найдет то место внизу, где "изгородь" вспорола дюраллой, можно было
прощаться с жизнью, но возможно, вовсе не это заинтересовало существо.
Может быть, оно хотело добыть минералы, находившиеся в составе скафандра?
И все же на станции Эван собственными глазами видел, что на планете
сыщется немало хищников, которые найдут его тело вполне съедобным. В нем
было полно магнезии, калия, кальция, цинка, железа и других вкусных
элементов. Если он пролежит здесь достаточно долго, рано или поздно явится
нечто такое, чему он окажется и по вкусу, и по зубам.
Эван лежал спокойно, стараясь не обращать внимание на усиливающийся зуд, и
обдумывал возможные варианты своих действий. Он всегда славился
изобретательностью и организованностью при минимуме резервов, хотя
последнее обычно включало в себя больше, чем мертвый скафандр выживания.
Сейчас МВМ погиб, а ему самому грозила смерть, и он никак не мог найти
выход из этого положения.
размышляя о своей судьбе. От станции его отделяли четыре дня пути.
идущего пешком без помощи механических мышц, это расстояние значительно
больше.
До маяка, который двигался внутри органического пространства. Даже если
предположить, что Офемерт погибла, ее скафандр все еще функционировал. В
таком случае он мог бы спасти скафандр и повысить свои шансы на
благополучное возвращение на станцию.
материалов, вовремя получила предупреждение об опасности, тем самым
спаслась и ждала теперь сигнала к возвращению? Он мог бы сообщить ей всю
необходимую информацию, и они бы вернулись вместе.
Скафандр жизненно необходим для его выживания. Он поддерживал нормальную
температуру, снабжал пищей и водой, защищал своего хозяина от различных
опасностей, обеспечивал связь, давал советы и даже развлекал. Все, что у
него осталось, это легкий дневной костюм, который он прихватил с собой,
чтобы носить внутри в пределах станции. Бронированная защита МВМ не шла ни
в какое сравнение с костюмом из тонкой, нефункциональной искусственной
ткани.
останется лежать изо дня в день внутри мертвого скафандра и надеяться на
то, что рано или поздно компания начнет искать своего заблудившегося
исследователя. Когда-нибудь они до этого додумаются. Неприятность же
заключалась в том, что этот день мог наступить только через многие месяцы.
К тому времени ему будет все равно, найдут они его или нет.
застало его за обыскиванием внутреннего помещения скафандра. Он обнаружил,
что может левой рукой извлечь из хранилищ комплекта большинство
концентратов, а также большую часть витаминов. Если он оденет на себя
только нижнее белье, то из штанов от дневного костюма можно будет
смастерить рюкзак. Тогда он обеспечит себя на несколько дней едой и
средством ее для ее переноски.
то, что судьба уготовила ему безвременную кончину, он отказывался принять
это как неизбежность. Некоторые назвали бы такое поведение самонадеянным.
Эван определил бы его как стойкость под ударами судьбы.
собственные ноги. Он очень много ходил пешком на Самстэде и считал, что
находится в прекрасной физической форме. Он умел бегать и прятаться.
Человеческие существа уже миллионы лет и бегали, и прятались, вполне
обходясь без спецкостюмов для выживания. А чем он, современный человек,
хуже своих невежественных предков?
другое дело. Он выходил наружу без специального костюма только два раза в
жизни, и оба раза, когда шел с друзьями на берег моря покачаться на
волнах. Бросая вызов опасности, они отказались от костюмов, которые
предохранили бы их от ударов волны, от солнца и от соли. Это было тяжелым
испытанием, но он выдержал.
обдумывать план своих дальнейших действий. Это было интересно. Новый опыт.
Добро пожаловать на Призму! Он заставил себя выждать, чтобы восстановить
контроль над своими мышцами, прежде чем открыть замки, которые
запечатывали его внутри. Все открылись легко, при первом его
прикосновении. Запасной выход в чрезвычайной ситуации, управляемый
вручную, оказался немного сложнее, но, в конце концов, и тот поддался его
усилиям.
градусов и отодвинуть дверь. Он так и сделал, и как бы он ни боялся
оказаться во внешнем мире без скафандра, еще больше он боялся того, что
дверь не откроется.
из яйца, он обладал тем преимуществом, что в отличие от него знал, какой
его ожидает мир.
бы не отказался от блаженного неведения.
яркость дневного света, отраженная миллионами силикатных форм и какой-то
особенный воздух, из-за чего он глубоко вздохнул. Особенный, но совсем
неплохой, очень даже свежий воздух. Впервые с тех пор, как покинул
Самстэд, он вдыхал свежий воздух. Он резко отличался от атмосферы
скафандра, он был таким же резким, как и свет.
сосредоточиться на проблеме зрения. Для того, чтобы хоть как-то видеть
что-нибудь ему приходилось щурить глаза, и все равно из них лились слезы.
Следовало подумать о каком-то предохранении, если он собирается
продвинуться хоть на сотню метров от скафандра.
способ вынуть его. Такого способа он не нашел. Иллюминатор был вставлен
под воздействием высокой температуры и для того, чтобы его вынуть
потребовалось бы полностью оборудованная мастерская. Поэтому следовало
придумать что-то еще.
уже разорвал один пакет, чтобы изучить его содержимое, как ему пришло в
голову, что у нет нет ни одного инструмента, даже походного ножа. Все было
встроено в МВМ и закреплено так же надежно, как и фотохроматический
иллюминатор.
показали ему, что непосредственная опасность от плотоядных кристаллов ему
не угрожает. Проливая слезы, как ребенок, он обошел вокруг скафандра и
нашел то, что хотел: кусочек пузыристой травы, которую смял падающий
скафандр. Ее изогнутый край казался достаточно острым.
нарезку, он стал обладателем ленты в пять сантиметров шириной и тридцать
длиной. Он наложил эту повязку вокруг головы и завязал узлом на затылке.
Он надеялся на то, что бегать с этой повязкой ему не придется.
оказалось, что ему уже не так больно смотреть, хотя и не так ясно. Его
первый опыт утилизатора оказался скорее удачным, чем наоборот. Он нырнул
обратно в скафандр посмотреть, что еще можно использовать. Результат не
обнадеживал.
превратился в грубый рюкзак. Штанины он завязал узлом и перетянул
посередине поясом. В него много не войдет, но пока что ему особенно и
нечего было нести. Больше всего его беспокоило, что он наденет на ноги.
Если его нижнее белье прохудится, он будет в состоянии выдержать жар
солнечных лучей, но его легкие ботинки должны будут продержаться до конца,
иначе его ноги превратятся в кровавую рану. Он еще раз возблагодарил
судьбу за то, что дома много ходил пешком. По крайней мере его подошвы
были покрепче, чем у кабинетного ученого.
вделанных в МВМ, оставшуюся еду. Без соответствующих инструментов он был
обречен на неудачу, но это не помешало ему на чем свет стоит проклинать
конструкторов скафандра.
дело: он взял обмотки и обернул их вокруг носа и рта. Воздух хоть и
казался свежим, но в нем было полно мельчайших кремниевых частиц. Он не
собирался наживать себе силиконовую болезнь.
воздуха была сносной, и вышел из скафандра в буквальном смысле голый и
одинокий во враждебном чуждом мире.
свечение сильное, батареи свежие. Свечение усилится и будет ярче, если он
приблизится к другому маяку. Это было сделано для того, чтобы дать
возможность оставшимся в живых после катастрофы найти друг друга. С его
помощью он найдет маяк Мартины Офемерт. Радиус его действия был невелик,
но он уже находится достаточно близко и маяк ему еще послужит.