посылок.
поверхности. Птицы с огненными хвостами крутились вокруг, сплетая
причудливый орнамент из струек дыма. Глядя на них, Амальфи вспомнил
когда-то давно виденную им незабываемую картину - брачный танец пчел,
сопровождаемый мерным ровным жужжанием. Земных птиц и пчел Амальфи не
приходилось видеть, наверно, уже добрую тысячу лет. Тем не менее, в
сопровождающем их ощерившимся копьями кортеже он интуитивно почувствовал
какое-то сходство с ритуальными церемониями из жизни этих милых существ.
Он аккуратно вел город-Бродягу к его новой стоянке неподалеку от
затерявшегося в джунглях поселения аборигенов, ненадолго зависая над
верхушками гигантских растений. Затем, вместо того, чтобы, словно косой,
выкосить мезотронными ружьями посадочную площадку, Амальфи произвел
поляризацию экрана спиндиззи.
темноту. Что произошло с гигантскими папоротниками и хвощами, разглядеть
было невозможно. Очевидно, все они за какую-то долю секунды превратились в
единый спрессованный пласт. Те, что находились чуть подальше, за чертой
опустившегося города, не устояв перед разыгравшейся бурей, сбросили листья
и разваливались на части. Еще дальше находившийся внутри огромного круга и
залитый солнцем лес наклонился в противоположную от города сторону,
сотрясаясь под ударами грома.
выдержав огромного напряжения последней минуты посадки, и оставшиеся сто
пятьдесят метров город находился практически в состоянии свободного
падения. Удар о поверхность планеты оказался значительно сильнее, чем мог
предполагать Амальфи. Хэзлтон, вцепившись в подлокотники кресла,
дожидался, пока башня перестанет раскачиваться, а когда все успокоилось,
принялся вытирать платком кровоточащий нос.
починить спиндиззи, так - на всякий случай. Босс, еще немного - и этот
двигатель совсем сдохнет.
будет не так просто доказать свое могущество. Ладно, Марк, принимайся за
дело.
и, преодолевая фрикционное поле, заскользил вниз, на улицу. Такой способ
передвижения он считал гораздо более быстрым и удобным, чем автоматические
эскалаторы или скольжение по стенам зданий, когда в качестве тормозного
башмака приходится использовать собственный лоб. Спустившись на улицу, он
отметил про себя, что башня управления буквально сияет, освещенная яркими
и горячими лучами солнца.
точно так же, и девиз города отчетливо виден во всей своей медной красе.
Ему оставалось только надеяться, что никто из местных жителей не сможет
прочитать этот девиз. Это могло бы принизить грандиозный эффект, которого
они добились столь впечатляющим приземлением. Неожиданно Амальфи уловил,
что непонятная речь, которая звучала в его наушниках во время посадки,
накатывается со всех сторон. Спокойные будничные лица жителей
города-Бродяги, обращенные в конец Авеню, постепенно приобретали
удивленное выражение, смешанное с веселостью и безотчетной печалью.
Амальфи повернулся. К нему направлялась странная процессия: группа детей,
одетых в невероятные полосатые, красные с белым, одежды. Амальфи вспомнил,
что однажды ему приходилось видеть древние мумии, облаченные в нечто
подобное. Полосатая ткань покрывала плечи и грудь детей и ниспадала ниже
пояса. На ногах - лоскуты многоцветной материи, вроде шелка, которые
трепетали при каждом движении. Сделав очередной шаг, дети склонялись в
низком поклоне, вытягивая в стороны руки и принимались махать ими, словно
порхающие бабочки. При этом они безостановочно крутили головой, будто
перекидывая ее с одного плеча на другое, и двигали ногами, переступая с
носка на пятку и раскачиваясь. В такт их движениям мерно постукивали
браслеты из сухих стручков; они охватывали детские запястья и голые
лодыжки. Шествие сопровождалось мелодичным, словно журчание ручейка,
пением. При виде этой странной процессии Амальфи удивился: почему Отцы
Города так озадачены происхождением языка этой планеты. Вне всякого
сомнения - это человеческие дети. Ничто в них не производило впечатления
чего-то чужеродного. Следом за детьми двигалась толпа высоких черноволосых
мужчин, которые вели себя более сдержанно. Через продолжительные, точно
выверенные интервалы они принимались хором скандировать какое-то слово,
которое громко перекатывалось под мерное постукивание, сопровождавшее
танец детей. Их неподвижные, вытянутые вперед и повернутые ладонями вверх,
руки имели по пять пальцев с совершенно нормальными ногтями. Бороды мужчин
ничем не отличались от тех, что носят обыкновенные люди; в широких
прорезях рубах были видны ключицы и ребра - такие, как и положено быть. На
груди у каждого, словно символическая рана, виднелась нанесенная красным
мелком полоса.
огромной повозке, которую тащили ящеры, они, обнаженные и понурившиеся,
ехали молча, обозревая окрестности воспаленными гноящимися глазами и не
обращая ни малейшего внимания на город и его жителей. Вид их
свидетельствовал о том, что в своем развитии они недалеко ушли от
приматов. Время от времени то одна, то другая принимались чесаться,
острыми когтями царапая собственное тело.
предводителем пришельцев. Это вполне можно было принять за доказательство
человеческого мышления. Амальфи стоял неподвижно, а дети кружком уселись
вокруг него, продолжая петь и трясти кистями рук. Мужчины тоже образовали
круг, держась все время лицом к Амальфи и вытянув вперед руки. Последней
подоспела зловонная повозка, которую пропустили внутрь двойного кольца
прямо к ногам Амальфи. Двое мужчин-погонщиков отпрягли послушных ящеров и
отпустили их на волю.
вышел вперед и склонился перед Амальфи, постучав руками-крыльями по
асфальту Авеню. Прежде чем Амальфи успел понять, что этот мужчина
намеревается сделать, тот вытянулся, вложил ему в руку какой-то тяжелый
предмет и отступил, громко прокричав то слово, которое мужчины
скандировали по пути в город. Мужчины и дети ответили ему единодушным
громким ужасным криком, а затем наступила тишина.
Он перевел взгляд на оказавшийся в его руке предмет.
перо, закрепленное в собранных в пучок волосах, закачалось. То, что он в
конце концов все же опустился в кресло, выказывало его доверие к Амальфи:
сначала Мирамон упрямо отказывался от этого, сидя на корточках - эта поза
была обычной для жителей планеты. Кресла в их представлении являлись
незавидной прерогативой богов.
- Любому человеку, сведущему в технике, ясно, что ваш город - это просто
продукт общества, которое в техническом отношении превосходит наше. И сами
вы - такие же люди, как мы. На нашей планете религия всегда была решающей
силой. В таких условиях крайне недальновидно действовать против
общественного мнения.
поверить. Ситуация на планете действительно уникальна, насколько я могу
понять. Что произошло после падения вашей цивилизации?"
тысяч лет назад. Сохранились только отрывочные легенды. В то время на
планете была высокоразвитая культура; на этом сходятся все священники и
ученые. Климат тогда был совсем другим. Каждый год на несколько месяцев
приходили такие холода, что я не понимаю, каким образом люди могли выжить.
Кроме того, звезд было гораздо больше. Древние наскальные рисунки
свидетельствуют о наличии более тысячи звезд, хотя некоторые сведения в
этих памятниках истории противоречивы.
движется с необычайно большой относительной скоростью?
настроенных ученых тоже придерживаются этого мнения. Они утверждают, что
раз перемещаются планеты, то и солнце не может оставаться неподвижным. Мне
кажется, что это довольно надуманная аналогия: ведь во всех других
отношениях поведение планет и солнц отличается друг от друга. Кроме того,
если мы перемещаемся, то почему же до сих пор не вышли из этой пустоты?
параллакс обнаружить невозможно, хотя через несколько тысяч лет вы начнете
верить в его наличие. Когда планета находилась среди других звезд, ваши
предки легко могли заметить это движение, поскольку менялось положение
всех ближайших солнц.
сообщают о том, что боги бросили нас в эту беззвездную пустыню в наказание
за какой-то грех, совершенный нашим народом. Они же изменили климат,
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Панов Вадим
Прозоров Александр
Березин Федор