудовищных рук хватило бы, чтобы переломать мне все кости. Я знал это.

Я должен был опять добраться до шпаги! Только с ее помощью я мог сдерживать это чудовище, пока оно полностью не растворится. Говард продолжал кричать, но Шоггот создавал такой шум, что я не мог разобрать его слов.

Я ударился о напольные часы, уклонился от следующего удара монстра и обеими руками вырвал шпагу из деревянной панели. В это же мгновение рука Шоггота сомкнулась сзади на моей шее.

Боль была просто неописуема. Я задыхался. Огненные круги заплясали у меня перед глазами. Ослепнув от боли, я начал колоть во все стороны шпагой, попал во что-то мягкое, пористое.

Черная кровь залила мое лицо, и внезапно чудовище изо всех сил оттолкнуло меня от себя. Я почувствовал, как ударился о часы и как прогнившее дерево затрещало, я инстинктивно выставил руки и... и упал в пустоту.

Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что что-то было не так, как должно было быть,

Комната, Говард, Рольф, Шоггот, напольные часы - все это исчезло. Вокруг меня не было ничего, кроме гигантской, совершенно пустынной равнины, над которой царила непроглядная чернота, как купол огромного безоблачного и беззвездного неба. Эта равнина без видимого перехода где-то сливалась с бесконечностью, не было видно никаких возвышенностей или горизонта.

Это был не тот мир, в котором я родился.

Но это был мир, который я знал.

И наконец-то я понял, что имел в виду Говард, когда! кричал мне, чтобы я воспользовался воротами.

Напольные часы оказались не часами и даже не потайной дверью, а воротами в чужой мир.

Это был туннель в мир, погибший тысячи миллионов лет тому назад, так же как и существа, которые правили в нем.

Мир ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ.

* * *

В комнате было темно, когда Говард открыл глаза. Его придавило тяжелое тело, и что-то теплое, липкое капало ему на лицо. Кровь...

Подавив крик ужаса, Говард выпрямился, оттолкнул в сторону безжизненное тело мнимого доктора Грея и огляделся. Сколько же времени он находился без сознания?

Лампа потухла, и через разбитые окна в комнату проникало мало света. Правда, его было вполне достаточно, чтобы рассмотреть, что в комнате царил полный разгром. Мебель и книжные полки рухнули и сломались, словно здесь пронесся бешеный ураган, кое-где ковер и пол еще тлели, а часы...

Часы!

Внезапно Говард все вспомнил. Он резко вскочил, бросился к часам - и остановился, как будто налетел на невидимую стену.

Вокруг огромных напольных часов пол и стены почернели, как будто из часов вылетела молния и обуглила дерево. Сами часы были целы. Их дверца приоткрыта, а за ней.....

Говард не мог сказать, что это было.

Чернота, конечно, но и еще что-то другое, что-то большое, шевелящееся, как живое существо, которое непонятным образом постоянно ускользало от взгляда.

Несколько секунд он стоял неподвижно и смотрел на непостижимое, плотно сжав губы. Роберт прошел в ворота, и даже сам Господь Бог не знал, куда же они его забросили. Наконец он оторвал взгляд от этой картины, перешагнул через разбитую мебель и одним грубым рывком поднял с пола своего двойника.

Тот со стоном открыл глаза и попытался оттолкнуть руку Говарда. Говард ударил его по руке и угрожающе сжал кулак.

- Итак, - сказал он. - А теперь вы мне расскажете все, дружочек. Кто вы? И какую роль вы играете в этой проклятой игре?

- Я... Я ничего не знаю, - слабым голосом пробормотал двойник. - Я не имею к этому никакого отношения.

- Дайте-ка его мне, - угрожающе сказал Рольф.

Говард поднял голову и облегченно улыбнулся, когда увидел, что Рольф уже снова был на ногах и отделался всего лишь несколькими царапинами. На его широком лице было выражение мрачной решимости.

- Дайте-ка его мне, - сказал он еще раз. - А я уже сумею выбить из него правду.

Говард едва заметно улыбнулся.

- Вы слышали, что сказал Рольф? - обратился он к своему двойнику. - И я должен признаться, что у меня большое искушение отдать вас ему. Может быть, вы тогда заговорите.

Мужчина побледнел. Он испуганно взглянул на мрачное лицо Рольфа и тут же опустил глаза.

- Я... ничего не знаю, - поспешно сказал он. - Я должен был забрать книгу по поручению Де Ври-са, моего господина, но я не имею понятия, откуда взялся этот монстр.

- А Некрон? - набросился на него Говард. - А что относительно его воинов? Какую роль играют они?

Его пленник уже собрался было ответить, но потом лишь испуганно втянул воздух сквозь сжатые зубы и уставился куда-то в точку позади Говарда.

- Почему бы вам не спросить у них самих? - тихо сказал он.

Говард замер.

В разбитом дверном проеме появились две высокие, стройные фигуры. Мужчины в черных, спадающих до самого пола накидках, с лицами, закрытыми темными платками, и с длинными, обоюдоострыми мечами в руках, на рукоятках которых красовался золотой дракон, изрыгающий пламя...

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. Врата колдуна

Сначала вокруг меня не было ничего, кроме темноты, сплошной черноты, которая, как тесное, давящее пальто, сжималась вокруг моего тела и моих воспоминаний Это продолжалось недолго - только один короткий, страшный миг, но эти несколько секунд превратились в бесконечную муку, когда я не знал ни где нахожусь, ни даже кто я такой Потом черный туман, в который был погружен мой разум, рассеялся, и вместе со страшной болью, которая пронзила мои внутренности, ко мне вернулись и воспоминания

Передо мной простиралась равнина, черная как уголь и такая же бесконечная, как сама вечность, слегка холмистая, как застывший океан, и освещаемая светом холодной, ослепительно-белой луны, которая висела слишком низко и была слишком большой,

Я заморгал, оставаясь в полной темноте, все еще окружавшей меня и озадаченно потер пальцами виски. Что это были за воспоминания? Я никогда не был в такой стране, ничего не читал и не слышал о ней Но картина так ясно и четко стояла перед моими глазами, что казалось, достаточно протянуть руку, чтобы коснуться ее болотистых волн, почувствовать их неприятную теплоту и погрузить ладонь в их тягучую, сиропообразную поверхность.

Вновь видения стали такими четкими, что я почувствовал, как реальность начала ускользать от меня Я застонал и так сильно прижал большой и указательный пальцы к закрытым векам, что у меня перед глазами вспыхнули маленькие цветные звездочки

Боль вернула меня - теперь окончательно - к действительности На совсем короткое мгновение у меня появилось чувство, будто я борюсь с невидимым сопротивлением, которое, как сеть липкой паутины, опутывает меня, но потом после неожиданно резкого рывка она лопнула, и все видения и картины исчезли

Когда я открыл глаза, темнота уже не была такой полной Я узнал серые, потрескавшиеся стены из дерева передо мной, а также слева и справа от меня, а мои руки сжимали что-то холодное, твердое Я сам сидел, прислонившись спиной к стене.

Я осмотрел себя. Моя одежда была заляпана грязью и местами разорвана, кожа в этих местах покраснела и почернела, а кое-где даже покрылась засохшей кровью Казалось, все мое тело представляло собой одну сплошную пульсирующую рану.

Сквозь деревянные стены до меня доносились голоса, приглушенно и настолько искаженно, что я не мог разобрать слов. Но это были голоса людей, по крайней мере, я их различал.

Я попытался приподняться и ударился головой о слишком низкий потолок, я бы снова упал, если бы в крохотном, похожем на ящик помещении оказалось недостаточно места.

Крохотное, похожее на ящик помещение...

Эти слова прозвучали несколько раз эхом в моей голове, прежде чем я понял, почему они вызвали в моей душе такой жуткий, пугающий отклик.

Похожий на ящик.

Маленький.

И к тому же из дерева!

На мгновение меня охватила паника. Часть моего мозга осталась трезвой и рассудительной, но другая, большая часть, заставила меня закричать от ужаса, рисуя в моем воображении страшную картину, будто я лежу в гробу, может быть, уже глубоко под землей, а бормочущий голос там, снаружи, это не что иное, как молитва священника, который благословляет гроб, в то время как стоящие за его спиной могильщики ждут, когда же наконец закончится заупокойная молитва, чтобы засыпать гроб землей.

Гроб, в котором меня хоронят заживо?

Но потом так же быстро, как и появилось, видение исчезло, и паника уступила место чувству слабости, и я со вздохом облегчения прислонился спиной к грубой стене. Я ведь стоял, а гробы опускаются в могилу обычно горизонтально.

Снаружи голоса на мгновение стихли, и тогда я начал кричать. Но сейчас они раздались снова, громче и взволнованней, потом послышались приближающиеся быстрые, семенящие шаги. Раздался глухой удар руки по деревянной стенке моего укрытия, что-то заскрипело, и потом мне в глаза ударил ослепительно яркий солнечный свет.

Я застонал, инстинктивно прикрыл лицо рукой и попытался рассмотреть фигуру, которая возникла передо мной. Но человек надо мной казался лишь черной тенью, обрамленной яркими лучами слепящего света. Я услышал удивленное восклицание, и его фигура от удивления вздрогнула.

- Черт побери! - вырвалось у него. - Что вы здесь делаете? И кто вы вообще такой?

Прошло несколько секунд, прежде чем я отнял руку от лица и посмотрел на человека сквозь слезы, застилавшие мой взор.

А потом прошло еще больше времени, пока чувство успокоения, вызванное его словами, прошло и уступило место парализующему страху.

- Да отвечайте же, черт вас побери! - еще раз потребовал незнакомец. - Как вы попали сюда и кто вы?

Но и на этот раз я ничего не ответил.

Нет, не потому, что не хотел, - я не мог.

Так как я не знал ответов на его вопросы...

* * *

Холод висел в воздухе, как невидимый туман, а от стен эхом отражались мелкие шажки крысиных лап. Здесь было не очень светло; хотя через узкие, решетчатые окна высоко под потолком сюда и проникал свет, но помещение было слишком большим и заполненным тенями, которые, казалось, впитывали свет. Словно за серой дымкой находилось что-то такое, что жадно проглатывало свет и послание жизни, которое приходило вместе с ним.

Говард устало поднял голову, шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы и, вероятно, в сотый раз попытался разорвать тонкие кожаные ремни, которые стягивали его запястья за спиной.

И в сотый раз тщетно. Человек, который его связал, знал толк в своем деле - пленник даже не мог шевельнуть руками, не говоря уж о том, чтобы освободить их.

- Оставьте в покое, - прошепелявил низкий голос у него за спиной. В тишине, царившей в сыром подвале, он прозвучал необычно громко. Несмотря на это, в нем слышалась боль.

Говард повернул голову и несколько секунд молча смотрел на связанного великана.

- Вы только причиняете себе боль, - продолжал Рольф. - Этот тип знает, как надо связывать человека.

Но и на этот раз Говард ничего не ответил. Они находились в этом подвале почти восемь часов, но за это время обменялись едва ли дюжиной фраз. В их души закрался страх, сделавший любую беседу невозможной.

Говард закрыл глаза, провел кончиком языка по распухшей, лопнувшей нижней губе и шумно вздохнул. Даже дышать было больно. Возможно, они сломали ему одно или даже несколько ребер.

Он с трудом мог вспомнить, как все произошло. Оба одетых в черное воина набросились на него и на Рольфа как дикие звери. Единственное, что он помнил, это размытые картины мелькавших ног и рук.

До него донесся слабый стон. Говард с трудом повернул голову, неловко повернулся со связанными руками и ногами и чуть не свернул себе шею, чтобы увидеть человека, который лежал с другой стороны и так же, как и они с Рольфом, был связан по рукам и ногам, но тому, кажется, досталось еще сильнее.

У Говарда было странное чувство. Сейчас, когда у него появилось время внимательно рассмотреть лицо двойника, их сходство не казалось ему таким уж поразительным. Несмотря на это, в первый момент ему снова показалось, что он смотрит в зеркало.

У человека, находившегося рядом, было его лицо.

Незнакомец со стоном открыл глаза, попытался сесть и с криком боли вновь опустился на землю.

- И не старайтесь, - насмешливо сказал Говард. Его охватило какое-то нездоровое веселье. Он чуть было не рассмеялся.

- Что... о боже, что случилось? - простонал незнакомец. Он снова попытался сесть, и на этот раз ему это удалось. Когда его лицо попало в узкую полоску серого света, Говард увидел, что левый глаз у двойника заплыл, а на щеке красовался огромный кровоподтек. Кроме того, у него отклеилась борода.

- Это я хотел бы услышать от вас, - спокойно ответил Говард. - Почему бы вам не рассказать мне все. Я думаю, у нас достаточно времени для разговора, Кто вы?

- Моя фамилия Лавкрафт, - неразборчиво ответил мужчина. Взгляд его широко открытых глаз все еще был затуманен; видимо, он еще не совсем пришел в себя. - Говард Лавкрафт. Я...

- Перестаньте, - сердито перебил Говард. - Сейчас, действительно, не время для глупых шуток.

Мужчина запнулся, несколько раз моргнул одним глазом и озадаченно посмотрел на Говарда. Затем в его взгляде появился страх. Говард злорадно улыбнулся.

- Ну, наконец-то пришли в себя?

- Что... - Незнакомец опять запнулся, удивленно огляделся и вдруг начал яростно рвать свои путы.

Говард терпеливо ждал, пока его собеседник не осознал бессмысленность своих усилий. Потом он откинулся назад, насколько это позволяли неудобные путы.