рода, предположили, что сознание - это сырье, а внимание - конечный
продукт созревания.
посредством процесса жизни, - ответил он.
процессы, чтобы сделать их понятными. Например, в данном случае,
определяя внимание, мы рискуем перевести магическое, чудесное
достижение во что-то обыденное. Внимание - это единственное величайшее
человеческое достижение. Оно развивается из глубокого животного
сознания, пока не покроет всю гамму человеческого выбора. Видящие
совершенствуют его еще дальше, пока оно не охватит весь диапазон
человеческих возможностей.
"человеческий выбор" и "человеческие возможности".
избрать как личности. Выбор имеет отношение в нашему повседневному
диапазону и в силу этого он ограничен по числу и кругозору.
Человеческие возможности относятся к неведомому. Они относятся не к
тому, что мы можем избрать, а к тому, чего мы можем достичь. Он сказал,
что примером человеческого выбора будет наша склонность верить, что
человеческое тело - это вещь среди вещей, а примером человеческих
возможностей является достижение видящими способности воспринимать
человека в виде яйцеобразного светящегося существа. Телом-вещью ты
соприкасаешься с известным, а телом, как светящимся яйцом - с
неведомым. Следовательно, человеческие возможности почти неисчерпаемы.
дон Хуан. - Когда они говорят так, они относят это только к людям, а не
ко всем чувствующим существам. Но это не просто типы внимания, это,
скорее, три уровня достижений: первое, второе и третье внимание.
Каждое из них - независимая область, полная в себе (завершенная в
себе).
сознание, которое было развито в процессе опыта в сложную, запутанную и
чрезвычайно хрупкую способность, занятую повседневным миром во всех его
бесчисленных аспектах. Другими словами, все, о чем человек может
думать, является частью первого внимания.
обычные люди, - продолжал он. - Благодаря такому абсолютному праву в
нашей жизни первое внимание является наиболее ценной гранью среднего
человека. Возможно, это его единственная грань.
исследование первого внимания с помощью видения. Их находки вылились в
их взгляды и взгляды всех их последователей, хотя большинство из них
совсем не поняли, что видели те видящие.
исследования новых видящих имеют очень мало общего с рассудком или
рациональностью, так как для того, чтобы изучить и объяснить первое
внимание, нужно его видеть. Только видящие могут сделать это. Однако
исследовать то, что видящие видят в первом внимании, совершенно
необходимо. Оно предоставляет первому вниманию единственную
возможность, которую то имело когда-либо - осознать собственную работу.
сознания, развитый в сверхсветимость, - продолжал он. - Однако этот
свет фиксирован, так сказать, на поверхности кокона. Этот свет
охватывает известное.
специализированное состояние света сознания. Оно имеет дело с
неведомым. Оно приходит, когда включаются неиспользованные эманации
внутри человеческого кокона.
состоянием", состоит в том, что для использования этих необычных
эманаций мы нуждаемся в новой искусной тактике, которая требует
совершенной дисциплины и сосредоточенности.
сновидения, что сосредоточение, необходимое для того, чтобы осознать,
что ты видишь сон - это предшественник второго внимания. Это
сосредоточение является видом сознания, которое относится не к той же
категории, к какой относится сознание, необходимое для деятельности в
повседневном мире. Он сказал также, что второе внимание называется
"левосторонним сознанием" и что это обширнейшее поле, какое только
можно вообразить - фактически, настолько обширное, что почти
безграничное.
он. - Это настолько сложное и странное болото, что трезвые видящие
входят в него при строжайших ограничениях. Большую трудность
представляет то, что вхождение во второе внимание предельно просто, а
его соблазн почти непреодолим.
применили свои способности к исследованию собственного света сознания и
заставили его расширяться до невообразимых пределов. Фактически, они
стремились озарить все эманации внутри кокона, по одной полосе
одновременно. Они преуспели в этом, но, как ни странно, достижение
озаренности только одной полосы одновременно стало инструментом их
увязания в болоте второго внимания.
позволили мастерству управления сознанием развиться до своего
естественного конца, который состоит в том, чтобы расширить свет
сознания за границы светящегося кокона одним единственным усилием.
Третье внимание достигается тогда, когда свет сознания обращается во
внутренний огонь - сияние, зажигающее не одну только полосу, а все
эманации орла внутри человеческого кокона.
усилием новых видящих в стремлении достичь третьего внимания еще при
жизни сознательной личности.
людьми и другими чувствующими существами, входившими в неведомое и
непостижимое бессознательно - он назвал это даром орла. Он уверил меня,
что для новых видящих вхождение в третье внимание - это также дар, но
он имеет другое значение: он похож на награду за достижения.
некоторые из них даже достигают третьего внимания, но, в общем, только
на краткий миг и то лишь для того, чтобы очистить пищу орла.
уровня внимания при сохранении силы жизни, не став развоплощенным
сознанием, движущимся, как мотылек света, к клюву орла, чтобы быть
поглощенным.
все окружающее. Хенаро, по-видимому, встал и ушел, так как его нигде не
было видно. Странно было то, что я обнаружил себя припавшим к скале,
при этом дон Хуан сидел рядом на корточках и мягко придавливал меня за
плечи. Я прислонился к скале и закрыл глаза. С запада дул мягкий бриз.
этой скале.
диалог.
вдруг почувствовал толчок страха. Сначала я не знал, отчего это
происходит, и подумал, что это еще один приступ недоверия, однако затем
меня как громом поразило: я понял, что уже вечереет. То, что я принял
за часовую беседу, поглотило весь день.
понять, что же случилось. Мною овладело странное ощущение, которое
заставило мое тело обратиться в бегство.
и он держал меня мертвой хваткой. Раньше я и понятия не имел, что он
такой сильный.
Это было похоже на эпилептический припадок, однако какая-то часть меня
оставалась отрешенной настолько, что могла наблюдать за тем, как тело
тряслось, извивалось и вздрагивало.
тяжело дышал. Он предложил опять залезть на скалу и посидеть там, пока
я оправлюсь.
же случилось со мной. Он ответил, что по мере того, как он говорил, я
перешел некоторый предел и вошел очень глубоко в левую часть. Он и
Василенко Иван
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Акунин Борис
Куликов Роман
Орловский Гай Юлий