тьмы к свету. Бидж поспешно опустилась на колени, подхватила детеныша,
покачнувшись под его весом, но не дала ему упасть на землю. Она поискала
на лбу новорожденного диск и нашла его, хотя и менее заметный, чем у
первого единороженка: может быть, в момент рождения луна зашла за
облако. Бидж выпрямилась и поставила малыша на дрожащие ножки, чтобы
дать ему возможность обрести равновесие.
Она откинулась назад, поддерживая его, и громко позвала:
почувствовав, как небольшой камень вонзился ей в плечо. В один момент
она была уже на ногах и сунула пальцы в рот малыша, чтобы освободить его
от слизи. Конфетка толкнул ее в бок, и она убрала пальцы: на все это
ушло три секунды.
На его руках напряглись жилы, когда он резко дернул головку малыша вниз,
потом вверх, потом снова вниз. Изо рта и ноздрей единороженка потекла
жидкость; Бидж поспешно вытерла ее, почти столкнувшись головой с
Конфеткой, который, сделав глубокий вдох, наклонился, чтобы дунуть в
ноздри. Он сделал это еще раз, и еще, и стал ждать.
смотреть на небо: она и так знала, что луна сияет, ничем не замутненная.
На крошечный лобик легла тень - Конфетка снова пробовал заставить
новорожденного сделать вдох.
отодвинулся. После шести или семи попыток он отстранил ее.
своих студенток, он добавил: - Сегодня ночью родится еще много
единорожат.
Краем глаза она заметила, как Конфетка с нежностью, которой она в нем не
заподозрила бы, положил мертвого малыша на землю рядом с матерью.
Из влагалища самки показался пузырь.
лошадей. Вы справитесь? Мелина, запыхавшись, кинулась к ним.
но промолчала, когда Мелина добавила: - Что мне делать, доктор?
пошла принимать следующие роды.
родах единорогов как о нормальном событии. Новорожденные появлялись как
положено - легко выныривали передними копытцами и головой вперед.
Освободив им от слизи ноздри, студенты ставили их на ножки и отправляли
сосать матерей. Крошечные кружки лунного света вспыхивали по всему
содружеству, и Бидж стала надеяться, что единственный мертворожденный
окажется исключением.
человеческие, и единорожьи - повернулись к ней. Валерия поправилась: -
То есть Фрида!
остаться на месте.
Фридой. Валерия показала вниз:
очень неудачное. - По сравнению с остальными он казался ужасно
многословным.
ящиков есть лидокаин. Извини, Валерия. - Он опустился рядом на колени;
Валерия еле успела отодвинуться. - Уж прости, Фрида: я беру руководство
на себя. Ты будешь ассистировать.
поближе? И еще - весь бетадин из грузовика для обеззараживания и
перчатки. Бидж, Мелина, можете вы рассказать что-нибудь о кесаревых
сечениях у единорогов?
сообразила.
только теперь взялись...
промолчала.
вздымался очень высоко: в этом положении детеныши-близнецы, по-видимому,
оказались один на другом. Фрида, по знаку Конфетки, провела бетадином
линии будущих разрезов. Препарат окрасил белый мех в коричневый цвет -
пародия на окраску, которую раньше принимала морда самца. Самка спокойно
наблюдала за происходящим; белки глаз почти не были видны.
неразделимы.
делать разрез.
создавая линейную блокаду.
удивительно безмятежна. Конфетка натянул хирургические перчатки и взялся
за скальпель.
погрозила пальцем смотревшему на нее не моргая единорогу-самцу. Тот
развернул рог в ее сторону. После секундного колебания Фрида кивнула и
повернулась к роженице, старательно держа потерявшую стерильность правую
руку подальше от операционного поля.
животе самки. Было что-то непристойное в том, как белая чистота меха
пятнается сначала антисептиком, потом кровью.
мышечную ткань и удивительно светлый, переливающийся перламутром жировой
слой, добравшись наконец до гладкой стенки матки. Студенты, и даже Бидж,
напряглись, ожидая, что покажет окончательный разрез. Конфетка не
колеблясь провел скальпелем по стенке матки, слегка задев при этом
похожий на жеребячий нос, словно с любопытством выглянувший в отверстие.
испачканное кровью матери, и передал его Коди.
чтобы компенсировать дефект своей более короткой ноги. - Привет, малыш.
Мне нужна помощь. - Он встряхнул новорожденного, следуя указаниям Бидж.
Стефан, приготовившийся помогать, отодвинулся. Валерия чуть не
стукнулась зубами о мордочку малыша, так резко наклонилась она, чтобы
дунуть ему в ноздри. Когда тот фыркнул и кашлянул, она выпрямилась,
вытирая рот и широко улыбаясь.
- Погодите-ка... Как же он будет сосать? - Юноша пришел в
замешательство, когда к ним приблизилась самка, потыкала носом нетвердо
держащегося на ногах малыша и обошла его так, что сосцы оказались перед
жадно ищущим ртом.
локоть были погружены в тело самки: он извлекал второго детеныша. - Мы
тут, видишь ли, заняты.
кто-то толкнул. Она обернулась, думая обнаружить самца-единорога, но это
оказался Мэтт. Он опустился на колени рядом с роженицей.
скомандовал: - Нужно освободить ему дыхательные пути - немедленно. Бидж,
зашивай разрез. И говори, что ты делаешь.
изогнутую иглу, думая о пациенте, а не о том, как еще совсем недавно она
сама была студенткой. - Вы уже знаете, что это нить номер один. Для
стенки матки... В общем, для шва с обратным движением иглы.
слышала Мэтта. - Кромки разреза заворачиваются внутрь органа. Таким
образом почти гарантируется полное закрытие полости. - Она накладывала
шов одновременно с объяснениями; ее пальцы двигались уверенно и быстро.
Каким-то уголком сознания она вспоминала, как дрожали ее руки два года
назад: она всегда была на грани того, чтобы выронить иглу. - Вам
приходилось зашивать брюшину или желчный пузырь?