раскрытым ртом, и Вайсингер увидел, что его белеющие зубы покрыты местами
толстым слоем засохшей крови. Глотки у них были тоже перерезаны.
котором каждое утро она готовила завтрак для семьи, лежала на полу в луже
крови. Ее голова была почти отделена от тела, и одна нога лежала в углу,
словно отброшенная прогулочная трость. Именно тогда ему и стало плохо, и
он усиленно старался добраться до ванной, чтобы не выблевать все свои
внутренности на ковер.
полу, а Сайрус Флетчер был большим сильным мужчиной, который рубил дрова и
подвозил их в город для своих покупателей. Сейчас, казалось, от него
осталось очень мало: клочки плоти и мускулов, и зазубренных осколков
костей. Остатки потрясенного ужасом лица, расплющенного ударом тяжелого
предмета. Много позже, когда Вайсингер перестал трястись и блевать, он
обнаружил пометки на стенах ванной. Зарубки. Словно от ударов топора.
Такие же зарубки были в комнате, где лежала Дора. Когда он бежал к своей
машине, чтобы позвать на помощь, тиканье часов, которые не заводились уже
в течение трех дней, неожиданно прекратилось.
огромной паутины времени. Ему не нравилось проезжать мимо того каменного
дома на Каулингтон, потому что он был полон мертвых вещей, мертвых
реликвий, которые он не понимал. Вещей из странного древнего прошлого. Его
машина была закрыта тенями, и ему было холодно, хотя солнце ярко светило
над нависающими деревьями, и пели птицы, и ветер шелестел сквозь листья,
словно шепча что-то на древнем языке, которого не мог понять ни один
человек.
шерифа, Вайсингер инстинктивно положил ногу на тормоза. Перед его офисом
стоял потрепанный старый "Форд", нелепо покрашенный, с пятнами ржавчины.
Задний борт был опущен, и в кузове сидел молодой человек, болтая ногами.
Вайсингер въехал на место для парковки с надписью "ТОЛЬКО ДЛЯ МАШИНЫ
ШЕРИФА". Слегка прищурившись, он посмотрел на человека. Он его никогда
раньше не видел, и это его неожиданно заинтересовало. Как обычно, не
торопясь, он выбрался из машины, притворяясь, что проверяет радио и
содержимое отделения для перчаток, и лишь после этого высунул наружу ноги
и встал; он закрыл дверь и запер ее, затем внимательно посмотрел на
молодого человека.
Вайсингеру.
дружелюбием, как будто он ожидал, что Вайсингер пересечет эти несколько
футов мостовой, которые их разделяли, и крепко пожмет ему руку.
эту информацию. Человеку было на вид около двадцати восьми или двадцати
девяти, не больше. У него были вьющиеся коричневые волосы и такого же
цвета усы. Волосы выглядели чистыми, но взлохмаченными, а усы только что
подстриженными. Но номер из Небраски, грубая хлопчатобумажная ткань его
одежды и синяя рабочая рубашка немедленно сказали Вайсингеру о том, что
это бродяга, ищущий возможность подзаработать. Один из легиона людей,
часто живущих в своих автомобилях или грузовичках, скитающихся по стране в
поисках случайной работы, которая могла бы им помочь выкрутиться. Люди,
которые рано оставили свои дома, увлеченные призывом открытой дороги к
чему-то неизвестному, что только они, казалось, понимали.
чтобы этот молодой человек знал точно, с кем имеет дело.
вызвал у Вайсингера раздражение. - Вы как раз тот человек, который мне
нужен. - Он выбрался из своего грузовика и подошел. В кузове лежали набор
инструментов, обломки кирпича и древесины и сложенный брезент.
медленно взял ее и пожал.
как и я. На самом деле я здесь проездом по дороге на север.
грузовичок. - Выкорчевываю пни, подрезаю траву у дороги, отвожу мусор на
свалку - словом, делаю все что угодно. Я проезжал мимо и заметил, что у
вас здесь миленький маленький городок, и я подумал, что, возможно, смогу
найти здесь какую-нибудь работу. Прежде чем спрашивать об этом в округе, я
решил, что должен встретиться с шерифом, чтобы не было никаких
недоразумений.
ничего нового; он видел это раньше, множество раз, в городах, подобных
Холлифорку, Уайтингу, Бомонту и множеству других. Это была маленькая
драма, которую он привык разыгрывать и которая требовала от него
серьезного умоляющего выражения на лице. Однако при этом важно не
перестараться, чтобы не подумали, что ты насмехаешься над ними. Ему
приходилось доказывать свою честность и отличие от гангстеров, способных
ворваться в банк посреди ночи и убежать с городскими сбережениями. Нили
недолюбливал позирование перед людьми такого рода, но человеку необходимо
питаться и иногда отдыхать от дороги, а это означало, что у тебя в
кошельке должны лежать кое-какие деньги. И часто было трудно удержаться.
Но за четыре года странствий он ни разу не украл. Однажды в Баннере,
Техас, он нашел один из этих маленьких пластиковых бумажников, которые
раскрываются в середине, и в нем лежало немного более сотни долларов и
никакой информации о владельце. Он взял деньги, но ни разу не думал об
этом как о краже. Просто счастливый случай. Но ему в такой же степени и не
везло. Например, тогда, когда он был брошен в пахнущую гнилью тюремную
камеру в Гамильтоне, Луизиана, по подозрению в ограблении "Маджик-маркета"
на семьдесят пять долларов. Девочка-подросток, работавшая за прилавком,
указала на него, но не была в этом вполне уверена. Через день он был
освобожден за отсутствием улик, и полисмен с квадратной челюстью приказал
ему убираться и забыть начисто дорогу туда. Он обрадовался, и хотя он не
был никогда около того "Маджик-маркета", у него появился случайный низкий
порыв заскочить и ограбить это заведение до единого пенни, занесенного в
регистр. Но он не сделал этого, потому что дорога, протянувшаяся перед
ним, манила вперед, словно линия судьбы.
похожи друг на друга; и все служители закона в основном тоже похожи. Эти
два урока дороги прочно втемяшились в его голову.
Вайсингер. Выражение лица шерифа не изменилось.
почувствовал, что вот-вот получит обычный ответ типа
мы-не-любим-шатающихся-вокруг-бродяг; он и раньше слышал его.
это то, что я всегда хотел делать.
свои глаза по-волчьи. - Ты что, сбежал от жены с тремя или четырьмя
детишками?
- Он понял, что это было пропащее дело, и сделал движение по направлению к
грузовику. - Ну что ж, шериф, мне нужно еще проехать несколько миль, чтобы
было что позаимствовать из поэмы.
залезая внутрь. Он мог поехать на север в Спэнглер, Эмей, Стиффлертаун,
Барнсборо, во множество крохотных точечек на красной ленте 219. Там,
впереди, будет работа. К черту этого парня.
подходя к пикапу сбоку. - И заставляет тебя бежать?
едешь? Почему бы тебе не выйти, чтобы обсудить это, и, может быть, я
свяжусь кое с кем и выясню, смогу ли что-нибудь для тебя сделать.
посередине фразы.
приоткрыв рот. Нили взглянул в зеркальце заднего вида и через дорогу
увидел припаркованный черный "Кадиллак" и очертания фигуры, сидящей за
рулем. Неподвижной. Наблюдающей. Вайсингер, прекратив разговор с Нили,
перешел улицу, приблизился к этой машине и склонился к окну, у которого
сидел водитель. Нили мог видеть, как шевельнулись его губы, а фигура
кивает головой. Затем, казалось, Вайсингер прислушивается. Нили покачал
головой, развернул пикап и начал отъезжать.
наклонилась к той машине. Через несколько минут черный "Кадиллак" плавно
отъехал с изгиба дороги и исчез на улице внизу, а шериф, не спеша, перешел
через дорогу и направился к поджидавшему его Нили. Вайсингер провел рукой
по губам, в его глазах были беспокойство и тревога.