Чтение 15–й страницы книги ~Стальная крыса отправляется в ад~

на меня. Когда я отрицательно покачал головой, улыбку с его лица как ветром
сдуло.

-- Значит, ответ неправильный... А фамилии Митчельсен и Морли вам
знакомы? Эпинард?

-- Да, эти фамилии я слышала, -- сказала Сивилла. -- Все они
принадлежали знаменитым физикам, и все они -- покойники.

-- Физики? -- Он просиял и показал на багровое солнце. -- Горение
длится вечно. Но ядро, как вы знаете, нестабильно. Ядро, сфера Ферми. Далее
-- ядра. Литий нестабилен...

-- Профессор, -- обратился я к нему.

-- Да? Что? Но эти ядра просто-напросто распадаются. Снова и снова...

Он закрыл глаза и, непрерывно бормоча под нос, медленно закачался
вперед-назад.

-- Спятил, -- уверенно сказала Сивилла. Я кивнул.

-- Как и все остальные.

-- Он снова бубнит о физиках. Ты заметила, как он отреагировал, когда я
его назвал профессором?

-- Профессоров тут хоть пруд пруди.

-- Твоя правда. -- Я поднял оружие и рассмотрел. -- Интересно, где он
ее раздобыл? Вполне исправна, и стрелок он неплохой. -- Я постучал пальцем
по шкале на прикладе и указал на рассыпанные цилиндры. -- Знаешь, что это за
штуковина?

-- Конечно. Боевой линейный ускоритель. В армии его называют
гаусс-винтовкой.

-- Точно. Ни одной съемной части, сверхмощная ядерная батарейка и уйма
стальных пуль в этих трубках. Откуда тут взялась гаусс-винтовка? Помнишь,
что случилось со всеми моими снастями? И механическими, и электронными? Все
пришло в негодность. До сего момента мы с тобой не видели тут ни одного
артефакта.

Наш демонический приятель умолк, посмотрел на винтовку, вскочил на ноги
и попытался ее схватить. Сивилла всадила ему каблук в солнечное сплетение, и
он ткнулся носом в землю. Я опустился на корточки и поднес винтовку к его
лицу.

-- Профессор, где вы ее взяли?

-- Моя. Я дал себе... -- Он изумленно огляделся по сторонам. Затем
опустил голову, закрыл глаза. Похоже, уснул.

-- Не очень-то разговорчив наш "язык", -- заметила Сивилла.

-- Похоже, в этих краях безумие заразно. А может, оно просыпается в
человеке, если он тут надолго задерживается.

-- Мне тоже так кажется. Ну так что, возвращаемся к первоначальному
плану? Идем в пещеру?

-- В пещеру. -- Я собрал боеприпасы в сумку, повесил ее на плечо.

Удаляясь от сумасшедшего профессора, мы то и дело оглядывались, но он
не разу не пошевелился.

-- А тебе не кажется, что чем дольше мы торчим в аду, тем больше у нас
вопросов и меньше ответов? Сивилла мрачно кивнула.

-- Смотри, это не она? Вон там, впереди, брешь в скале.

-- Похоже, она.

Я еще ни разу в жизни не испытывал такого уныния, и это о многом
говорит, поскольку мне доводилось попадать в очень и очень неприятные
ситуации. Поиск пещеры -- жест отчаяния. Будь там какое-нибудь
приспособление, какой-нибудь механизм, мы бы его сразу обнаружили. Мы
возвращались в тупик.

Как только мы подошли к пещере, внутри раздался оглушительный хлопок,
его сопровождала ослепительная вспышка. Сивилла метнулась в сторону, а я
вскинул гаусс-винтовку и сдвинул рычажок питания. Из пещеры доносился шорох.
К нам приближался кто-то большой и темный. Я смотрел через прорезь прицела и
все сильнее давил на спусковой крючок.

В проеме появился человеческий силуэт.

-- Брось эту гадость, и пошли со мной, -- сказал мой сын. -- Быстрее!

-- Боливар, мы идем! -- выкрикнула Сивилла на бегу.

ГЛАВА 8

Я бросил винтовку, сумку с боеприпасами, узелок с колимиконом и
пустился вприпрыжку. Сивилла не отставала ни на шаг. Боливар бежал впереди.
У стены напротив входа он остановился и, взволнованно переминаясь с ноги на
ногу, огляделся.

-- Нет, левее, -- пробормотал он. -- Назад, назад. Здесь! -- воскликнул
он и протянул к нам руки. -- Хватайтесь!

Мы не спорили. Он напряг могучие мышцы и крепко прижал нас к груди. Я
открыл рот, но не успел вымолвить ни слова.

Я пережил что-то совершенно неописуемое. Это никоим образом не
напоминало привычные человеческие ощущения -- жар, холод, боль, грусть или
удар электрического тока.

Потом все закончилось. Сверкнула белая молния и раздался оглушительный
хлопок.

-- Ложись! -- выкрикнул кто-то.

Боливар повалил нас на пол. Рядом загрохотало. Я мельком увидел мужчину
со стрелковым оружием в руках. Точнее, в руке -- левой, потому что правая
была забинтована. Сильная отдача заставила его выронить оружие, он
повернулся и бросился наутек. Я услышал топот погони.

-- Джеймс! -- выкрикнул Боливар.

-- Все в порядке! -- донеслось издалека. Из-за пылающих обломков
сложного электронного устройства появился Джеймс. Лицо его было в саже, он
стряхивал с рубашки красные угольки. -- Едва не зацепило. Хорошо, что не по
мне стрелял, но над машиной он неплохо потрудился.

-- Мальчики, спасибо что выручили. -- Я закашлялся. -- Горло! Печет,
как в аду!

Зашипели автоматические огнетушители, пламя исчезло в белом облаке.
Вдали ревела сирена.

-- Объяснения позже, -- сказал Джеймс. -- А сейчас надо сматываться.

Я спорить не стал, ибо еще не совсем очухался от событий минувшего дня.
Дня? Мы выбежали из Церкви в темноту. Фургон стоял на том же месте, где я
его видел в последний раз... Когда?

-- В кузов! -- скомандовал Джеймс.

Пока мы залезали в фургон, Джеймс завел двигатель. Он нажал на газ, не
дожидаясь, пока закроется задняя дверь.

Мы покатились по полу и услышали нарастающий рев сирен. А затем он
начал стихать. Фургон повернул за угол, Джеймс сбросил скорость почти до
максимально дозволенной. Еще несколько раз фургон сворачивал и наконец
остановился. Джеймс развернулся вместе с водительским сиденьем к нам лицом и
произнес с улыбкой:

-- Кажется, у кого-то в горле пересохло? Сквозь ветровое стекло
виднелась большая вращающаяся вывеска: "Шалман робота Родни", а чуть ниже
буквы меньшего размера сулили: "Самые дешевые и самые алкогольные напитки в
городе".

В боковом окне появилось лицо андроида.

-- Добро пожаловать в мечту пьяниц, -- проскрежетал он. -- Что будем
заказывать?

-- Пива. Четыре большие кружки.

-- Расскажите нам, что случилось, -- попросила Сивилла моих сыновей,
пока я боролся с кашлем.

-- Конечно, -- пообещал Боливар. -- Только сначала скажите, вы
невредимы?

Он с тревогой смотрел на нас, и пришлось кивнуть, чтобы он успокоился.

-- Слава Богу! Ну и напугал же ты нас, папа. Представляешь, как мы
всполошились, когда получили сигнал тревоги!

-- Правда? А мне казалось, я не успел его послать.

-- Не успел. Но у тебя остановилось сердце, и мы поняли: что-то не так.
И решили действовать.

-- Оно не останавливалось! -- Я схватился за запястье, нащупал пульс.
Приятное, уверенное "тук-тук".

-- Рад слышать. Но тогда мы об этом не знали. Буквально через несколько
секунд после того, как ты отправился в ад, мы вломились в Церковь и увидели
Мараблиса в дурацкой шапке. Он еще возился с пультом. Когда поворачивался,
Боливар шарахнул по нему из парализатора.

-- Я его уложил, но вас уже не было в Церкви. Оттого-то и сработал
сердечный датчик. Потом Слэйки признался, что закинул вас, или
телепортировал, в ад. Интенсивный гипноз, по этой части Джеймс мастер.

-- Да, у меня это вроде хобби. Уже несколько лет. Впрочем, расколоть
Мараблиса было нетрудно. Стресс и шок. Я проник в его психику и взял
контроль на себя. Он сказал, что отправил вас обоих в ад. Джеймс вызвался
идти за вами. Я заставил Мараблиса включить машину, а остальное вы уже
видели. Все это заняло целых пять минут, но закончилось благополучно.

-- Удивляюсь, как это я до сих пор не разучился удивляться! --
воскликнул я.

-- Пять минут! Но ведь в аду мы провели несколько часов, почти целый
день!

-- Разные масштабы времени? -- предположил Боливар. -- И вот что еще я
вам скажу, просто для сведения. Отправясь в ад, я в то же самое время
находился здесь. То есть отсюда я видел все то, что видел в аду Боливар,
слышал, как он говорил. И наоборот...

-- Пиво, -- произнес жестяной голос.

-- Еще четыре, -- распорядился Боливар и, когда мы с Сивиллой осушили
кружки, вручил нам две оставшиеся.

Прохладительный напиток благотворно подействовал на мозги. Я крякнул от
удовольствия и кое-что вспомнил.

-- Джеймс! А почему была стрельба в Церкви? Что произошло?