чтобы он не шпионил.
понимал, что сопротивление бесполезно. Перед ним десять вооруженных
воинов. Через мгновение огромный меч отрубит ему руку или голову. Но он не
может оставить друга. Рука его двинулась к рукояти меча.
дотянулся до рукояти, у того меч был уже в руке. И вокруг все обнажили
оружие.
внимания на многие ярды. Вокруг образовалось кольцо из
пятидесяти-шестидесяти человек, все внимательно смотрели и слушали. Из
кольца вышел огромный человек, такого Шеф никогда не видел. Он на две
головы выше Шефа, выше человека в пледе, шире его в плечах, тяжелее.
дело?
увешанную ягодами рябины. - Он под защитой Тора.
имеешь права, Мюртач.
там и извлек серебряную подвеску. Молот.
своего меча. Скоро мы с тобой встретимся. И ты будешь мертв, парень. - Он
кивнул Торвину. - А Тор для меня ничто. Не больше, чем Христос и его мать.
Меня ты не одурачишь, как вот его. - Он показал на огромного человека,
повернулся и пошел по дороге, высоко подняв голову, как человек,
потерпевший поражение, но не желающий это показать. Его товарищи пошли за
ним следом.
подчеркивая общие для обоих языков слова.
свой народ и стали викингами. Их много у Айвара Рагнарсона. Он надеется с
их помощью стать королем всей Англии и Ирландии. Прежде чем он и его брат
Сигурт обратятся к своей родной Дании, а заодно и к Норвегии.
который их спас. Он со странным уважением, даже почтением склонил голову
перед Торвином, потом сверху донизу осмотрел Шефа. - Смело было сделано,
парень. Но ты вызвал гнев опасного человека. Я тоже. Но это давно должно
было случиться. Если я тебе снова понадоблюсь, Торвин, позови. Ты знаешь,
с тех пор как я принес новость в Бретраборг, Рагнарсоны держат меня при
себе. Не знаю, долго ли это продлится теперь, когда я показал свой молот.
Но во всяком случае я устал от собак Айвара.
Убийца.
почему оказался здесь. Его глаза невольно оторвались от огражденного
пространства, где по-прежнему стоял Хунд, и устремились к центру
опасности, к южной оконечности лагеря, к крепости Рагнарсонов. Она должна
быть там, неожиданно подумал Шеф. Годива.
другом. Слишком много было работы. Торвин вставал на рассвете и работал
иногда дотемна, бил молотом, ковал, подпиливал, закалял. В армии такого
размера всегда находилось множество людей, у которых ослабло лезвие на
топорище, щиты нуждались в заклепках, а копья требовали нового древка.
Иногда у кузницы выстраивалась очередь человек в двадцать от самой
наковальни до ограды и дальше по дороге. Были, конечно, более трудные и
сложные работы. Несколько раз приносили кольчуги, порванные и
окровавленные, просили починить их, распустить, подогнать под нового
владельца. Каждое звено кольчуги нужно было тщательно соединять с четырьмя
другими, а те, в свою очередь, каждое еще с четырьмя.
когда Шеф решился наконец поворчать. - Но от сильного удара она не
защитит, а для кузнеца это самая трудная работа.
работу Шефу, сам занимался самыми трудными и особыми заказами. Но редко
уходил. Он постоянно говорил по-норвежски, повторяя свои слова, если
необходимо. Иногда, особенно вначале, использовал мимику и жесты, пока не
убеждался, что Шеф понял. Шеф знал, что Торвин хорошо говорит
по-английски, но не пользуется этим. Он настаивал на том, чтобы
подмастерье обращался к нему по-норвежски, даже если просто повторял то,
что ему было сказано. В целом по словарю и грамматике оба языка близки
друг к другу. Немного погодя Шеф освоил произношение и начал думать о
норвежском как о странном диалекте английского языка; нужно только
воспроизвести акцент, а не изучать все с начала. После этого дела пошли
лучше.
раздражения. От него и от ожидавших в очереди Шеф узнал много такого, о
чем никогда не слыхал раньше. Викинги всегда были хорошо осведомлены о
том, что решили их предводители, что они собираются предпринять, и
свободно обсуждали и критиковали их решения. Скоро Шефу стало ясно, что
Великая Армия язычников, которая приводит в ужас все христианство, не
является единой. В сердце ее Рагнарсоны и их последователи, примерно около
половины общего числа. Но много было обособленных отрядов, которые
присоединились к армии в надежде на добычу. Они разного размера, от
двадцати кораблей ярла Оркнея до единственного корабля какой-нибудь
деревни в Ютландии или в Скейне. Многие из них уже были недовольны.
Кампания началась хорошо, говорили они, с высадки в Восточной Англии и
основания крепости-базы. Но ведь всегда считалось, что здесь они слишком
долго не задержатся, наберут лошадей, отыщут проводников и неожиданно
двинутся против своего главного противника - королевства Нортумбрии.
однажды Шеф, вытирая пот со лба и знаком приглашая следующего клиента.
Крепкий лысый викинг с помятым шлемом рассмеялся, громко, но беззлобно.
Самая трудная часть кампании, сказал он, это правильно начать. Ввести
корабли в реку. Найти подходящее место, чтобы вытащить их на берег.
Отыскать лошадей для тысяч воинов. Часто это не удается, попадаешь не в ту
реку.
землю, - они могли бы всегда справиться с нами еще при высадке.
другой.
с другими. Помнишь Ульфкетила в Франкленде?
Хорошая мысль. Но на этот раз все пошло не так. Слишком долго они стоят.
Все дело в короле Эдмунде - или Ятмунде, как они произносили, -
согласилось большинство. Вопрос в том, почему он ведет себя так глупо.
Легко грабить его страну, пока он не сдастся. Но они не хотят грабить
Восточную Англию, жаловались клиенты. Слишком это долго. И слишком мало
добычи. Почему, во имя ада, король не согласится платить и не заключит
разумную сделку? Он ведь получил предупреждение.
Вульфгара в корыте для лошадей и тот гул гнева, который ощутил во время
путешествия по полям и лугам страны. Когда он спросил, почему викинги так
настроены обязательно идти в Нортумбрию, самое большое, но не самое
богатое королевство Англии, смех долго не стихал. Постепенно он узнавал
все больше о Рагнаре Лотброке и короле Элле, о старом борове и поросятах,
о Вига-Бранде, который бросил вызов самим Рагнарсонам в Бретраборге, и
Шефу становилось холодно. Он вспомнил странные слова, которые произнес
человек с посиневшим лицом в змеиной яме архиепископа, вспомнил то
предчувствие, которое ощутил тогда.
было интересно.
когда они уже сложили инструменты и подогревали на остывающем горне кувшин
с элем. - Вы тоже верите, что есть такое место, где наказывают после
смерти за грехи? Христиане верят в ад, но вы ведь не христиане.
Торвин. - А что значит небо? - На этот раз он воспользовался английским
словом - heofon.
Березин Федор
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Каменистый Артем
Никитин Юрий
Махров Алексей