Чтение 15–й страницы книги ~Когда пришли триподы~

- Мы не в шапках. Посмотрите.

И он швырнул свою шапку на землю; солдаты не опустили оружие. Сзади
поверх криков послышался выстрел, а затем автоматная очередь. Оглянувшись,
я увидел двоих пассажиров на полу. Одним из них был капитан Харди, из раны
на его шее струилась кровь.

Все быстро кончилось. Остальные пассажиры замолчали и тупо смотрели
на солдат. Двое солдат взяли за руки пожилого пассажира лет шестидесяти и
отвели его в сторону. Как только один из солдат потянул с него шапку,
пассажир закричал и продолжал кричать, когда солдаты перешли к следующему.
Шум был ужасный и становился все страшнее, по мере того как солдаты
снимали шапки одну за другой. Пассажиры не сопротивлялись, но походили на
животных, которых пытают.

Офицер подошел к нам.

- Вас отведут в комнату для допросов. - Голос у него был холодный. -
Подчиняйтесь приказам.

- Мы повредили наши шапки, они не действуют, - сказал папа. - Мы не
под влиянием триподов.

Резкий голос не изменился.

- Подчиняйтесь приказам.

Нас допрашивали порознь и подолгу. Потом дали поесть и отвели в
гостиницу на ночлег. Папа попросил разрешения позвонить по телефону Ильзе,
но ему отказали. В спальне, которую делили мы с Энди, был телефон, но его
отсоединили.

На следующее утро папу и Марту опять допрашивали, после чего нас
принял сдержанный маленький человек с черной бородой, который сказал, что
нам дано разрешение остаться в стране на семь дней. Мы можем отправиться в
Фернор, но, прибыв туда, должны немедленно сообщить в полицию. Он протянул
нам лист бумаги - разрешение.

- А после семи дней? - спросил папа.

- Вопрос будет снова рассматриваться. Вы иностранцы и проникли в нашу
страну незаконно. Вас вернут в Англию, как только возобновятся полеты.
Должен предупредить вас, что любое неповиновение приказам полиции вызовет
немедленную депортацию в любую страну, которая вас примет.

- Можно нам сохранить шапки - те, что не действуют?

- Зачем?

- Они могут нам еще пригодиться.

- В Швейцарии нет триподов, шапки вам не понадобятся. - Он пожал
плечами. - Установлено, что они безвредны. Можете их взять, если хотите.

Марта продала еще золота, чтобы получить швейцарские деньги, и мы
сели в поезд до Интерлейкена. Дорога проходила вдоль озера, которое
тянулось, насколько хватал глаз. С утра было облачно, но теперь небо и
озеро были ясными и голубыми, и вдалеке над горами виднелось лишь
несколько облачков. У папы был успокоенный вид. Было от чего успокаиваться
- угон, страх катастрофы и затем это происшествие в аэропорту. В реальной
жизни все не так, как в телевизоре, - выстрелы громче, кровь ярче и льется
страшнее.

Пока я думал, что он, кроме всего прочего, предвкушает встречу с
Ильзой, он сказал Анжеле:

- Через несколько часов увидим маму. Узнает ли она нас после всего?

- Конечно, узнает, - ответила Анжела. Она ела яблоко. - Не так много
времени прошло.

Марта смотрела в окно. Между озером и нами были дома, возле них
играли дети, смешно скакала собака, дым поднимался из труб.

- Как хорошо и безопасно здесь, - сказала она. - Как ты думаешь, нам
продлят разрешение?

Папа потянулся.

- Я уверен. В порту бюрократы. Местная полиция - другое дело.

Поезд остановился в Лозанне, по расписанию здесь тридцатиминутная
остановка.

- Можно нам с Энди выйти? У нас много времени, - спросил я у папы.

- На всякий случай лучше не выходить.

Я быстро думал.

- Хотелось бы купить подарок для Ильзы. На следующей неделе у нее
день рождения. Анжела не единственная, кто может проделывать такие штуки.

Он поколебался, потом сказал:

- Ну, ладно. Но только на четверть часа.

- Вряд ли купите что-нибудь с английскими деньгами, - сказала Марта.

- Я как раз думал, не поменяешь ли ты мне немного.

- И долго я смогу менять? - Она улыбнулась и порылась в кошельке. -
Но я сама напросилась. Двадцать франков - придется покупать что-нибудь
маленькое. Ты тоже потрать немного денег, Энди.

- И я, - сказала Анжела.

- Нет, - ответил я. - Ты останешься здесь.

- Если вы идете, я с вами. - Глаза у нее стали стальными. - Нечестно,
если у вас будет подарок, а у меня нет. Она моя мама!

Я поспорил, но не надеялся выиграть. Марта и ей дала двадцать
франков, и Анжела тащилась за нами, пока мы осматривали станцию. Мы нашли
небольшой магазин, и пока я думал, что лучше купить Ильзе - шоколад или
куклу в крестьянской одежде, Анжела купила куклу. Пришлось мне покупать
шоколад. Он был двух видов - по девять франков и по девятнадцать. Вначале
я попросил маленький, потом передумал и взял другой.

Я чувствовал, что вокруг нас собираются люди Голос рядом заставил
меня вздрогнуть. "Sales anglais!" Я знал, что по-французски это значит:
"Грязные англичане", но если бы даже не знал, можно было понять по тону.

Парень, около шестнадцати, высокий, смуглый, в красном джерси с
большим белым крестом - национальная эмблема Швейцарии. Другие тоже в
джерси, толпа человек в двенадцать, большинство такого же возраста или
чуть моложе, и человек с седой бородой, примерно пятидесяти лет. Те, кто
был не в джерси, на руке носили повязку с белым крестом.

- Пошли отсюда, - спокойно сказал Энди.

Он направился к платформе, но высокий парень преградил ему дорогу.

Другой, ниже ростом и светловолосый, сказал:

- Что вы делаете на нашей земле, грязные англичане?

- Ничего. Идем на поезд, - ответил Энди.

Кто-то еще сказал:

- Грязные англичане в чистом швейцарском поезде - это нехорошо.

- Послушайте, - сказал Энди, - меня уже дважды назвали грязным
англичанином. - Он повысил голос. - В следующий раз ударю.

Наступило молчание. Я решил, что мы сможем уйти, Энди - тоже. Он
двинулся на высокого парня, заставляя его отодвинуться. В их рядах
открылась щель, но всего на секунду. Один из них схватил Энди за руку и
повернул, другой в то же время пнул по ногам и повалил.

Когда Энди упал, Анжела закричала. Я схватил ее за руку и потянул в
противоположном направлении. Они сосредоточились на Энди, и, может, я
сумел бы увести Анжелу, но она снова закричала, и я увидел, что с другой
стороны ее схватил человек с бородой.

После этого все смешалось, я пинался, лягался, бил окружающих и
получал ответные удары. Удар по шее чуть не уронил меня на землю, я
мельком заметил лежащего Энди, стоявшие вокруг пинали его ногами.

Я закрыл лицо руками, пытаясь защититься. Слышались крики,
смешивавшиеся с объявлением станционного громкоговорителя. Потом я понял,
что удары прекратились, но сморщился, когда кто-то грубо схватил меня.
Открыв глаза, я увидел полицейского в сером мундире; два других поднимали
Энди, а красные джерси рассеялись в толпе.

Анжела казалась невредимой. Изо рта Энди шла кровь, под глазом была
ссадина, другая - на щеке. Когда я спросил его, как он себя чувствует, он
ответил:

- Ничего страшного. Думаю - выживу.

Полицейские отвели нас в поезд. Я рассказывал папе, что случилось
пока Марта занималась ранами Энди. Полицейский проверил наши документы.

Пока он их рассматривал, папа спросил:

- Что вы с ними будете делать?

- Дети в вашей ответственности, - сказал старший полицейский. У него
было круглое лицо, маленькие глазки, говорил он по-английски медленно, но
правильно. - У вас есть разрешение ехать в Фернор. По прибытии доложите
местной полиции.

- Я говорю не об этих детях. - Папа опять жевал губу. - О тех, кто на
них напал, - что вы будете делать с ними?

- Мы не знаем их личности.

- Но вы пытались установить?

- Мы не уверены, что тут не было провокации.

- Провокации! Дети покупали подарки матери - кстати, она швейцарка, -
их назвали грязными англичанами и набросились на них. Я думал, это
цивилизованная страна.

Полисмен наклонил голову, глаза его были холодны.

- Послушайте, англичанин. Это на самом деле цивилизованная страна. И
это страна швейцарцев. Нам здесь не нужны иностранцы. Вы хотите подать
жалобу?

- Оставь, Мартин, - сказала Марта.

Полисмен покачивался на каблуках.

- Если хотите подать жалобу, вы должны немедленно сойти с поезда и
отправиться со мной в отделение. Там вы останетесь, пока начальник
отделения не освободится и не примет вас, чтобы обсудить жалобу. Не знаю,
сколько вам придется ждать, но начальник очень занятой человек. Ну,
англичанин?

- Жалоб нет, - сквозь зубы сказал папа.